Плутовки - Смолл Бертрис - Страница 35

«Она хорошая женщина, – писал король. – Ее сердце ранено, но не разбито. Она свободна любить».

Что же, Фэнси утверждает, что не любила короля и все, что существовало между ними – восхитительное, пьянящее вожделение. Все это было внове для нее, ибо ей с детства внушали, что сначала следует влюбиться, потом выйти замуж и иначе просто невозможно. А у нее все случилось совсем не так. Впрочем, и для Кита тоже. Он прекрасно понимал, что это такое – «с головой утонуть в похоти», как частенько говаривала Фэнси.

С Мартой он пережил то же самое, только сначала не понимал природы собственных чувств. Сначала Марта питала к нему явную симпатию, но для нее муж оказался всего лишь новой игрушкой, и, кроме того, ажиотаж, поднятый семьей по поводу столь удачной партии, лишь подтолкнул ее к браку. Похоть и амбиции. Убийственная комбинация для Марты Браун.

Только сейчас Кит сообразил, что король ничего не знал ни о его трагедии, ни о чужом ребенке, иначе никогда не назначил бы ему в жены свою брошенную любовницу, которая к тому же носит королевского бастарда. Но откуда король мог проведать о печальной истории, которую держали в секрете, чтобы уберечь от позора имя Трэхернов? Кроме того, все оказалось не так просто, как предполагал Кит, ибо Фэнси не особенно рвалась замуж. И одной из причин – Кит задыхался от смеха каждый раз, когда думал об этом, – была его внешность! Похоже, она не доверяет красивым мужчинам. И не без оснований, судя по тому, что с ней случилось.

Какая ирония судьбы! Всю жизнь люди восхищались правильными чертами его лица, и вот теперь женщина отвергает его именно по этой причине!

Фэнси хотела увидеть Ривервуд-Прайори. Поэтому маркиз Айшем попросил вдовствующую герцогиню сопровождать внучку во время визита. Поместье находилось милях в десяти от Куинз-Молверна, если ехать к северо-западу в направлении Херефорда. Фэнси и Жасмин путешествовали в карете, вместе с Бесс и Оран. Маркиз Айшем скакал рядом на своем жеребце. Экипаж герцогини был просторным, с мягкими сиденьями и тугими рессорами.

Ривервуд-Прайори раскинулся на холме, чуть повыше небольшого притока реки Северн. Когда-то здесь помешалось аббатство, конфискованное во время правления короля Генриха VIII. Затем его приобрело семейство Трэхернов, жившее неподалеку, и сделало фамильной резиденцией, поскольку родовой дом оказался чересчур маленьким. Здание во многом напоминало Куинз-Молверн, поскольку было выстроено из красного кирпича и увито плющом. По фасаду было прорезано множество высоких окон в мелких свинцовых переплетах.

Свернув с большой дороги, экипаж покатился по рассекавшей небольшой лесок тропе, в конце которой высился дом.

– Как чудесно! – воскликнула Жасмин, когда экипаж остановился перед крыльцом. – Несколько уединенное место, но в годину бедствий это может стать преимуществом.

– Довольно мило, – согласилась Фэнси. – Однако интерьер наверняка прискорбно старомоден. Вспомни, мать Кита умерла в родах, и до несчастной Марты, наверняка движимой не столько супружеским долгом, сколько сладострастием, в доме не было женщин.

– Ты, возможно, права, – кивнула Жасмин, – но обстановку можно сменить.

– Маркиз небогат, – возразила Фэнси.

– Зато богата я. Если ты выйдешь за этого человека, я намереваюсь сделать все для твоего благополучия, дорогая девочка. И позабочусь о том, чтобы твой отец выплатил сполна приданое. Деньги мы вложим в процветающее предприятие, и они будут только твоими.

– Я еще не приняла решения касательно лорда Трэхерна, – упорствовала Фэнси.

Обстановка действительно оказалась старомодной, но уютной и со вкусом подобранной, а престарелые слуги были искренне преданы господину. Оран и Бесс быстро и почти без усилий выпытали все слухи и сплетни. Челядь маркиза тоже сгорала от любопытства и была рада поболтать.

– Красивый милорд говорит правду, – доложила Оран хозяйке. – Первая жена была немногим лучше полковой шлюхи, а он, человек добрый и доверчивый, не понял этого сразу.

