Тайна Скарлетт О’Хара - Рэдклифф Мэри - Страница 30

В Клостер-Таун Рэтт Баттлер и Розалина вернулись к полудню. Они и не скрывали, что провели полдня вместе и расстались перед самым домом шерифа.

Полковник Брандергас, глядя на то, как Рэтт Баттлер помогает спуститься с лошади актрисе, недовольно морщился.

Он имел на Рэтта Баттлера совсем другие виды, но что мог поделать полковник, если сердце его друга стало биться быстрее при встречах с актрисой.

Тем более, что Чарльз Брандергас понимал, Розалина в самом деле очень красива и, если бы он был на месте своего друга, то поступил бы точно так же.

И поэтому решил ничего не говорить Рэтту Баттлеру, а самое главное, своей племяннице, которая уже трижды спрашивала у дяди, куда запропастился Рэтт Баттлер.

ГЛАВА 9

В питейном заведении, из которого был изгнан проходимец-банкомет, в этот вечер, как и в предыдущий, было шумно и многолюдно. Мужчины пили виски, ругались, обнимали женщин; те визжали, стонали, кричали, суетились к бегали по обширному помещению. Пьяные ковбои гонялись за ними, лапали своими сильными ручищами. Женщины шутливо отбивались, ругались, но вся эта ругань только распаляла желание ковбоев. Официанты суетились, разнося подносы с напитками, они мелькали то там, то здесь, к подносам тянулись руки, доллары переходили из карманов ковбоев в карманы на фартуках официантов.

— Еще виски!

— Сюда пару бутылок! — слышались разгоряченные голоса.

Музыкант, который развлекал публику, уже давным-давно был в стельку пьян и валялся в углу, прислонясь головой к стене.

За инструментом сидел Кристиан Мортимер, его тонкие четкие пальцы меланхолично пробегали по клавишам, как бы нащупывая нить мелодии. Вместо нотной тетради на пюпитре стояла уже знаменитая на все питейное заведение изящная серебряная чашка, из которой, не отрывая левой руки от клавиш, Кристиан иногда неторопливо делал несколько глотков.

Сандра, прислонясь к спине Кристиана, смотрела в прокуренное помещение, прислушивалась к разгоряченным голосам. В ее руках тоже был большой бокал, наполненный виски, и она время от времени прикладывалась к нему. На ее лице было разочарование, но иногда девушка чему-то улыбалась…

А пальцы Кристиана Мортимера продолжали перебирать клавиши фортепиано. Инструмент отвечал на легкие прикосновения немного дребезжащими, но все же стройными аккордами. Мелодия плыла, заполняя помещение. Кое-кто из пьяных ковбоев поднимал голову, пытаясь понять, что же происходит здесь, но услышав мелодию, вновь падали головой на руки.

— Что ты такое играешь, Кристиан? — спросила Сандра.

— Я и сам не знаю. Я ничего не играю, играют мои руки и моя душа.

— Что-то очень знакомое и грустное, от этой музыки мне хочется плакать.

— Ну что ж, не стесняйся, плачь, на это никто не обратит внимания. Все подумают, что мы с тобой уже надрались в стельку.

Да и в самом деле, мужчина и женщина были уже немного пьяны.

Кристиан уже давно не думал сдерживать себя. Он предчувствовал, что скоро его не будет на этой земле — болезнь прогрессировала. Только он никому в этом не признавался, даже Сандре ничего не говорил. Но та каким-то шестым чувством догадывалась, что творится в душе ее возлюбленного, и переживала. Она понимала, что никакие слова утешения Кристиан не воспримет, а только озлобится и сделается еще более мрачным и молчаливым, поэтому она вела себя так, как хотел мужчина.

Сандра не была приучена заглядывать в будущее. Если ей сегодня было хорошо, она вполне этим довольствовалась. А ей действительно было хорошо и спокойно с Кристианом. Правда, иногда ее душа начинала нестерпимо болеть. Она чувствовала, что это счастье будет недолгим, но думать о том, когда к как оно закончится, ей не хотелось.

Она просто наслаждалась, впитывала в себя все те чувства, которые дарил ей этот странный человек. Ведь с подобными мужчинами ей никогда в жизни не приходилось сталкиваться. Большинство ее поклонников были наглыми, желчными и озлобленными жизнью, и к женщинами относились с крайним презрением, как к рабочему инструменту. Даже со своими лошадьми мужчины, жившие на этой выжженной солнцем земле, обращались с куда большим уважением и почтением. Во всех случаях больше их жалели к больше за ними ухаживали.

