Законы Хаммурапи - Тураев Борис Александрович - Страница 3

Из рассмотрения этих законов мы видим, что в древнем Вавилоне семейная атмосфера была все-таки легче, чем, напр., в Риме, Жена вовсе не была in manu mariti. Она обладает и располагает своим частным имуществом, может получать назад свое приданое, воспитывает своих детей; она арендует, делит, дарит, свидетельствует. Вдова и девица ведут самостоятельно имущественные процессы, замужняя в этих случаях действует чрез мужа. Мы видим ее в торговле, в промышленности, в культе. Главным образом нет в вавилонском праве и той patria potestas, которая отдавала в руки отца все, до жизни и свободы детей включительно. Наконец, патриархальные отношения к рабам и сравнительная немногочисленность последних избавляли семью от растлевающего влияния этого элемента и той нездоровой атмосферы, которую он ей сообщал. Характерно для древности вавилонской культуры отсутствие пережитков матриархата.

Законы о собственности. Проводится ясное различие между собственностью и владением. Частная поземельная собственность уже достигла полного развития. Лены были тесно связаны со службой и неотчуждаемы Их нельзя было ни продать, ни купить, ни употребить на выкуп из плена. Небрежное отношение к лену, плохая обработка его и оставление в течение трех лет влекли за собою его потерю. Так, например, ридсабе, царские служилые люди, вероятно, солдаты, получая поле, сад и дом, не могли под страхом казни подставлять вместо себя других лиц, но, будучи не по своей вине оторваны от своего участка, получали его назад, если возвращались ранее трех лет. Начальники за притеснение солдат подвергались смертной казни. Преступления против собственности, как и во всех древних и средневековых обществах, карались жестоко; за воровство полагалась обыкновенно смертная казнь; за кражу со взломом через пролом стены в доме грабитель убивался у стены и закапывался на месте; за воровство во время пожара грозило сожжение. К вору приравнивался продавший потерянную вещь, а также ее покупатель, не доказавший, что он купил не заведомо краденое. Вором считался также укрыватель, или тот, кто помог чужому рабу бежать. Далее кодекс весьма обстоятелен в предписаниях о найме людей и домашних животных; цены варьируются по временам года; множество сохранившихся контрактов дополняют и освещают нам эти сведения. Есть законы и о залогах. Под залоги давались поля, будущая жатва, рабы. Упоминаются отдачи на хранение драгоценностей, при обязательности документа и свидетелей. Тот, кому доверено движимое имущество для перевозки с места на место (ср. наши транспортные конторы), в случае присвоения его себе, присуждался к штрафу, в пять раз превышавшему стоимость доверенного.

Законы о долгах были, сравнительно, мягки. Неоплатный должник мог быть лишен свободы кредитором, но последний отвечал перед судом, если его узник умирал от дурного обращения; если умирал сын его, то сын кредитора подвергался казни, если раб, кредитор платил 1/3 мины и терял свои деньги. Рабство за долги было ограничено тремя годами. Неоплатный должник мог отдать в кабалу жену и детей, но через три года кредитор был обязан отпустить их.

Законы о земледелии имеют целью покровительствовать интенсивному хозяйству и созданию экономических ценностей, карая леность и небрежность, заботясь о регулировании орошения и отношений соседей. Обращается внимание на распашку пустырей, на садоводство и виноделие. Отношения между хозяином и арендатором определены с мелочной точностью. Особенно характерно, что, в случае неурожая, должник освобождается от платежа процентов. Допустивший, по небрежности или злой воле, неисправность или разрыв плотины подвергается ответственности и обязывается возместить соседу убыток.

