Империя ангелов - Вербер Бернард - Страница 25

А эта знаменитая Натали Ким, о которой говорил Великий Инка?

Рауль говорит, что изучил ее случай и что в этой девушке нет ничего необычного. По крайней мере, он не видит, что в ней такого особенного. И в карме, и в наследственности, и в своих первых свободных решениях она как человек проявляет себя самым классическим образом.

То есть?

То есть делает все больше глупостей.

Он протягивает мне ее яйцо, чтобы я его изучил.

Фамилия: Ким

Имя: Натали

Национальность: кореянка

Волосы: черные

Глаза: темно-коричневые

Отличительная черта: очень смешливая

Отрицательная черта: наивность

Положительные черты: очень зрелая, очень храбрая.

Лицо, напоминающее Луну, длинные черные косички, черные миндалевидные глаза. В свои двенадцать лет Натали Ким — озорная девчонка. Она одевается по моде хиппи семидесятых годов, носит сабо и индийские платья и живет со своей семьей в Лиме, в Перу, где ее отец занимает пост посла Южной Кореи.

Хорошие родители, хорошее детство, количество пунктов при рождении: 564.

Я подскакиваю.

564! 564 из 600! Да она... она уже практически ангел.

Рауль Разорбак делает разочарованную гримасу.

Да что ты! Это просто старая душа. Оставалась на второй год несколько раз, как плохой ученик, и наконец прогрессировала. Но в конце концов перед конечной чертой они все начинают топтаться на месте.

Красавица, богатая, умная, родители ее любят.

Кто же она на самом деле, твоя Натали Ким, «РоллсРойс» всех клиентов?

Я не очень-то тешу себя иллюзиями.

Еще раз я вглядываюсь в удивительное яйцо. В посольской резиденции Натали обучают вместе с ее двумя старшими братьями частные преподаватели. В Перу они скучают, они не могут ходить одни куда захотят и поэтому придумывают себе разные игры. В данный момент Натали читает братьям книгу под бесхитростным названием «Гипноз для всех». Я склоняюсь над яйцом и вижу, что она хочет проверить один из уроков на старшем брате, Джеймсе, пятнадцати лет.

Она велит ему закрыть глаза, расслабиться и представить, что он — твердая доска. Джеймс закрывает глаза, пытается сконцентрироваться, а потом покатывается со смеху.

Не получается! — с сожалением говорит Натали.

Попробуем еще раз, обещаю, больше смеяться не буду, — говорит Джеймс.

Но Натали неумолима.

В книге написано, что если человек в первый раз засмеялся, значит, он не поддается гипнозу.

Да нет же, давай снова, все получится.

Очень жаль, Джеймс. Слишком мало людей чувствительны к гипнозу, меньше двадцати процентов населения, согласно этой книге, и ты к ним не принадлежишь. Тебе этого не дано. Гипнотизируемый должен быть заинтересован, чтобы все получилось, потому что именно он делает всю работу. Гипнотизер только показывает ему, что он способен войти в это состояние.

Тринадцатилетний Вилли вызывается добровольцем для новой попытки. Он зажмуривает глаза с тем большим упорством, что его старший брат провалился, и хочет доказать сестре, что уж он-то «гипнотизируем». Как если бы это был почетный титул.

Ты твердый, как доска, — чеканит Натали монотонным голосом. — Все твои мускулы окаменели, ты не можешь шевельнуться.

Мальчик сжимает кулаки, зажмуривает веки, напрягается и судорожно сжимается.

Ты твердый, жесткий, сухой, ты теперь кусок дерева...

Натали делает знак Джеймсу встать за ним и заявляет:

Ты доска, а раз ты доска, ты сейчас упадешь назад.

Вилли, прямой и негнущийся, начинает падать назад. Джеймс хватает его за плечи, а Натали за ноги. Они кладут его голову на один стул, а ноги на другой. Ничто его не поддерживает, однако он не падает.

Получилось! — восклицает Джеймс, потрясенный.

В книге сказано, что тело настолько твердое, что на нем можно сидеть.

Ты уверена? А мы ему позвоночник не сломаем?