– Говорят, – продолжала Бесс, – что она подожгла занавески в комнате, чтобы сбежать к любовнику. Но пламя распространилось быстрее, чем она предполагала, а ускользнуть через окно не удалось. Старая нянька осталась в живых только потому, что Марта вытолкнула ее из комнаты и заперла дверь. Она умерла вскоре после пожара, потому что не смогла оправиться от потрясения.

– Повезло еще, что остальную часть дома удалось спасти, – заметила Оран. – Пострадали только две комнаты и салон этажом ниже. Маркиз не пожелал их восстанавливать.

– Наверное, не захотел, чтобы ее дух получил место обитания, – добавила Бесс. – Нет комнат – нет привидения.

– Может, оно обитает в покоях маркизы? – хихикнула Фэн-си. – Кит сказал, что комната, куда он заточил Марту, была в другом крыле. Он так рассердился, узнав о ее поведении, что запер в той части дома, где никто не жил. Той, что осталась от прежнего аббатства. Раньше там обитали монахини.

– Чудо еще, что их призраки не преследовали ее! – смеясь, воскликнула Жасмин.

Они пробыли в поместье три дня. Маркиз показал Фэнси и Жасмин весь дом. Жасмин особенно понравился старый парадный зал с каминами и высокими витражными окнами, бывшая церковь аббатства. Предки Кита, купив здание, сложили здесь камины.

– Это хороший дом для большой дружной семьи, – объявила Жасмин внучке по возвращении домой. – Я знала немногим больше о моем втором муже, когда вышла за него, и мы были божественно счастливы, дорогая девочка. Тебе уже известно о характере Кита больше, чем о Паркере Рэндолфе.

– Это верно, – кивнула Фэнси, – он хороший человек, но я хочу большего. Того, что было у моих родителей. Любви...

– В таком случае ты права, решив подождать до родов, – спокойно констатировала Жасмин. – Лично мне Кит Трэхерн по душе, но решать должна ты, и ты одна.

– Мне он симпатичен, – медленно выговорила Фэнси.

– Это хорошее начало!

Первого августа домой вернулись Синара и Дайана. Обе выглядели настоящими дамами, элегантными и утонченными, и привезли с собой массу придворных сплетен. Все три кузины радостно обнялись на глазах у старших родственников.

– До чего же вы красивые! – воскликнула Фэнси.

– До чего же ты толста! – в топ ей ответила Синара.

– Син! – взвизгнула Дайана.

– Но она действительно раздалась! – пожала плечами Синара.

– Забыла, что мне скоро родить? – засмеялась Фэнси, беря кузин под руки. – А теперь немедленно рассказывайте, что случилось после моего отъезда!

Троица уселась на скамье в саду. Для августа день выдался теплым, и Жасмин утверждала, что вечером разразится буря.

– Ну... – начала Синара. – Каслмейн открыто радовалась твоему исчезновению, в полной уверенности, что король вернется в ее постель, и очень удивилась, когда этого не произошло.

– Он по-прежнему с Нелли?

– Да, и уже несколько высокородных дам потерпели фиаско, пытаясь соблазнить его. В их числе и некая графиня, имени которой я не назову, едва ли не прилюдно бросившаяся ему на шею, – задорно объявила Синара.

– Но это не остановило Каслмейн, – добавила Дайана. – Она подговорила кузена, герцога Бекингема, обольстить Нелли в надежде принизить ее в глазах короля.

– А Нелли при всех надрала ему уши! – вторила Синара, и все дружно рассмеялись.

– Что же Бекингем? – допытывалась Фэнси.

– Он тоже расхохотался и умолял Нелли о прощении, которое та великодушно дала ему, – сообщила Дайана. – И ты была права, Фэнси. Она очень забавна и искренне привязана к королю. Ему нравятся ее задор и остроумие, и притом она достаточно мудра, чтобы не нажить себе врагов.

– При дворе всегда немало людей спесивых и напыщенных, – заметила Фэнси, – которые ставят себя выше других. Некоторых так воспитали. Они не могут и не хотят меняться. Поэтому так приятно для разнообразия встретить такую, как Нелли Гвин. И у нее столь же доброе сердце, как у его величества.

– Ты когда-нибудь жалела о том, что покинула двор? – полюбопытствовала Синара. – Если бы ты осталась, наверняка сумела бы окончательно изгнать Каслмейн!