Страж. Тетралогия - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 15

— Надо бы добавить за дельце, добрый господин. Проповедник зло сплюнул на пол, но, кроме меня, к сожалению, этого никто не видел.

— Цена уже обговорена. Я заплачу деньги, если ваши новости будут мне интересны. Если ты чем-то недоволен, можешь проваливать прямо сейчас, — негромко и вполне дружелюбно ответил я ему.

Он нахмурился, собрался было обидеться, но получил пинок под столом от своего товарища и занялся пивной кружкой, предоставив спутнику вести переговоры.

— Это было непросто, добрый господин. Пришлось попотеть, чтобы хоть одним глазком заглянуть в тюремные книги.

— Уверен, что в итоге ни ты, ни тюремщики внакладе не останутся. Переходи к делу.

«Нищий» ухмыльнулся, понимая, что не сможет выжать из меня даже медяка, отхлебнул пива, вытер рукавом пену над верхней губой и сказал:

— За четыре дня к ним поступило двенадцать человек. В тюряге осталось только шестеро. Про них рассказывать?

— Нет. Кого выпустили?

— Купца из Ровалии, попавшегося на неуплате пошлины городской управе. Точнее, он забыл дать взятку нужным людям, провел в тюрьме день, вчера за него выплатили деньги, и он был отпущен. Сразу же покинул город. Одного забрала инквизиция. Аптекарь с Подвижнической, что у церкви Ангела. Вышел в срамном виде на улицу, это сочли бесовскими проявлениями. Сейчас его, наверное, уже поджаривают на решетке. Потом был мошенник, совсем недолго дурил местных, обещая даровать им чистоту для их грешных душ. Вчера его забрали из камеры и вывезли.

— Куда? — не показывая эмоций, лениво поинтересовался я.

— Никто не знает. Даже солдаты. Приехали какие-то люди и забрали, показав печать мэра.

Плохие новости.

— Продолжайте.

— Еще одного отправили на кладбище из-за тюремной драки. И двое согласились встретиться с армейским вербовщиком. Их несколько часов назад перевели в полк, на северную границу. Это все.

Я задумчиво постучал пальцем по столу, переглянулся с Проповедником. Нужной информации мне не предоставили, но зажимать монету я не стал и вручил им причитающуюся плату.

— Если вам что-нибудь еще понадобится, добрый господин, только дайте нам знать. Всегда рады услужить, — сказал плут.

Их как ветром сдуло, и Проповедник с ехидцей спросил:

— И что ты будешь делать теперь?

— Постараюсь не обращать на тебя внимания, — буркнул я, вставая.

Мой собеседник не обиделся и остался сидеть на лавке, решив больше меня не раздражать. Во всяком случае, хоть какое-то время я смогу побыть в одиночестве.

В самом дурном из своих настроений я поднялся в комнату, отпер дверь и не слишком удивился, когда увидел сидевшего за столом высоченного плечистого детину с аккуратной смоляной бородой, пушистыми ресницами и пронзительными карими глазами. Кожаная рубаха на нем едва не трещала по швам, стоило гостю только пошевелиться и немного напрячь мышцы.

— Привет, Карл. Будь как дома, не стесняйся.

— Здравствуй, Людвиг, — любезно ответил страж, сверкнув белыми зубами. — Извини, что без приглашения. Это Гансик, можете быть знакомы.

Возле окна стоял еще один гость — худой, белобрысый, с уставшими, покрасневшими глазами. Гансик, по первому впечатлению, умер собственной смертью, и лишь хорошенько приглядевшись, я увидел темное пятно на его правом боку. Душа кивнула мне без всякого интереса и энтузиазма.

— Ты надумал поиграть в шпионов? — Я снял куртку, бросил ее на кровать. — Честное слово, к чему письма?

— Скажи это Братству. Я получил точно такое же.

— Интересно, — сказал я без всякого интереса.

— Ага. — Карл повозился, поудобнее устраиваясь на скрипнувшем под ним стуле. — Еще как. Так что обратиться за помощью в «Клеменз и сыновья» было самой лучшей возможностью. Они не сдают своих клиентов.

— Как ты узнал, что я в городе?

— Увидел тебя утром, когда ты проходил в ворота. Братству подумалось, что ты по старой привычке заглянешь решить финансовые вопросы, как это сделал я. Мы с тобой не любим таскать с собой лишнюю наличность.

