Венский вальс для мечтательницы - Лубенец Светлана - Страница 4

Когда на кассе очень красивая девушка – работница магазина – перевела сумму за воду из евро в рубли, Лиза чуть не присвистнула от испуга, но постаралась не подать вида, что так сильно изумлена. Впредь она, конечно, будет сама все просчитывать и действовать экономнее, а то так и на такси из Вены обратно в аэропорт не хватит. Мама, как всегда, оказалась права.

Ожидать Семеновских на скамейке пришлось недолго. Очень скоро они вернулись. Саша уже не скулил. Ухо согревал компресс, и оно, видимо, уже не так сильно беспокоило мальчика.

Самолет австрийской авиакомпании был не слишком большим, мало похожим на наши огромные лайнеры и американские «Боинги». Лизино место оказалось у окна, чему она очень обрадовалась. Перед полетом две хорошенькие стюардессы в красных форменных костюмах и кокетливо сдвинутых набок пилотках показывали и рассказывали, как пользоваться спасательными средствами. Лиза мало что понимала, поскольку немецкого языка не знала, а на английском говорили так быстро, что она успевала улавливать только отдельные слова. На какое-то время ей вдруг стало страшно. Спасательные средства… жилеты… респираторы… А вдруг… Ее же никто не спасет. Семья, которой ее поручили, в случае опасности, конечно же, будет помогать маленькому Саше. Он со своим компрессом на правом ухе чем-то был похож на сказочного персонажа. Языков Лиза не знает… на русском в самолете только поприветствовали пассажиров – и все…

Когда заработали двигатели и самолет начал разворачиваться на взлетной полосе, Лиза прилипла к окну и временно забыла все свои страхи. Она уже летала в Турцию на самолете, но это не помешало ей опять с большим интересом следить за тем, что происходит за иллюминатором. А там, под крылом, возле которого она сидела, родной Питер начал уменьшаться в размерах и постепенно стал превращаться в собственный макет. Девочке казалось, что она даже узнает знакомые места. Потом кукольные домики сменились лесами, полями, их перерезали блестящие ленты рек, карманными зеркальцами сверкали озера и водохранилища. Вид из окна самолета более всего стал походить на географическую карту, а потом обзор полностью закрыли облака. Они лежали перед Лизиными глазами бесконечными ноздреватыми голубыми сугробами. Девочка подумала, что, наверное, так выглядит, например, Арктика.

Полет длился всего три часа, и заскучать Лиза не успела. Ей даже не хотелось читать: нравилось само ощущение полета. Периодически ей закладывало уши, но такое иногда случалось даже на земле, в метро, и потому нисколько ее не пугало. Еда, которую перед Лизой поставили в пластиковом контейнере, оказалась вкусной, хотя она так и не смогла понять, что было так обильно залито густым сливочным соусом. На десерт дали абрикосовое суфле, а из напитков Лиза попросила себе чаю. Уж это слово она смогла произнести на английском языке.

Венский аэропорт показался огромным, и Лиза порадовалась, что с ней рядом все-таки были взрослые люди. Пожалуй, одна она растерялась бы и не смогла так быстро найти выход из залов ожидания и стойку для заказа такси.

Помахав на прощание рукой Саше, который продолжал держаться за больное ухо, и поблагодарив его родителей, Лиза села в такси. Таксист оказался крупным жизнерадостным мужчиной в бейсболке и пухлой безрукавке с многочисленными карманами. Когда такси выехало из-под козырька здания аэропорта, Лизино настроение несколько ухудшилось. Вена встретила ее туманом, в котором терялись очертания города. Таксист попытался с ней поговорить, но Лиза не понимала по-немецки и только виновато пожимала плечами. Когда они въехали на центральные улицы, начали сгущаться сумерки. Их пытались разогнать фонари, но туман уже накрыл город плотным облаком, и перед глазами девочки все сливалось в мутноватую поблескивающую массу, в которой дальше метра ничего уже было не разобрать.

