Будет ли революция в России? - Кунгуров Алексей Анатольевич - Страница 3

Учитывая, что здравомыслие нынешних правителей РФ трудно назвать даже «польским» (это будет для них комплиментом), их способность не то что следовать национальным интересам, но даже осознавать их, вызывает большое сомнение. Возможность отрезвления правящей верхушки представляется нереальным делом, и потому выбор революционного пути развития видится единственным способом очищения страны, бывшей еще совсем недавно мировой сверхдержавой, от присосавшихся к ней паразитов, медленно, но верно, убивающих ее. Но и тут все очень непросто. Революция может привести к возрождению государства, а может его окончательно похоронить. Второй вариант очень вероятен, ибо для успешной революции мало удачного стечения обстоятельств, нужны еще и грамотные революционеры. К сожалению, наши доморощенные радикалы отличаются чаще всего глупостью и неадекватностью – ломать они еще могут, а вот что-то строить…

Что поделать, мы живем в период прогрессирующей деградации, которой подвержены буквально все сферы жизни. В полной мере склонность к умственному вырождению свойственна и так называемой элите. Однажды известный эксперт в области энергетики Наталья Чистякова в беседе с автором констатировала факт, что с началом 2000-х годов в серьезной прессе стремительно начали исчезать аналитические материалы о состоянии дел в нефтегазовом комплексе, хотя никаких цензурных установок на сей счет никто вроде бы не получал. В частности, почти непроницаемое табу наложено на вопрос о состоянии нефтяных запасов и их рациональном использовании. «Такое впечатление, – резюмировала Наталья Борисовна, – что никто категорически не желает знать, что ждет ключевую отрасль нашей экономики через 10 лет».

Именно этот патологический страх мысленно заглянуть в день грядущий – верный признак приближающегося масштабного кризиса. Чаще всего социальной катастрофе предшествует период всеобщего самоуспокоения, что все худшее позади, идет уверенное поступательное развитие, и достаточно 30 лет стабильности, чтобы… Да-да, именно такие речи произносились в России в начале прошлого века как раз перед тем, как стабильность с грохотом накрылась медным тазом.

Сегодня уровень оптимизма по поводу будущего еще больший, а оснований для него еще меньше. При развале Советского Союза РФ достались в качестве наследства разведанные нефтяные запасы в 12 миллиардов тонн. Сегодня они сократились примерно до 8 миллиардов. Годовая добыча находится на уровне 500 миллионов тонн. Прирост запасов отрицательный. Выводы способен сделать даже ученик пятого класса. Так называемая элита не желает знать даже исходные данные для этой арифметической задачи. Очень красноречиво высказалась однажды одна толстомордая чиновная мадам из правительства Тюменской области, обращаясь к представителям оппозиционной прессы: «Что бы вы там ни писали, у нас все равно все хорошо».

Я в этом нисколько не сомневаюсь, у них все хорошо. Пока. Но приведенные выше цифры позволяют сделать расчет, когда эпоха под названием «Все хорошо» закончится. И если состояние страны в этом случае можно будет сравнить с клинической смертью, то революция – это электрошоковая реанимация. Довольно жесткий способ приведения в чувство, но другого пока не изобрели. «Боржоми» пить уже поздно.

Революции всякие разные – белые, черные, красные…

Что такое революция? Словарь Ожегова определяет это явление как коренной переворот в жизни общества, который приводит к ликвидации предшествующего общественного и политического строя и установлению новой власти[1]. Данное понятие имеет очень широкую трактовку. В исторической науке, социальной философии и политологии революции делятся на социальные и политические. Социальные революции приводят к смене одного социально-экономического строя другим, а политические революции – к замене политического режима иным, без изменения строя. Пример масштабной социальной революции дает нам Китай. «Оранжевая» революция 2004 г. на Украине – яркий образчик революции чисто политической. Думаю, правильнее будет именовать политическую революцию просто государственным переворотом. Зачастую государственный переворот является прологом к социальной революции, то есть захват власти не является в данном случае для революционеров самоцелью. Наверное, следуя академической логике, надлежит именовать такую революцию социально-политической. Историк и публицист Александр Шубин в докладе на клубе «Община» 25 февраля 2005 г. отмечает:

«Слово «революция» многозначно. Под революцией понимались и прорывы эволюционного развития, и качественные скачки в развитии, и переходы от одной социально-экономической формации к другой, и социальные перевороты, связанные с вторжениями в отношения собственности, и разрушительные социальные взрывы, и политические перевороты, своего рода «обвалы власти», связанные со сменой правящей элиты. Некоторые из этих точек зрения совместимы между собой, но, на мой взгляд, они трактуют явление либо расширительно, либо, напротив, зауженно. Если говорить о социально-политической революции как о конкретном историческом событии, то это – хронологически ограниченный процесс от нескольких месяцев до нескольких лет. Характеризуя революцию, мы можем исходить из «классических» примеров: Британского «Великого мятежа» середины XVII в., Великой Французской революции конца XVIII в., серии французских революций 1830 г., 1848–1852 гг., 1870–1871 гг.; Российских революций 1905–1907 гг. и 1917–1922 гг.

Сущность этих явлений не может быть определена через изменения отношений собственности (в Английской революции этот фактор играет незначительную роль, и в центре внимания стоят религиозно-политические мотивы, разделяющие представителей одной группы собственников) или смену правящей элиты (этого не случилось в революции 1905–1907 гг.). Речь не может идти о смене общественной формации в ходе одной революции. В то же время можно выделить ряд черт, которые объединяют все «классические» революции:

1. Революция – это социально-политический конфликт, то есть такой конфликт, в который вовлечены широкие социальные слои, массовые движения, а также политическая элита (это сопровождается либо расколом существующей властной элиты, либо ее сменой, либо существенным дополнением представителями иных социальных слоев). Важный признак революции (в отличие от локального бунта) – раскол в масштабе всего социума (общенациональный характер там, где сложилась нация).

2. Революция предполагает стремление одной или нескольких сторон конфликта к изменению принципов общественного устройства, его системообразующих структур. Как правило, это – принципы формирования господствующей элиты (собственность, принцип номенклатуры и др.). Революция начинается, когда массовые движения приступают к ломке именно этих принципов и структур.

3. Революция – это социальное творчество, она преодолевает ограничения, связанные с существующими институтами разрешения противоречий и принятия решений. Революция стремится к созданию новых «правил игры». Она отрицает существующую легитимность (иногда опираясь на прежнюю традицию легитимности, как Английская революция). Поэтому революционные действия преимущественно незаконны и неинституционализированы. Революция не ограничена существующими институтами и законом, что иногда выливается в насильственную конфронтацию.

Таким образом, революцию можно кратко охарактеризовать как социально-политическую конфронтацию по поводу принципов организации общества, преодолевающую существующую легитимность»[2].

В марксистской традиции в духе формационной доктрины сложилась своеобразная точка зрения на революцию как на переход от одной общественно-экономической формации к другой. Революция в марксизме есть проявление борьбы классов. Соответственно, если основной общественный конфликт лежит вне классовых противоречий, то революцию нельзя считать таковой. Более того, по мнению классиков единственно верного учения, право на революцию имеет только передовой класс. Если же революцию пытается совершить не пролетариат, а, скажем, угнетенные аборигены колоний против белых эксплуататоров, то это не революция, а контрреволюция, направленная против прогресса, которую необходимо подавлять со всей жестокостью.