Тайна Скарлетт О’Хара - Рэдклифф Мэри - Страница 1

Мэри Рэдклифф

Тайна Скарлетт О’Хара

Роман о юности Скарлетт, до встречи с Батлером

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЗВЕЗДА ШЕРИФА

ГЛАВА 1

Наконец-то мечта Рэтта Баттлера сбылась. Он и в самом деле был богат. Конечно, какие-то семьдесят тысяч долларов не каждого встречного приведут в трепет. Особенно, если у тебя нет своего дома, ни даже определенных планов на будущее. И твой багаж состоит всего лишь из небольшого кожаного саквояжа…

Правда, и от этих семидесяти тысяч долларов осталось чуть больше пятидесяти, после того как Рэтт Баттлер справил себе новый костюм, приобрел новый черный плащ и обзавелся шикарным черным скакуном.

Теперь он не позволял себе, чтобы его щеки покрывала щетина. Знакомство с полковником Чарльзом Брандергасом явно пошло ему на пользу. Рэтт понял, что даже, ночуя в пустыне, можно найти время и место побриться и вычистить одежду.

Первое желание, возникшее в душе Рэтта Баттлера, как только он понял, что стал богат — вернуться на родину, в Чарльстон — через несколько дней улетучилось.

Конечно, с такими деньгами можно было явиться в Чарльстон — но стать средней руки торговцем, которого уважали бы лишь неудачники.

А Рэтт Баттлер хотел быть первым везде.

Его манило сейчас другое: магическое число — миллион.

«В этом нет ничего невозможного! — уговаривал сам себя Рэтт Баттлер. — Скажи мне кто-нибудь год тому назад, что у меня будет пятьдесят тысяч долларов, я бы не поверил такому предсказателю. А теперь я уже верю в то, что стану миллионером».

Живя на Диком Западе, Рэтт чувствовал себя одним из первых. Тут уважали деньги, но еще больше уважали умение выжить при любых обстоятельствах.

А у него на родине, в Чарльстоне, время тянулось вдвое медленнее, и мгновенный переход от существования на краю пропасти к степенной и размеренной жизни не мог произойти вот так сразу.

«Если бы деньги делались сами…» — не раз вздыхал Рэтт Баттлер, понимая, что ему еще не раз придется подвергнуть свою жизнь опасности, выдумать не одну хитроумную комбинацию, чтобы разбогатеть окончательно и бесповоротно.

Не привыкший считать наличные, когда они водятся в каждом кармане, Рэтт Баттлер к собственному ужасу убедился однажды, что его запасы быстро тают.

А новых поступлений в ближайшее время не предвиделось. Из такого положения существовало два выхода — оба были просты и, в одинаковой мере, невыполнимы.

Можно было вложить деньги в какое-нибудь надежное предприятие, что принесло бы вполне приличные доходы, и жить на эти деньги почти ни о чем не думая.

Но настоящим мужчинам свойственно рисковать, и Рэтту Баттлеру не хотелось превратиться в этакого законопослушного гражданина, чей унылый вид навевает на горожан скуку, а вдохновляет лишь приходского священника.

Второй вариант был еще проще — не думать ни о чем и ждать, когда все деньги кончатся. И тогда жизнь сложится сама собой…

И Рэтт Баттлер, чьи годы уже неотвратимо приближались к тридцати, понял, что ему не обойтись без мудрого совета своего старого друга, полковника Чарльза Брандергаса.

Конечно же, разыскать человека при той любви жителей Запада к перемене мест, было практически невозможно. А если полковник продолжал заниматься ловлей бандитов, то вряд ли проводил в одном отеле больше недели.

Но с другой стороны, полковник был очень приметным человеком и даже его мимолетное появление в каком-нибудь из городков оставляло в памяти жителей неизгладимый след…

Аккуратно упаковав свои немногочисленные пожитки, Рэтт Баттлер облачился во все новое и встал перед большим зеркалом в номере гостиницы.

На лице мужчины при виде своего отражения появилась улыбка. Только сейчас Рэтт заметил, насколько он хочет подражать полковнику Брандергасу — такой же черный плащ, черный костюм, даже взгляд сделался более рассудительным и спокойным. А главное, револьвер из кобуры на бедре перекочевал на живот.