Сандра понимала, что то положение, которое занимает она в обществе, не дает право на почтительное отношение со стороны мужчин. И только теперь она как будто вырвалась на волю, как будто вдохнула глоток чистого и свежего воздуха…

А пальцы Кристиана нащупывали новую мелодию, и старый добитый инструмент покорно исполнял все то, что требовал от него исполнитель. Меланхоличные аккорды плыли среди голубоватых клубов едкого табачного дыма.

На глаза многих наворачивались слезы.

Женщины пытались как можно скорее их утереть, а мужчины прикрывали лица руками и говорили, как тяжело дышать в прокуренном помещении. Их руки сами тянулись к бутылкам, бутылки опорожнялись, а услужливые официанты подносили новые. Казалось, что этому пьянству не будет конца.

В глубине зала у дальней стены было абсолютно тихо. Там за столом, обитым зеленым сукном, сидел Рэтт Баттлер. Его черный сюртук висел на спинке стула, шляпа лежала рядом, а перед ним были разложены колоды карт и фишки. Его руки быстро тасовали карты, затейливо перебирали их, банкомет бросал наметанный взгляд на своего соперника и предлагал делать ставку. Соперник Рэтта Баттлера задумывался, смотрел в потолок, в клубы дыма, как будто там могло появиться какое-то магическое предсказание, а потом судорожно выхватывал из кармана пачку банкнот и бросал на стол.

— Ставка принята, — на глаз определяя сумму денег, говорил Рэтт и спокойно и уверенно сдавал карты.

В ходу было все — и фишки, и наличность, и акции на серебряные рудники. В столе Рэтт Баттлер уже собрал изрядную сумму денег. Ему и сегодня, как прошлой ночью, чертовски везло.

Жак Монро стоял, прислонясь спиной к стене, наблюдая за тем, честно ли ведется игра. Но это было лишним, потому что взгляд Рэтта Баттлера был наметан. И сегодня, как и вчера, он не жульничал, а играл абсолютно честно. Он понимал, что лучше играть честно, надеяться на свое профессиональное умение и на удачу. И удача от него не отворачивалась. Казалось, что она прочно пристроилась за спиной Рэтта Баттлера, прикасается чуткими пальцами, помогает снимать колоду, выбирать карты и вытаскивать одну единственную, именно ту, которая нужна, чтобы комбинация стала выигрышной.

Единственное, что немного сбило и вывело Рэтта Баттлера из устойчивого равновесия, это появление окружного шерифа под руку с Розалиной. Женщина приветливо махнула Рэтту Баттлеру рукой. Он ответил легким кивком и занялся игрой, стараясь не отвлекаться на посторонние мысли.

И как ни странно, с появлением Розалины Рэтт Баттлер впервые в этот вечер проиграл. Обрадованный соперник подвинул к себе пухлую пачку банкнот.

— Хватит! Больше не играй! — закричали его приятели.

— Нет, нет. Удача, по-моему, повернулась ко мне. И сейчас нашему банкомету перестало везти. Я буду играть еще на все.

И радостный соперник двинул всю свою наличность на середину стола и испытующе посмотрел на банкомета.

Рэтту Баттлеру ничего не оставалось делать, как кивнуть и негромко сказать:

— Ваша ставка, мистер, принята. Отвечаю такой же суммой.

Рэтт Баттлер положил деньги.

— Карты открываем сразу, и у кого больше комбинация, тот к забирает банк.

— Я согласен, — бледнея, бросил соперник и потер вспотевшие ладони.

Он был не очень сильным игроком и уповал только на то, что к нему придут хорошие карты.

Рэтт Баттлер медленно перетасовал свежераспакованную колоду карт и предложил сопернику снять. Тот на мгновение задумался, какой же рукой снять. Потом заулыбался.

— Моя мама всегда говорила: той рукой, которая ближе к сердцу, — и указательным пальцем левой руки сдвинул колоду.

Рэтт Баттлер аккуратно переложил две почти равные стопки карт и сдал по пять карт себе и своему противнику. Тот дрожащими руками вначале сдвинул все карты вместе, а потом по одной принялся просматривать их.