Алешка, Аленка и Баран-Бурундук - Качан Эдуард Николаевич "edkachan" - Страница 2

Мама вздохнула.

- Дети, - сказала она. – Мы с папой не будем слишком строго вас наказывать. Нам не жалко персиков – рынок рядом и мы в любой момент можем купить еще. Просто мы не хотим, чтобы вы вот так ели их - ночью, втихую, как воришки! И уж тем более не хотим, чтобы вы нам врали! Скажите – кто это сделал?

- Может быть, в дом действительно залезли воры?! – предположила Аленка.

Мама вздохнула.

- Воры не охотятся за персиками, - ответила она. - Воры берут деньги, иногда – ценные вещи… В общем так – не знаю, что решит папа, когда придет с рыбалки, а я запрещаю вам сегодня купаться в море. И в тир мы сегодня не пойдем. И персиков с виноградом мы сегодня не купим. Да, кстати – когда в следующий раз будете рыться ночью в холодильнике, не забудьте закрыть дверцу. Дверца в холодильнике должна быть всегда закрытой – иначе холодильник портится. А он все-таки чужой!

Мама закрыла дверцу холодильника и вышла из кухни.

- Возьмите веник и уберите кухню! – донесся из коридора ее расстроенный голос.

- Ты ел персики? – спросила Алешка брата.

- Я не люблю персики, - ответил тот. – Ты же знаешь! Я съел бы виноград, а к персикам не притронулся бы!

- И я не ела, - вздохнула Аленка. – Честное слово – не ела!

Алешка вгляделся в глаза сестры и понял – она говорит правду.

- Обидно, когда незаслуженно наказывают, да? – пробормотала Аленка.

- Знать бы, кто это так с нами учинил, - сказал Алешка. – Уж я бы его…

- Я бы тебе помогла! – заверила девочка.

- Давай убирать! – сказал Алешка и взялся за веник.

Весь день Алешка и Аленка вынуждены были просидеть на берегу, завистливо поглядывая на плещущуюся в море детвору. И мама, и папа с ними почти не разговаривали. Дети уныло собирали ракушки и кормили хлебом чаек.

Только к вечеру папа и мама разрешили детям выкупаться в море. И, конечно же, они купили им фруктов – наказание наказанием, а детей без витаминов оставлять нельзя.

Вечером случилась новая напасть.

Только вся семья села ужинать, как прибежала квартирная хозяйка.

- Вы опять оставили калитку открытой! – прокричала она. - Я же просила вас не оставлять! Теперь Тайсон выскочил – как я буду его ловить?!

- Я поймаю! – закричал Алешка, вскакивая со своего места.

- Сиди уже! – сказал папа и встал. – У нас есть колбаса или какие-то кости? – спросил он у мамы.

- Нет, - ответила та. – Колбасу как раз доели!

- А что есть?

- Сырые яйца, - ответила мама.

Папа подошел к холодильнику, достал оттуда два яйца и выбежал на улицу.

- Тайсон, Тайсон, - донеслось издалека. – Гляди, что ту у нас есть! Тайсон – иди сюда! Иди, иди, хорошая собака! Это тебе яйцо, да, тебе! На, Тайсон! Вкусное яйцо!

- Дети, вы заходили последними, - сказала мама. – Кто из вас не запер калитку?

- Я был последним, - сказал Алешка. – И я калитку запирал!

- Тогда кто и зачем открыл ее потом?

- Я не открывал!

- И я не открывала!

В это время на кухню влетел папа.

- Вот скотина избалованная – не есть яйца! – едва переведя дух, пожаловался он на Тайсона. – Что у нас еще может быть интересное для собаки?

- Ничего, - ответила мама растеряно. – Разве что…

Папа поник головой.

- А больше ничего нет? – спросил он расстроено.

Мама молча покачала головой.

Тогда папа открыл холодильник и со вздохом вытащил оттуда три малюсенькие рыбки. Три бычка – вот все, что осталось от сегодняшнего улова. Сегодня утром у папы был рекордный улов - целых шесть рыбешек, и он решил три из них не жарить, а засолить. Теперь ему предстояло отдать их прожорливой, капризной собаке.

- Дети, кто открыл калитку? – спросил он, сверля Алешку и Аленку взглядом.

- Не я!

- И не я!

- Опять начинается! Какая бы шкода не случилась, виноват кто угодно, только не вы! Да что с вами такое сегодня! – вздохнул папа, махнул рукой и побежал на улицу.

- Тайсон, смотри - рыбы! На! Тайсон, на! Иди сюда, Тайсон! – донеслось оттуда.

От рыбы Тайсон не отказался, но он был не дурак – вернулся в свой двор только тогда, когда папа скормил ему последнюю рыбешку.

День был окончательно испорчен, и вскоре все легли спать.

2.

Алешке не спалось.

- Ален, ты спишь? – спросил он.

- Нет, - ответила сестра. – Все думаю о том, кто съел персики с виноградом, и кто открыл калитку.

- Я тоже, - сказал брат. – И мне думается вот что – если этого не делал никто из нашей семьи, то это сделал тот, кого мы не знаем. И этот кто-то может наведаться в холодильник и этой ночью – там ведь и сейчас есть фрукты. Если завтра мама увидит ту же картину, что и сегодня – она опять будет думать на нас – верно?!

- А давай тихонечко пойдем туда и спрячемся – может, поймаем вора, а?! – предложила брату Аленка.

Дети тихонечко встали со своих кроватей, тихонечко оделись, тихонечко вышли.

На кухне было темно, но просто так сидеть на стульях и ждать было глупо – уж раз устраивать засаду, то по-настоящему! Кухонный стол был накрыт большой скатертью, которая свисала со стола чуть ли не до пола. Алешка и Аленка залезли под стол, и скатерть скрыла их – при дневном свете дети были бы видны, но темной ночью – нет.

Ждать пришлось долго. Под скатертью оказалось пыльно, и дети едва сдерживались, чтобы не начать чихать. К тому же, у них скоро затекли ноги.

- Алешка, может, пойдем, а? - прошептала Аленка. – Может, никто и не придет? У меня уже ноги болят!

- У меня тоже болят! – сказал Алешка тихо. – Давай так – просидим час, если никто не появится, то пойдем спать.

- А как мы узнаем, что прошел час? – спросила Аленка. – У нас ведь нет часов!

Алешка задумался.

- Я читал, - сказал он, наконец, - что человек считает от единицы до тысячи за пятнадцать минут. Предлагаю - сначала я считаю до тысячи – один, два, три, и так далее. Потом, как просчитаю свою тысячу, начинаешь считать ты. Досчитаем до четырех тысяч – час прошел!

- Хорошо! – согласилась сестра.

- Один, два, три, четыре… - начал тихим шепотом считать Алешка.

Так шли минуты. Сначала считал Алешка, затем свою тысячу отсчитала Аленка. На кухне никто не появлялся. Алешка начал жалеть о том, что не предложил сестре просидеть в засаде пол часа. Но – договор есть договор. Алешка отсчитал свою вторую тысячу. Пришло время Аленки.

- Алешка, может, хватит? Я спать хочу! – взмолилась сестра.

- Не ной, не маленькая! Я тоже хочу спать. Но еще больше хочу поймать вора. Так что – не раскисай. Договорились – значит считай.

- Один, два, три, - обреченно зашептала Аленка. – Сто, сто один, сто два, сто три, сто четыре…

Внезапно дверь кухни скрипнула.

Дети застыли. Аленка перестала считать.

На кухню вошел не человек.. Какая-то маленькая, размером с крупную кошку зверушка, аккуратно подошла к холодильнику, встала на задние лапки, передними потянула за ручку…

В одно движение Алешка выскочил из-под стола и прыгнул к выключателю.

Клац! Кухню залил яркий электрический свет.

Выскочила из-под стола и Аленка. Она стала у окна, чтобы вор не мог выскочить в него, а Алешка закрывал собою дверь.

- Мама моя, кто это?! – воскликнул Алешка, разглядывая ночного гостя.

Зверь действительно был невиданный – большая полосатая белка, но со шкурой кучерявой, как у барашка. У зверька были острые беличьи ушки, а рядом с ними - маленькие, закрученные в бублик рожки! Зверек заметался рядом с холодильником, затем, видя, что бежать ему некуда, вжался спинкой в стену и затрясся от страха. И тут произошло то, что заставило детей ахнуть еще раз – из острых ушек зверька повалили огромные, яркие, невесомые шары – настоящие мыльные пузыри!

- Кто это?! – повторил изумленно Алешка.

Внезапно лицо Аленки вытянулось – она вспомнила один памятный разговор.

- Я знаю - кто ты! – сказала она зверьку. – Ты – Баран-Бурундук, верно?! Нам о тебе Крокобряк рассказывал!