— Пора менять свои привычки, — пробормотал я. — Мне тебя нечем порадовать. Я не знаю, куда делся этот тип.

— Зато я знаю, — широко улыбнулся Карл. — Гансик, в отличие от нас с тобой, смог сесть черту на хвост.

— Надеюсь, это образное выражение, — кисло ответил я ему.

Когда я встречаюсь с Карлом, мой энтузиазм очень быстро пропадает, и порой я даже перестаю любить свою работу. Потому что обычно такие встречи ничем хорошим не заканчиваются.

— Разумеется. Парня упекли в монастырь иеравитов. Святого Августина, если быть точным.

— Это ведь конгрегация,[17] да? Непорочное Сердце Девы Марии, если не ошибаюсь.

— Угу. Братья-затворники. Большие молчуны.

— Он политический заключенный?

— Людвиг, тебе ли не знать, что политических упекают не в монастыри, а под землю. И выбраться они оттуда смогут лишь во время Второго пришествия Спасителя.

— И зачем понадобился этот человек?

— Братство свалило на меня это дело так же неожиданно, как и на тебя. Буквально вчера я получил послание. Нашим старикам понадобился парень, но к тому времени, как я об этом узнал, его уже повязали на торговой площади, сочли преступником и отправили в тюрягу для дальнейшей экзекуции с помощью розг. Пока я пытался его вытащить, он внезапно исчез. Словно Дьявол, на которого побрызгали святой водой.

— Но теперь ты его нашел и можешь продолжить то, что тебе поручили. А я с чистой совестью отправлюсь по своим делам, — пожал я плечами, садясь напротив него.

— Не все так просто, — пожевав губами, сказал Карл. — У меня для тебя не слишком приятные новости.

— Почему я не удивлен? Стоит нам только встретиться, как сразу возникают неприятности. Помнишь лисецкий бунт, когда толпа едва не насадила нас на пики? А старые медные шахты и встречу с окуллом? Я уже не говорю о том, что нам едва не оторвали головы, когда мы с тобой сунулись в Прогансу, и Носители Чистоты опознали в нас стражей. И, несмотря на все эти события, ты хочешь еще раз меня втравить в какую-то дурно пахнущую аферу?

— Не я, — тут же сказал он, подняв на меня карие глаза. — Это приказ сверху, от которого не отобьешься.

Я прищурился, посмотрел на Карла. Мы были знакомы больше десяти лет, несколько раз вместе работали. Карл — обстоятельный и опытный страж, но ему не везло с напарниками. Они достаточно быстро отправлялись на божий суд, и я пока был единственным исключением.

— Хорошо. Выкладывай, — вздохнул я. — По крайней мере, вначале выслушаю, а затем уже тебя отправлю.

— Заметано. Хочешь вина?

— Чувствую, сегодня оно мне не повредит. — Я потер виски, которые жутко ломило.

Проповедник, старая дохлая образина, оказался прав, нечего было заезжать в Тринс.

Гансик, сложив руки на груди, отвернулся к окну. Карл, обрадованный, что я временно не мечу громы и молнии, достал из своей сумки пузатую бутыль, сбил сургуч с пробки, подцепил ее черным зазубренным кинжалом. Пробка чпокнула, выскочила, и он наполнил глиняные кружки, которые были слишком неказистыми для столь хорошего белого вина.

— Меня в городе уже знают, и моя персона ни для кого не является загадкой. А вот ты — темная лошадка, Людвиг. До поры до времени. Пока Тринс знает только об одном страже. Поэтому если ты согласишься помочь и мы будем действовать быстро, все останутся с носом.

— Пожалуйста, поподробнее про этих «всех».

— Все это все. Церковники, городские власти и Орден Праведности.

— Твою мать! — с чувством сказал я, услышав о последних. — А эти уроды каким боком влезли в твою историю? Во что тебя, а теперь и меня хотят впутать, Карл?

Он помолчал и осторожно ответил:

— Дело странное, если честно. Этот парень, Хартвиг Нитц, внезапно заинтересовал очень многих людей. Крайне популярная фигура в Тринсе последние несколько дней.

— Что он совершил? Превратил воду в городском фонтане в вино или взглядом лечит прокаженных?