Скай О`Малли - Смолл Бертрис - Страница 119

— Процент от доходов, — резко ответила она, потом продолжала:

— Через несколько дней мы захватим «Санта-Марию»— корабль, который везет сокровища Елизавете от короля Филиппа. Она не увидит ни крупинки золота.

Найл был настолько поражен, что на несколько минут потерял дар речи. Противоречивые чувства накатывали на него, точно прибой: изумление, восхищение, обожание, гнев на то, что из-за желания мстить она подвергает всех близких опасности, и сожаление, что в свое время он не смог защитить ее от Роберта Дадли. Он не знал, что и делать: то ли поцеловать жену, то ли убить.

— Ты не смеешь меня бить. Я беременна, — разгадала Скай его мысли.

— Боже! — взорвался он, и Скай расплакалась. Но тут Найл принялся хохотать. — Таких женщин на свете больше нет! Ты объявила Англии войну и пока еще ничего не потеряла. А тебе никогда не приходило в голову, что тебя могут поймать!

— Не могут!

— Не могут? А почему же? — удивился он.

— Ни меня, О'Малли, ни де Мариско никто не связывает с этими пиратскими набегами.

— Ты в этом уверена?

— Да. На моих кораблях нет флагов. Команды не говорят обычным языком, а общаются при помощи жестов и свистков. Грузы продавали очень осторожно, и я захватила два собственных корабля, чтобы отвести от себя подозрения.

— Но ведь Сесил послал де Гренвилла захватить пиратов, и ты могла бы клюнуть на эту наживку.

— Нынче ночью мой флот уходит с Ланди. Когда Дикон и его люди встретят «Санта-Марию», на ней уже не будет груза. Он окажется в пещерах Инштурка, где преспокойно дождется удобного случая. Клянусь тебе, Найл, это мой последний набег против королевы.

— Но ведь де Мариско тебя целовал! Я сам это видел!

— Так он прощался со мной, — тихо ответила Скай. Он крепко обнял ее и потерся губами о ее губы.

— Когда должен родиться ребенок?

— Наш ребенок появится на свет зимой.

— Больше никаких приключений, Скай, — твердо заявил он. — Я хочу, чтобы ты мне это обещала.

— Я еще должна об этом подумать, — игриво ответила она.

— Жду обещания, мадам! — повысил он голос.

— Хорошо, милорд, — покорилась она, и Найл посмотрел на жену с подозрением. — У меня будут колье и серьги с изумрудами из трюмов корабля королевы, — хихикнула она. — Какое мне доставит удовольствие носить их под носом у Елизаветы.

— Ты просто невыносима! — рассмеялся Найл и нежно ее поцеловал.

Меньше чем через неделю, в канун Иванова дня, Найл и Скай стояли в западной башне замка и глядели на праздничные костры, зажженные на Ланди. Три из них, разложенные по одной линии, сказали ей то, что она хотела узнать: «Санта-Марию» успешно перехватили и груз уже спрятали. Скай испытала огромное удовлетворение. Повернувшись к мужу, она произнесла слова, которые тот давно уже жаждал услышать:

— Я люблю тебя, Найл.

С радостным криком он сгреб ее в объятия и страстно поцеловал.

Лето в Девоне выдалось на редкость приятным. А в Лондоне Елизавета кипела в бессильной ярости. Корабль с сокровищами короля Филиппа нагло захватили под самым носом де Гренвилла. Король был разъярен и не скрывал презрения: как это Елизавета Тюдор не может навести порядок в собственных землях. Это уязвляло королеву больше, чем потеря судна. Хотя и деньги ей были очень нужны: в ожидании корабля она наделала долгов, занимая у ювелиров на содержание двора. И теперь некоторые из ее кредиторов давали понять, что не испытывают трепета перед монаршим домом.

— Есть какое-нибудь свидетельство того, что в пиратстве замешана леди Бурк? — спрашивала Елизавета. — Должно же хоть что-нибудь быть! — Сесил в конце концов поделился своими подозрениями с королевой.

— Мадам, ровным счетом ничего! Все корабли О'Малли находятся там, где и должны находиться. И никаких следов груза — мы прочесали и Ланди, и Иннисфану.

— Пусть ее арестуют, Сесил.

— На основании чего, мадам?

Елизавета резко повернулась к нему, и канцлер увидел, как от ярости покраснели ее щеки.

