Дом с привидениями - Снегов Сергей Александрович - Страница 6

— Прочтите, Лаура, записку, которую он мне оставил.

Лаура прочла: «Ростислав, не сердись, я должен временно покинуть Уранию. Я здорово запутался в своих экспериментах, мне надо отойти от них. Я отдохну на Земле и возвращусь. Пожалуйста, оставь в лаборатории все, как есть, и не прекращай подачи энергии — биологические растворы без неё погибнут. До скорого свидания. Герд».

— Эта записка написана два года назад, — продолжал директор. — Три месяца мы честно выполняли пожелание Герда, а потом фотоавтоматы зафиксировали появление призраков, и мы отключили энергию, а лабораторию закрыли.

— Чем же вам мешали привидения? Отсутствие энергии должно было погубить биологические растворы, с которыми и в отсутствие Герда проходили запланированные процессы, а как могли воздействовать на них бесплотные тени?

Ростислав Берроуз с осуждением посмотрел на Лауру. Очень могли воздействовать! Он ведь объяснял, что привидения в лаборатории номер шесть отнюдь не бесплотны. Они, конечно, призраки, но с порядочной долей вещественности. Если даже допустить фантастическую гипотезу, что Герд научился возрождать давно умерших людей, то он возрождал их не как картинки в стереокино, а с долей реального физического присутствия. На этом вот снимке призрачные пальцы как будто нажимают на пускатель командного аппарата? Так они реально на него нажали! И командный аппарат привёл в действие многие механизмы, но потом не выключил их и создал аварию на одном. Если бы такой поступок совершил лаборант, лаборанта обвинили бы в хулиганстве. А с привидения дисциплины не спросить!

— Вы это хулиганское действие отнесли за счёт озорства привидений?

— Если у вас появятся другие соображения, друг Лаура, мы их с удовольствием выслушаем. У нас их нет. Чтобы не подвергать непонятной опасности сложную аппаратуру «шестёрки»… Я подразумеваю лабораторию номер шесть… Короче, мы решили прекратить все хроноэксперименты с живыми клетками.

— Решение, которому не отказать в смелости! — Лаура постаралась, чтобы ирония не прозвучала чересчур явно.

— Вы хотите сказать, что мы поступили трусливо?

— Я сказала, что хотела сказать. Нужно обладать не трусостью, а смелостью, чтобы так расправиться с исследованиями, которым никто не откажет в перспективности. И все потому, что возникли какие-то невыясненные затруднения. Надеюсь, я вас не обидела?

— Посмотрите на этого человека, — печально сказал Берроуз. — Надеюсь, он вам знаком? Его изображение, естественно: он ведь умер, когда вы были ещё девчонкой.

С портрета на стене смотрел человек средних лет, пышноволосый, темноглазый, он усмехался, он что-то, похоже, язвительно говорил, когда его зафиксировали фотоавтоматы. Он располагал к себе и умным худощавым лицом, и весело светящимися глазами, и каким-то только ему свойственным выражением насмешливой доброты. Он был очень известен на Земле, этот человек, давно покинувший Землю ради Урании и здесь похороненный.

— Вам пришло в голову, друг Ростислав, что я могу не знать учёного, разработавшего основы той науки, в которой я сама сейчас работаю?

— Чарльз Гриценко был теоретиком хронофизики и создателем Института Экспериментального Атомного Времени, — торжественно проговорил Ростислав Берроуз. — И он долго колебался, прежде чем разрешил эксперименты с переменой течения времени в живых клетках. Были неприятности с такого рода работами ещё до того, как на Уранию прибыл Герд. Но должен вам сказать, Герд обладал демонической силой уговора. Он сумел переубедить великого Чарльза. Но это не мешало Гриценко предупреждать нас всех, что время, определяющее жизненные процессы, не только хрупко, но таит в себе опасные неожиданности. Нет, друг Лаура, не потребовалось ни особенной храбрости, ни чрезмерной тупости, чтобы закрыть лабораторию, из которой бежал её руководитель. Нужно было только вспомнить строгие наставления нашего замечательного учителя.

Лаура со вздохом сказала:

— Как жаль, что у меня нет демонической силы убеждения Герда Семеняки. Мне тогда было бы легче объясняться с вами.

— Не притворяйтесь, — хмуро сказал директор. — Матвей Чернов информировал меня, что не сумел найти надёжную защиту от ваших настояний, — поверьте, такое признание у Матвея многого стоит. Пойдёмте, я сам открою вам лабораторию номер шесть.