В дверь робко постучали, и Рэтт бросил через плечо:

— Войдите.

Старый коридорный был поражен торжественным нарядом постояльца: таких людей не часто заносило в здешние края.

— Дилижанс отправляется через час, сэр. Прикажете донести багаж до станции?

— Я сам.

Рэтт подхватил саквояж и расплатился с коридорным за услуги. Маленькая блестящая монета тут же была проверена на подделку и бесследно исчезла в кармане поношенных штанов. Конечно же, проверять монету в присутствие того, кто ее дал, было неприлично, но старый коридорный придерживался в жизни нескольких железных правил, которые помогли ему продержаться до столь преклонного возраста. Одно из них было — «никогда и никому не доверяй».

Рэтт Баттлер спустился в салун и, поскольку до отправления дилижанса оставалось еще порядочно времени, заказал себе виски. Он сидел за угловым столиком, попивая спиртное, и следил за происходящим в зале.

Возле самого окна стоял небольшой, обитый зеленым сукном стол с разложенными на нем фишками и колодами карт.

Скучающий банкомет от нечего делать готовился к вечеру, тренируясь банковать колоду самыми невообразимыми способами. В его руках карты змеились, колода то разъединялась на две части, то карты сдвигались и тут же начинали перепрыгивать из одной руки в другую. Он действовал, словно умелый фокусник. И его нисколько не волновало, смотрит ли на него сейчас кто-нибудь или нет.

Этот человек с короткой бородкой и аккуратными усиками мог сделать с игральной колодой буквально все, что с ней только можно было сделать…

Взгляд Рэтта Баттлера скользнул дальше, и он увидел мирно спящего под столом фермера, заботливо уложенного туда хозяином, чтобы тому не докучали мухи и солнечный свет. Сердобольный хозяин прикрыл посетителю, не рассчитавшему своих сил, лицо шляпой. И если бы не вздымающаяся от вздохов грудь, то его можно было бы принять за покойника.

За фортепиано со снятой крышкой сидел долговязый пианист и извлекал из инструмента дребезжащие, немного развязные звуки, отдаленно напоминавшие польку.

Хозяин салуна протирал влажной тряпкой дубовую стойку, переставлял стаканы, рассматривал этикетки бутылок.

Каждый был занят своим делом, и лишь только у Рэтта Баттлера дела не было, словно, получив в свои руки деньги, он выбыл из игры, никто не хочет с ним играть по старым правилам, а новые он еще не придумал…

Как медленно ни пить виски, они все равно когда-нибудь кончатся, и Рэтту пришлось заказать себе еще.

Крепкий напиток согревал тело, но не душу. Мерный шелест карт, позвякивание стаканов и бутылок, дребезжание струн, и даже пьяный сон фермера — все имело свой смысл.

«Ну, хорошо, — сказал сам себе Рэтт Баттлер, — вернешься ты, Рэтт, в Чарльстон, войдешь в дом отца… И как ты сможешь посмотреть ему в глаза после стольких лет отсутствия? Ведь ты не удосужился даже написать письмо. Неужели же обида была настолько большой? Неужели ты до сих пор не научился прощать?

Нет, — тут же возразил себе Рэтт, — в мыслях я не раз обращался к тебе, отец, не раз вспоминал тебя, мать. Но дело в том, что существует гордость, и плох тот сын, который не считает себя лучше своего родителя. Ведь ты же давно простил меня, отец? Ведь ты простил меня в тот самый день, когда я покинул город?"

Мысли об отце навеяли на Рэтта Баттлера тоску и заставили вспомнить Чарльза Брандергаса.

Он и в самом деле был Рэтту Баттлеру кем-то вроде дяди, отца или же старшего брата, потому что полковник был одним из тех немногих людей, перед которыми Рэтт Баттлер терялся. И не потому, что умел делать меньше, чем они, а потому что чувствовал, что те лучше знают жизнь. И многие вещи, казавшиеся Рэтту никчемными, внезапно приобретали смысл, стоило о них заговорить полковнику.