— Я королева, Сесил! Мне не требуется формальных обвинений! Леди Бурк нанесла мне оскорбление, и я хочу, чтобы ее посадили в Тауэр!

— Мадам, это на вас не похоже! — Сесил был потрясен.

— К черту, Сесил, мы же понимаем, что она виновата!

— Мы это только подозреваем, миледи, — так фамильярно он не обращался к ней с тех самых пор, как она стала королевой:

— Лишь подозреваем. А с тех пор, как захватили «Санта-Марию», пиратские набеги прекратились, хотя это время года — самое удобное для судоходства.

Королева оставалась непреклонной:

— Я хочу, чтобы ее заключили в Тауэр, — настаивала она. — Мы запугаем ее и заставим признаться.

Мне необходимо испанское золото, Сесил. Кредиторы жмут на меня.

Канцлер вздохнул. «Леди Бурк и раньше не любила Елизавету, а теперь просто возненавидит ее. Стоит только тронуть О'Малли и Бурков, поднимется весь Коннот, беспорядки охватят всю Ирландию. А нам вовсе не нужна война», — мрачно размышлял Сесил.

— А как поступить с лордом Бурком? — наконец произнес он.

— Он останется в Девоне, — ответила Елизавета. — Ему запрещено появляться в Лондоне или возвращаться в Ирландию. Пусть воспитывает волчат.

— У графини много почитателей, мадам. Им не понравится, что ее заключили в Тауэр без всяких причин. Эти разговоры могут повредить вашему величеству.

— Так сделай это тайно, Сесил. Пошли де Гренвилла. Поскольку он проворонил мой корабль, пусть хоть оправдается и тайно доставит графиню в Тауэр. Коменданту скажи, что на даму не заведено официального дела. Слухи не пойдут, если никто не узнает, что ее перевезли в замок, а ее муж будет безвыездно оставаться в Девоне.

— Не могу этого одобрить, — снова возразил Сесил.

— И тем не менее будешь вынужден подчиниться мне, милорд.

Канцлер кивнул:

— Вы моя королева и всегда учились на собственных ошибках. Надеюсь, так будет и в этот раз. — Он далее не мог сопротивляться, открыто высказывая свое мнение.

Королева вздернула голову и посмотрела на советника. Лицо Сесила оставалось бесстрастным, но ей показалось, что он моргнул глазами.

Удачное лето обещало обильный урожай в Девоне. На обочинах дорог пламенели поздние дикие розы и осенние маргаритки. На полях возвышались стога. Яблони ломились от плодов, ранние сорта уже убирали, а поздние еще наливались. Селяне готовили прессы, в которых давили сок, бочки, где будет зреть знаменитый девонский сидр.

В это благолепие и прискакал де Гренвилл в сопровождении королевской стражи. Он был обеспокоен, потрясен приказом, которого не понимал. Он не верил собственным ушам, когда Сесил отдавал распоряжение. — Я знаю, вы неравнодушны к вину, — говорил советник, а под хмельком у вас развязывается язык.

Де Гренвилл вспыхнул от стыда. — То, что я сейчас скажу, с вашей стороны было бы крайне неразумным разболтать, поскольку королева хочет сохранить все в строгой тайне. — В знак согласия вельможа наклонил голову.

Ричард де Гренвилл со своими людьми прогрохотал по мосту и въехал во двор замка. Он спешился и прошел внутрь, где ему сообщили, что лорд и леди Бурк находятся в маленьком семейном зале. Дикон секунду постоял в дверях, разглядывая Скай в кругу ее семьи. Его сердце стучало в груди. Скай пошевелилась, и он догадался, что она беременна. Она сидела рядом с мужем, обнимавшим ее за талию и поглаживающим широкой ладонью по заметной уже округлости живота. Голова Скай покоилась на плече Найла, и она улыбалась ему такой лучезарной улыбкой, Что де Гренвилл почувствовал, что сейчас расплачется. Но нельзя же было оставаться здесь навечно. И, прочистив горло, он вступил в комнату.

— Дикон! — вскричала хозяйка. — Как я рада тебя видеть! — Робин и Виллоу подбежали поздороваться.

— Мадам, — без всяких предисловий холодно начал де Гренвилл. — От имени королевы я должен вас арестовать.

Радостные приветствия замерли в воздухе. Найл Бурк медленно поднялся. Хотя его голос оставался спокойным, было заметно, как он взбешен.