Торговля и промыслы. Переход к денежному хозяйству совершился еще не вполне. Платежи могут производиться зерном и другими продуктами. Проценты за взятое в долг серебро должны были платиться серебром, за зерно можно было платить и зерном. Недобросовестное переложение этих двух ценностей влекли для купца потерю и капитала и процентов. В кодексе говорится о капиталистах, занимавшихся крупными торговыми операциями, между прочим при помощи агентов, комми-вояжеров, разносчиков и т. п. Последние получали коммандит или аванс в деньгах или товарах. Потери должны были быть возмещены, а в случае полного неуспеха предприятия, комиссионеры возвращали купцу его капитал вдвойне; если же они были ограблены на дороге, то могли поклясться и не платили ничего. Клятва требовалась также в тех случаях, когда одна из сторон пыталась обмануть другую. При отсутствии документов на данный товар или квитанции на полученные деньги, купец платил штраф, в шесть раз превышавший стоимость, а комиссионер – в три раза. Имеются законы о найме судов, с таксами и обязательством отвечать за повреждения, возмещать убытки и т. д.[1] Так храм Шамаша в своих ссудных операциях повышал при займах зерном процент до 331/3, хотя при денежных займах довольствовался 20 %. Из документов мы узнаем о существовании платежей переводом и о таких сложных операциях, как займы нескольких лиц сразу, превращении покупной цены в заем, пользовании данным на хранение и т. п. Или, например, упоминается такой случай, когда брался в заем продукт и возвращался в обработанном виде.

В числе различных предприятий кодекс упоминает харчевни, вероятно, игравшие и более низкую роль притонов. Их содержательницы были женщины, которые должны были, под страхом утопления, брать плату за напитки не деньгами, а зерном; равным образом им угрожала казнь, если в их заведениях оказывались тайные сборища заговорщиков. Посвященная божеству не могла переступать порога этих харчевен под страхом сожжения, т. е. принесшая свое целомудрие божеству не должна была отдаваться в простых притонах.

В статьях о представителях различных профессий, их вознаграждении, ответственности, еще господствуют довольно примитивные, чтобы не сказать варварские постановления. Счастливый хирург получает 10 сиклей за знатного, 5 за простого, 2 за раба, но за неудачную операцию лишается рук. Излечивший быка или осла получает шестую часть стоимости, а уморивший их неумелым лечением платит четверть их стоимости. Брадобрей, положивший на раба клеймо без ведома господина, лишается рук и т. п. Архитектор получает плату сообразно величине постройки, по мерке за каждую единицу пространства. Если дом обрушится и задавит хозяина, архитектор подвергается казни; если погибнет сын хозяина, казнят сына архитектора, если пострадает раб хозяина, то архитектор обязан возместить другим рабом и т. п. В случае замеченных погрешностей постройки, ремонт ложится бременем на архитектора и т. п. Подобные же постановления приведены относительно корабельщиков, а также указаны платы различным рабочим и т. п.

Преступления против личности караются по принципу «око за око, зуб за зуб» – в буквальном смысле, если обидчик и потерпевший равны по социальному положению. Нанесший повреждение высшему карается денежным штрафом, а то и телесным публичным наказанием. Вообще система наказаний построена на системе талиона, как материального, так и символического. Так, непослушный раб лишается уха, дерзкий приемный сын – языка, виновная кормилица – грудей, неискусный хирург – руки и т. п. Характерно для кодекса Хаммурапи почти полное отсутствие родовой мести. Это указывает на правильно организованное культурное государство, которое взяло на себя защиту своих подданных и отмщение убийцам: самосуд не может быть терпим в таком обществе. Царю принадлежит право помилования. Судопроизводство как из кодекса, так из документов еще не вполне ясно. В древности, кажется, судили жрецы «у врат храма». Теперь рядом с ними все более и более выступают светские («царские») судьи, вероятно, не без влияния царской власти, взявшей на себя правосудие и проводившей взгляд, что оно идет не от богов Ниипура, Сиппара или Ларсы, а из Вавилона, судебная палата которого объявлена верховной. Роль «храмовых судей» теперь сведена только к принятию показаний, делаемых под присягой пред изображением божества. Весь остальной процесс вели светские судьи по «царскому закону». Приводим, для примера, полностью один протокол процесса, касающегося недвижимости и происходившего при одном из преемников Хаммурапи, Аммидитане. Он интересен, кроме своей обстоятельности, тем, что указывает на пассивную роль замужней женщины, интересы которой на суде представлялись мужем, а также на существование в вавилонском праве продажи в кредит и на комбинацию продажи и залога – тонкость, свидетельствующая о высоком развитии правовых отношений.