Таксист поставил Лизин чемоданчик возле стеклянных дверей отеля, лимонных, от пробивающегося через них освещения холла, помахал на прощание рукой и уехал. Над входом горели буквы – «Edelwei?», что было названием отеля и горного цветка – эдельвейса. Но даже изображение его белоснежного венчика на Лизу не произвело впечатления. Она вдруг почувствовала себя одинокой и никому не нужной в чужой туманной стране. И зачем она сюда прилетела?

Испуганная и расстроенная, Лиза, подхватив чемодан, робко перешагнула порог отеля. Очень скоро она увидела стойку портье и просторный холл, уставленный мягкими диванчиками, креслами и столиками. За одним из них сидели довольно молодые женщина и мужчина. Завидев Лизу, они приветливо улыбнулись ей и на русском языке пригласили к себе за столик. Это были координаторы проекта «Молодые голоса в Вене». Они предложили называть себя просто, без отчества – Марианной и Кириллом, рассказали девочке о том, что будет происходить на форуме, выдали необходимые документы, проспекты, рекламки, а также бейдж, на котором красовалась лучшая фотография Лизы (она сама ее им отсылала). На бейдже сначала по-русски, а потом латиницей яркими красными буквами было написано: «Елизавета Ромашова. Россия. Санкт-Петербург». У девочки что-то екнуло в груди. Она еще никогда и нигде не представляла ни свой Питер, ни Россию. Она совсем расстроилась, поскольку решила, что всех только опозорит. Нет в ее стихах ничего такого, что было бы достойно Питера и страны. У нее вообще нет патриотических стихов. Она пишет только о себе, о том, что волнует. Впрочем, даже не так… Она просто записывает то, что неожиданно рождается в ее голове. Конечно, иногда приходится что-то в тексте подправить и улучшить, но лишь мелочи. Стихи приходят к ней сами…

Марианна сказала, что соседка Лизы по номеру прилетит только завтра, а потому пока она может устраиваться в отеле самостоятельно, но учитывая при этом, что надо оставить места и для вещей еще одной девочки. Лиза рассеянно покивала головой, взяла у портье ключ и пошла к номеру, который оказался на первом этаже. Настроение ее продолжало ухудшаться. Отель был слишком простым. Совсем не таким блестящим, которые тоже приходилось видеть в кино. Конечно, в Турции они тоже жили в обычном отеле «три звезды», но в нем они только ночевали, а все остальное время проводили на море или на экскурсиях. А здесь ведь придется жить… Впрочем, основные мероприятия будут проводиться в каком-то дворце… Может, все как-то наладится?

Номер тоже был простоватым, но просторным и светлым. Это несколько успокоило. Лиза разложила свои вещи, приняла душ, прилегла на постель сверху покрывала и неожиданно для себя уснула. Наверное, от переизбытка разных впечатлений сегодняшнего длинного и непростого дня. Она несколько раз просыпалась ночью и порывалась встать, чтобы раздеться и залезть под одеяло, но засыпала снова. Утром девочку разбудил звонок телефонного аппарата, который стоял на ее прикроватной тумбочке. Тряхнув головой, чтобы прогнать сон, она сняла трубку и услышала:

– Привет! Ты еще спишь?

От удивления Лиза не могла вымолвить ни слова. Кто мог звонить ей в австрийский отель «Эдельвейс»?

– Это какая-то ошибка… – промямлила Лиза.

– Ну! Вижу, ты и впрямь еще не проснулась! Я твоя соседка по номеру! На ресепшене сказали, что я должна спросить у тебя разрешения, прежде чем к тебе войти! Так как? Впустишь?

– Заходи, конечно…

Через некоторое время, за которое Лиза успела привести в некоторый порядок постель, повернулась ручка двери, и в номер вошла довольно высокая черноволосая девочка с большим чемоданом.

– Привет! – опять сказала она. – Меня зовут Александрой, а тебя?

– Я Лиза! А тебя так и надо называть? Именно Александрой, не Сашей?

– Сашей – это потом… Если подружимся! – Александра шлепнула на постель свой чемодан, тут же его раскрыла и стала выгружать из него вещи в большом количестве.

Лиза успела сообразить, что эта девчонка странно рассуждает: неужели можно жить в одном номере и не подружиться, но обдумать это как следует не смогла, потому что Александра опять спросила: