Все радости — завтра - Смолл Бертрис - Страница 129

Она видела, как Габи под наблюдением Адама купала ребенка. И вдруг у нее вырвался крик удивления:

— Боже! Этого не может быть, но это так! — Она повернулась к сыну и распорядилась:

— Адам, быстро приведи Изабо и Кларису! Быстро! Быстро!

— Мама, уже за полночь, — возразил он, — и как я ни горд этим ребенком, можно же подождать до утра!

— Делай, что я сказала! — приказала Габи. — Ну, Адам, прошу тебя, не спорь, быстро!

Покачав головой, Адам потащился будить сестер, приехавших в замок при известии о близких родах Скай. Найдя их комнату, он стал колотить в дверь. Дверь отворила заспанная камеристка, с ненавистью посмотревшая на Адама, когда он приказал ей разбудить сестер.

— Что такое, Адам? — Накидывая бархатный халат, к двери вышла Изабо.

— Ребенок родился, и мама настаивает, чтобы вы с Кларисой немедленно пришли.

— Со Скай все в порядке? — спросила подошедшая Клариса.

— С ней и с ребенком все в порядке, похоже только, что мама сошла с ума.

Сестры переглянулись и поспешили за братом в его апартаменты.

— Мама, что такое? — вскричала Изабо, входя.

— Мама, с тобой все хорошо? — вторила Клариса.

— Да, да, со мной все в порядке, но вы мне нужны, так как случилось чудо, а вы докажете, что это действительно чудо! — Габи подняла младенца, завернутого в одеяло. — Дорогая Скай, это дитя — не ребенок Генриха Наваррского. Это ребенок нашего рода, и я могу это доказать. Сестра, — обратилась она к Эйбхлин, — подержите минутку вашу племянницу. — Она отдала ребенка монахине и, наклонившись, задрала свои юбки, обнажая бедро. — Видите? — спросила она. — Видите эту родинку в форме сердца, Скай?

— Да, — озадаченно ответила Скай. Габи опустила юбки.

— Это родовая отметка женщин рода Сен-Дени. Только женщины нашего рода могут иметь такую родинку. Изабо, Клариса, покажите Скай свои родинки.

Сестры тоже расстегнули халаты и, задрав ночные рубашки, показали свои родинки на левом бедре, прямо над костью. Они были точь-в-точь как у матери.

— И у наших дочерей тоже такие родинки, — сказала Изабо.

— Моя девичья фамилия — Сен-Дени, — объяснила Габи, — и последние десять поколений всех наших женщин имеют такую родинку. Она есть и у Мюзетты, и у ее дочки Эме. Я не стала звать Мюзетту, потому что она не в курсе проблем брата. И при этом, Скай, ваш ребенок — это моя настоящая внучка, дочь моего сына Адама. — Она повернулась к Эйбхлин. — Разверните ребенка, та soeur. — Та, развернув младенца, передала его Габи. — Смотрите — вот родинка на левом бедре! Это знак женщин Сен-Дени! Произошло чудо! Это дочь Адама, и никого другого!

Скай в замешательстве посмотрела сначала на Эйбхлин, потом на дочь.

— Эйбхлин, ты ведь врач. Такое может быть? Это правда? Такое возможно? Неужели это дочь Адама?!

Эйбхлин пристально осмотрела ребенка. Да, на левом бедре у сустава определенно была черная родинка в форме сердца. Никакой ошибки быть не могло. Она снова завернула младенца и передала его матери. Повернувшись к Адаму, она спросила:

— Кто вам сказал, что у вас не может быть детей, Адам?

— Старая знахарка, — ответил тот. — У меня была лихорадка, и она объявила, что болезнь выжгла во мне все семя.

Эйбхлин кивнула:

— Это не совсем точный диагноз, лорд. Подозреваю, что ваше семя было безжизненно только на протяжении некоторого времени. Но иногда природа идет вспять, и, вполне возможно, через много лет семя частично ожило. Я слышала о таких случаях. — Она посмотрела на ребенка и улыбнулась. — У нее бабушкин нос. Да, несомненно, ребенок от вашего корня, но не слишком надейтесь — вероятность зачать другого очень мала. Вам повезло. Господь услышал молитвы моей сестры, и, как говорит ваша мать, это настоящее чудо!

Адам де Мариско подошел к Скай, и они вместе принялись зачарованно разглядывать дочь.

— Как мне благодарить тебя, дорогая? — спросил он, и она чувствовала, как у него першит в горле. Скай потрясла головой, ее глаза наполнились слезами счастья, и у нее самой комок застрял в горле.

— Я… я просто не верю в это, Адам! — Она посмотрела на сестру и увидела, что все женщины тоже плачут.

Наконец Эйбхлин удалось взять себя в руки и она забрала ребенка у родителей.

— Ну, пора всем спать, — сказала она. — Тут есть колыбель?

— Да, сестра, — пришла в себя Габи, — дайте мне мою последнюю внучку, я положу ее в колыбель, пока Адам помогает Скай лечь. — Она повернулась к дочерям. — А вы что стоите? Ну-ка, расстелите постель, неужели все нужно объяснять?

Изабо и Клариса хихикнули, нисколько не обижаясь на мать. Они были рады, что им всем, и особенно их любимому брату и его прекрасной жене, выпало такое счастье. Сестры побежали в спальню и раскрыли давно приготовленную постель со свежими простынями, надушенными лавандой.

Адам осторожно приподнял Скай и перенес ее на руках в постель. Потом натянул на нее покрывало. Глаза у Скай, изможденной ожиданием последних месяцев и родами, начали сами собой закрываться. Она заснула, едва его губы коснулись ее губ.

— Все в порядке? — спросил Адам у Эйбхлин.

— О да, — кивнула та, мягко улыбаясь. — Она просто очень устала. Я бы так не волновалась, будь она помоложе, но все же ей больше тридцати, а это не самое лучшее время для таких тяжелых родов.

— А что, была какая-то опасность?

— Не думаю, Скай всегда была здорова, но все же осторожность не мешала.

Эйбхлин вывела всех из спальни и затворила за собой дверь.

— Ну, отправляйтесь в постель, дочки, — приказала Габи. — И я пойду спать, и вы, сестра, заслужили отдых. Я пошлю няньку, чтобы она присмотрела за младенцем, пока мы спим.

Клариса и Изабо обняли брата и отправились к себе, за ними вышли Эйбхлин и Габи. Последняя еще раз повторила:

— Это чудо! Когда они исчезли, Адам снова прокрался в комнату Скай и несколько минут стоял, пристально глядя на закутанного ребенка. Его дочь! У него есть дочь! Вовсе не королевский ублюдок, к чему он был уже готов, а его собственная дочь! Да, это чудо! Ему хотелось снова вынуть ребенка и рассмотреть его, но он побоялся. Хоть они и говорили, что это крупная девочка, но ему она казалась крошкой. завтра. Завтра будет много времени, чтобы познакомиться с ней, с этой новой девочкой. Он подошел к большой кровати, на которой спала Скай, и его сердце захлебнулось от нежности к жене. У нее был такой усталый вид! Теперь он был в долгу у нее — ведь она родила ему дочь. Нужно найти способ вернуться в Англию. Ирландия исключается — это Скай сама понимает. Если уже сейчас там волнения, то через несколько лет они перерастут в войну. Наклонившись, он нежно поцеловал жену и отправился в свою комнату.

Его сон прервало хныканье ребенка, и он, насторожившись, прокрался назад к колыбели. К его радости и облегчению, там уже была нянька. Она сделала реверанс:

— Все в порядке, монсеньор. Спите спокойно. Он с радостью вернулся в постель и снова проснулся только тогда, когда солнце над Аршамбо было уже в зените. Он лежал в кровати, даже не раздевшись, хотя сапоги он вроде снимал. Взглянув в комнату Скай, он увидел, что та сидит в постели и завтракает яйцом. Адам быстро привел себя в приличный вид. Скинув одежду, он крикнул Гийому, чтобы тот принес воды для умывания, и, пока он мылся и брился, старый слуга принес свежую одежду.

Ее глаза озарились, когда он вошел в комнату, и, протянув к нему руки, она весело сказала:

— Здравствуй, дорогой!

Сев на край постели, он поцеловал ее.

— Дорогая, я люблю тебя, — пробормотал он. — Ты самая замечательная женщина на свете!

— Что-то вы сегодня так счастливо выглядите, лорд! — поддразнила она его, но, не в силах больше притворяться, позвала няньку:

— Ия, принеси ребенка, чтобы мой муж посмотрел. Ты должен видеть ее, Адам, она совершенна! — Ее глаза тоже сияли от счастья, и он, взяв ее за руку, поцеловал ее.

— Спасибо, любимая, — сказал он. — От всего сердца — спасибо!

Ия принесла ребенка из колыбели. Осторожно положив его на постель, она сказала: