Экспедиция в иномир - Снегов Сергей Александрович - Страница 30

5

Я проснулся как от удара, вскочил и огляделся. Рядом мирно спали товарищи, мне со сна показалось, что все они тут. Но ротонное поле бешено пульсировало, его рвали могучие силы, оно сопротивлялось, будто живое существо. Мне почудился громовой гул далеких генераторов «Пегаса». «Тод обнаружил нас», — подумал я смятенно и вдруг увидел, что Николая нет. Еще недавно он лежал справа от меня, сейчас это место было пусто.

Я потряс Артура. Защитное поле уже не пульсировало, а, налившись мощью, окаменело. От волнения безгласный, я с физической реальностью ощутил, как два поля, свое и чужое, сплелись, словно два борца в смертельном объятии.

Артур мигом понял, что произошло.

— Какое безумие! — крикнул он и вскочил.

Он толкнул мирно спящего Жака, я с лихорадочной поспешностью проверил надежность связи с генераторами «Пегаса». Теперь я уже не сомневался, что грохот, потрясший меня изнутри, доносится из корабля. Машины трансмирового лайнера работали на таком энергетическом уровне, что дальнейшее форсирование вызвало бы разрыв дзета—пространства.

— Николай тайком пошел на выручку Иу и попался сам! — быстро сказал я. — Жак, защищай вариала. Все за мной!

Я несся по улице, не церемонясь с препятствиями. Даже услышав за спиной грохот обрушившегося здания, я не остановился. Направление было одно — в сторону возрастающих потенциалов, по линиям напряженности поля диктатора.

Но если днем поле это, жестко схваченное потенциальными обручами, было сравнительно спокойно и путь был хоть извилист, но однозначен, то сейчас излучения Тода рвала буря. Потенциалы то рушились вниз, то бешено нарастали, направления силовых линий резко менялись, энергетический ураган свирепо швырял нас.

— Скорей! — кричал я, взлетая и падая на гребнях силовых возмущений. — Николай борется! Скорей!

Позже, обсуждая полет в резиденцию Тода, и Артур, и Жак, и я вспоминали только одно: непостижимо меняющийся городской пейзаж. Город ошалело бежал вместе с нами, дальние здания рушились, приближаясь, бешено уносились назад, вздымались там, громоздились вполнеба. Стремительная смена пейзажа создавала иллюзию катастрофы: все происходило так, будто впереди беззвучный взрыв низвергал колоссальные строения, а позади такое же беззвучное вулканическое извержение бросало их вверх. Крича: «Николай жив, скорей, скорей!», я вторгся в последний туннель.

В угрюмом туннеле мы еще ясней почувствовали, какая титаническая борьба кипела внутри. Мы летели вперед, а на нас пачками разряжались непрерывно возникавшие, мгновенно сгущающиеся заряды: мы мчались словно бы в огненной трубе из тысяч прутьев и копий. Артур и Жак потом говорили, что виделось, будто острия разрядов исторгаются впереди из меня самого и что это наши тела, яростно наэлектризованные, выплеском молний устремляются на врага.

Я ворвался в тронный зал. Вслед за мною, столкнувшись плечами, вынеслись из туннеля Артур и Жак.

И не разумом, а интуицией мы сразу поняли, что успели к той последней минуте, когда еще можно предотвратить ужасный конец. Мы увидели Николая — подвешенного на невидимых цепях, отчаянно рвущего путы…

А напротив, все над тем же не то фундаментом, не то троном, исполинский ропух жестко и уверенно преодолевал сопротивление человека. Тод вывернулся туловищем на Николая, туда же смотрели обе головы, туда же были простерты два десятка хищных руконожек, в ту же сторону нацелены копья корон — гигант натягивал силовые линии генерируемого поля, как вожжи.

И в то первое мгновение, когда, охватывая окружающее единым взглядом, мы пытались единой мыслью оценить обстановку, мы безошибочно уловили главное: исполин не торопился. Движения его были спокойны. Он лишь погашал отчаянное сопротивление обреченной жертвы, а не боролся за собственное существование. То, что по дороге сюда мы восприняли как жестокую борьбу, где обеим сторонам достается, было в действительности лишь метанием попавшей в западню жертвы.