Девочка забирается на своего неподвижного брата, и он не прогибается. Она встает ему на живот. Джеймс осмеливается присоединиться к ней. Подростки восхищены своей проверкой, что «Гипноз для всех» работает.

Человеческое сознание таит в себе неизвестные силы, — возбужденно восклицает Натали. — Теперь давай поставим его на место.

Они снова берут Вилли за ноги и плечи. Его глаза по-прежнему закрыты, а тело твердое.

Теперь я начну обратный отсчет, и, когда дойду до нуля, ты придешь в себя, — объявляет Натали.

Три, два, один... ноль!

У Вилли ничего не движется, ни тело, ни веки. Игра явно становится менее смешной.

Ничего не понимаю. Он не просыпается, — беспокоится Натали.

Он, наверное, умер. Что же мы скажем родителям? — тоскливо говорит Джеймс.

Девочка нервно берет книгу.

— «Если субъект не просыпается, снова начните обратный отсчет очень уверенным тоном и громко хлопните в ладоши, сказав ноль».

Они снова начинают отсчет, громко хлопают в ладоши, и на этот раз их «гипнотизируемый» брат открывает глаза.

Облегчение.

Что ты чувствовал? — спрашивает гипнотизерка.

Ничего, я ничего не помню. Но было скорее приятно. А что произошло?

Рауль Разорбак делает сомневающееся выражение лица. Что до меня, то мне кажется, в этой Натали Ким действительно что-то есть. Я подробнее исследую траекторию ее прошлого. До этой жизни кореянка была танцовщицей на Бали. Она утонула.

До того она прожила много других артистических жизней: барабанщица в стране Берег Слоновой Кости, художница-миниатюристка на Мальте, скульптор по дереву на острове Пасхи. Когда я был человеком, я не особенно верил в реинкарнацию. Меня удивляло, что все люди видели себя в прошлом военачальниками, исследователями, художниками, звездами, куртизанками или священниками. Короче, героями исторических книг. Если учесть, что до 1900 года девяносто пять процентов населения было занято сельскохозяйственными работами, это может показаться удивительным.

Я отмечаю, что между двумя жизнями Натали Ким, как правило, проводила много времени в Чистилище.

Почему ей требовалось столько времени для реинкарнации?

Рауль предлагает свое объяснение:

Некоторые души нетерпеливы и расталкивают толпу локтями, чтобы как можно скорее предстать перед трибуналом. Другие не торопятся, ты сам это видел.

Я вспоминаю, что действительно встречал в оранжевом мире души, которые двигались к своему суду безо всякой спешки, как-то неторопливо.

Для некоторых этот путь занимает века и века.

Для других — как только одна жизнь закончена, хоп!

И они снова спешат на ринг, чтобы попробовать получить главный приз и выйти из цикла реинкарнаций. В предыдущих жизнях Натали это наверняка испытала. Так что она теперь не торопится получить новую оболочку из плоти.

Рауль сообщает, что Натали уже была реинкарнирована сто тринадцать раз и что в конечном счете у нее было только восемь интересных жизней.

И что это значит, «интересные жизни»? А что происходит в «неинтересных жизнях»?

Ничего особенного. Люди родятся, женятся, делают детей, находят себе непыльную работу и умирают в собственной кровати в восемьдесят лет. Это жизнь ни для чего, без цели, без особой задачи, без преодоления больших трудностей.

Значит, эти жизни совершенно бесполезны?

Рауль так не считает. Он думает, что такие невинные существования предназначены для того, чтобы отдохнуть между «важными» жизнями. Некоторые мученики, непонятые художники, бойцы за проигранное дело попадали в Рай настолько уставшими, что умоляли, чтобы им предоставили реинкарнации для отдыха.

У моей Натали было сто пять жизней для отдыха и восемь интересных, но очень трудных.

Я замечаю, что, если бы собрать в одном музее все произведения, автором которых она была от жизни к жизни, получилось бы много больших и разнообразных залов.

Тогда почему же ее не освободили от цикла реинкарнаций?

Она почти достигла цели, — говорит Рауль. — Но ее поведение никогда не было достаточно духовным, чтобы позволить ей пересечь последнюю черту.