Первая любовь (СИ) - Кельн Яна - Страница 30

- Ты выиграл миллион? - улыбаясь спросил Стас, заставляя свои впечатления от сегодняшнего вечера отодвинуться за темную перегородку.

- Нет, - Михаил прыснул в кулак и широко улыбнулся ребенку. - Лучше!

      Стас сделал два осторожных шага, сцепив зубы и пытаясь выровнять дыхание, и упал в кресло. Он знал, что когда-нибудь этот момент настанет, что когда-нибудь его папа встретит другую женщину, а, возможно, женится. Но он даже предположить не мог, что это случиться так скоро. Как он мог так быстро заменить память об их матери другой женщиной? Как? Мальчик посмотрел на радостного отца убитым взглядом и закусил губу, чтобы не сорваться на позорную истерику и не закатить грандиозный скандал.

- Эй, что такое? - тут же спросил Михаил, заметив, что лицо сына посерело в один момент. - Стас?

- Как ее зовут? - хрипло спросил подросток, старательно пытаясь заставить непослушные губы изогнуться в подобие улыбки.

- Что? - Бастов-старший поднялся и опустился перед сыном на колени, обхватывая его лицо огромными ладонями. - Что ты такое говоришь? Стас, нет никакой женщины и не будет никогда, - прошептал мужчина, гипнотизируя мальчика взглядом. - Я не смогу...

      Все это он говорил с твердой уверенностью, ему никто не сможет заменить ту единственную, которую он любил. Нади больше нет и не будет в этом мире, но он никогда не сможет освободить от присутствия этой женщины свое сердце, чтобы отдать его другой, потому что его жена была только одна такая, все остальные женщины меркли и сливались в одну серую массу для него, теряли свои лица и привлекательность, Михаил перестал обращать на них внимание. Да, в его жизни появился Денис, но это другое, он дал возможность жить дальше, дышать, мечтать, хотеть встречать каждый следующий день, но он не покушался на память о Надежде, этот человек вписался в душу Михаила весьма гармонично и правильно, занимая третье место на почетном пьедестале его жизни.

- Правда? - Стас моргнул.

- Правда, - Михаил вновь улыбнулся.

- Прости, пап, - мальчик вздохнул, - я же не дурак, понимаю, что рано или поздно кто-то будет, просто не думал, что это будет так, - Стас поморщился, - больно, - выдохнул он и прикрыл глаза.

- В этом доме не будет чужих женщин, - уверенно заявил Михаил и поднялся.

- Спасибо, - Стас тоже встал, дотянулся до головы отца и легко клюнул колючую щеку. - Спокойной ночи.

- Сладких снов, - кинул мужчина, вновь устраиваясь перед телевизором.

- Эм-м-м, пап, - мальчик замер в дверном проеме, ожидая, пока отце повернет голову в его сторону, - так, что насчет миллиона?

- Нет, малыш, не сегодня, - Бастов-старший отрицательно покачал головой и улыбнулся.

- Жаль, - сокрушенно вздохнул Стас и ушел в свою спальню.

- Я выиграл кое-что намного ценнее, - добавил Михаил шепотом, опять улыбаясь во все тридцать два зуба.

***

      Дима проснулся от едва слышного скрипа двери, его сознание что-то вырвало на поверхность так резко, что голова взорвалась чудовищной вспышкой боли. Тихие осторожные шаги, звуки которых должны были скрадываться толстым ковром, отдавались в висках боем Курантов, а соприкосновение стакана с поверхностью прикроватной тумбы отозвалось подобно удару молота по наковальне. Мальчик не выдержал и застонал, запуская пальцы в спутанные волосы.

- Доброе утро, сынок, - раздался шепот матери.

      Маркелов плавно перевернулся на спину и открыл глаза, мысленно завывая от слишком яркого дневного света, заливающего все вокруг. На его кровати, действительно, сидела мать - статная женщина, с гордой прямой осанкой, красивым лицом и копной натуральных белоснежных волос. Она ласково улыбалась, но Дима давно уже не обманывался и не верил в эту нежность. Мать могла принимать любой облик, она была гениальной актрисой, которую упустили лучшие подмостки мира.

- Мам?

      Дима с трудом разлепил ссохшиеся губы, быстро провел по ним языком и повернул голову, чтобы выцепить взглядом стакан с водой.

- Не так быстро, дорогой, - женщина перехватила стакан и опять нежно улыбнулась своему отпрыску.

      Дима вздрогнул от ее приторного голоса, наполненного лживой заботой, и зло уставился на женщину, которую судьба по какой-то насмешке выбрала на роль его матери, ожидая когда будут озвучены условия для того, чтобы он смог получить желанный стакан с прохладной водой.

- Кто? - коротко и зло спросила женщина.

- Неважно, - буркнул Дима.

      Рома зря вчера что-то говорил о его провалах в памяти после попоек, этого никогда не случалось, и в это раз он все помнил, хотя, многое бы отдал за то, чтобы забыть свой отвратительный поступок. Мерзко от самого себя...

- Уверен?

- Да, мам, я сам все улажу, - выдохнул парень. - Дай попить, пожалуйста.

      Она улыбнулась и протянула стакан, заглядывая в глаза так внимательно, словно пыталась вытащить через них душу. Да, это была его мать, с ней нельзя по-другому - только полное подчинение или видимость его, но настолько качественная, чтобы она в это верила.

- Шикарно выглядишь, - фыркнула женщина и в ее руке, как по волшебству, появилось небольшое зеркальце, искусно украшенное стразами.

      Дима с наслаждением сделал последний глоток, отставил стакан и взял зеркальце, поднося к своему лицу. Выглядел он ужасно. Рома попал в переносицу и хорошо, что друг бил не в полную силу, иначе сломал бы нос, а так лицо Димы украшали расплывшиеся сине-фиолетовые синяки, залегшие под глазами и смыкающиеся перемычкой на пострадавшей части, рисунок напоминал солнцезащитные очки, с которыми он, вероятно, не расстанется довольно долго. Странно, но на Рому он не злился, перед другом было стыдно, перед его мальчишкой, которого перепугали до икоты, было стыдно, а перед Стасом... Словами не передать, что за эмоции сковывали грудную клетку, стоило только подумать об этом мальчишке, который вчера опустился перед ним на колени.

- Спасибо, мам, - мальчик широко улыбнулся и вернул изящный аксессуар.

      Женщина хмыкнула, поднялась и вышла из комнаты сына, покачивая крутыми бедрами, она была идеальна всегда, даже дома, когда ее не окружали личности, перед которыми необходимо было играть. Как только дверь закрылась, мальчик упал на подушки и схватил телефон. Пропущенных не было, значит не выйдет позвонить Роме и сказать "Привет, ты мне звонил?".

- Бля-я-я! - Диме хотелось выть, кричать и ругаться, но винить в сложившейся ситуации было некого, кроме себя. - Я мудак! Ром, я мудак! - повторил он уже в трубку, когда услышал голос друга после нескольких гудков.

- Я знаю! - весело отозвался парень на том конце. - Я даже спрашивать не буду, зачем?