— Помогите! — прокричал Николай. Он выворачивал вбок лицо, словно ему затыкали рот.

— На него! — скомандовал я и ринулся на Тода.

Исполин повернул голову на новых пришельцев. Сумрачные вспышки озарили зал, выброшенные из глаз ропуха молнии пробили пространство, где за ротонной оболочкой, как за щитом, наступали мы. Одновременно с каждого острия корон сорвались свои разряды — огненные копья из глаз летели в чехле стрел с корон.

И видимо, тут же поняв, что электрическим разрядом новых врагов не сразить, ропух сконцентрировал свою мощь в противодействующем поле. Мы яростно рвались вперед, нас с такой же яростью отбрасывало. Мы были подобны дико налетевшему на море ветру — тонкий слой прибрежной воды удалось сразу смыть на глубину, но чем сильнее были потом порывы ветра, тем выше вздымались противоборствующие валы.

Артуру и Жаку не удалось даже стать вровень со мной. Артур прошептал, обессиленный:

— Полинг, у этого дьявола защитное поле усиливается вблизи не в квадрате, а, наверно, в десятой степени.

Я изменил план борьбы:

— Если так, то оно и ослабевает в десятой степени. Будем вырывать Николая из тенет.

Три новых поля мощно слились с ослабевшим полем Николая. И сразу в той же степени усилилось противоборствующее поле двухголового исполина. Николай уже не подтягивался к трону, но и вырвать его из силовых тисков не удавалось. Он неподвижно висел в воздухе неподалеку от умирающего Иу, на выручку к которому тайком пробирался. Но Иу еще слабо трепетал, а Николай, тесно обвитый, неподвижно распластался на высоте. Он потерял сознание — глаза закрылись, рот сомкнулся.

Я крикнул товарищам:

— Двухголовый мерзавец генерирует энергию пропорционально нашим усилиям: чем больше мы напрягаемся, тем он сильней отражает нас.

Артур поглядел на реявшего над фундаментом Тода.

— Ты нашел верное объяснение, Полинг. Наши усилия напрасны.

— В древности говорили: бабушка гадала, да надвое сказала. Ну-ка поднатужимся!

Но через минуту и я признал, что старания силой вырвать Николая из плена не дают результата.

— И мы должны будем увидеть, как этот хищник насухо высосет Николая! Как я, нет, как я, идиот, мог проглядеть, так позорно все проглядеть! Я ведь догадывался, что Николай задумал что-то неладное.

— Послушай Артура, Полинг. — Жак дотронулся до меня рукой. — Артуру явилась важная мысль. Надо посовещаться.

Не оборачиваясь, я кинул Жаку:

— А пока будем совещаться, Николая сожрут. Для совещаний поищем время поспокойней. Выше потенциал! Раз! Еще раз!

Новое усилие тоже не принесло успеха.

— Все же послушай меня, — попросил Артур. — Мы крепко держим Николая, так просто его не утащить. Можешь не оборачиваться, только слушай.

Все во мне протестовало против хладнокровного взвешивания «за» и «против», когда рядом погибал товарищ. Врага надо было с маху бить кулаком — так нас всех учил опыт. Но кулак был сегодня неэффективен, это я понимал не хуже Артура.

Исполин все так же невозмутимо реял над троном, обе одноглазых головы все так же зловеще посверкивали точками в глубине зрачков, с остриев передней и хвостовой корон срывались все те же багрово-фиолетовые электрические змеи. Не было признаков, что чудовище выдыхается.

— Видит он нас? — через плечо спросил я Артура.

— Во всяком случае, ощущает. Сомневаюсь, чтобы глаза ропухов являлись оптическими анализаторами. Скорее, это боевые орудия, а чувствилище — какой-то внутренний орган. Так поговорим?

— Я слушаю.

Я все не мог оторвать взгляда от безгласного, бесчувственного Николая, недвижно висевшего в воздухе всего в двух десятках шагов и более недосягаемого, чем если бы он был сейчас отсюда в триллионах километров.

Артур начал новую лекцию. К счастью, она была недлинной — и практические выводы из нее последовали немедленно.