Грот афалины (илл. В. Барибы) - Мисько Павел Андреевич - Страница 66

Почему Пит с компаньоном, прежде чем опуститься в озеро, перерыл песок и гальку в ручьях? Не потому ли, что в них уже сама вода поработала немало, промывая песок и гравий, осаждая на дно самое тяжелое — металл.

Значит, надо и ручьи проверить, не только глубокую часть озера. Пит не дурак, если рылся в них.

— Черти, есть ли у вас что-нибудь поесть? — не выдержал Янг. — Не полезу больше, пока хорошенько не накормите!

Абдулла швырнул остатки гравия из тазика в озеро, вздохнул.

— Это можно. Поесть я всегда готов.

— Янг, тебе надо как следует подкрепиться, — сказала Натача и пошла под навес скалы, где лежала ее торбочка.

— Бывало, как накупаешься, помокнешь в воде — и дьявола с рогами, сдается, съел бы!

— Самый терпеливый — это я. У тебя торба вон где, а мой сверток под майкой, уже мозоль натер на пупке, — и Абдулла вынул из-за пазухи свой сверток. — Вот… привет от донны Терезы.

В свертке были две надрезанные булочки, из надрезов соблазнительно торчали жареные кусочки акульего мяса.

А Натача достала из торбы кастрюльку с пшенной кашей, хорошо заправленной кокосовым маслом и жареным луком, поджаренные кружочки маниоки, пять бананов, узелок, горсти на две, толченого пшена, спички, складной нож с отломанным концом.

— Из круп кашу завтра сварим, а эту разогреем. Абдулла, дрова нужны! — распорядилась она.

— У-у, я и так съел бы, — заныл Абдулла, но Янг сказал: «Сходи, сходи, я потерплю» — и тот полез на кручу.

Когда Абдулла отошел настолько, что услышать их не мог, Янг промолвил:

— Ты знаешь, какое на вид золото в самородках? Нет… И я не представляю. И Абдулла… Так вот, может случиться, что и не найдем ничего.

— Ну и что? Пусть оно сгорит! — резко ответила Натача.

— А я думал, насмехаться будешь!

— Янг, тут так чудесно, таинственно… Построить бы избушку возле воды… Либо вон на том острове.

— Да… Здорово!

— …и вдвоем жить… Я и он, и никого кругом, только птички поют.

— А кто… он?

— Один сказочный принц… на тебя похож.

Янг почувствовал, как начали гореть щеки.

— Принцы не живут в таком пустынном месте. Им столицу подавай, дворцы, роскошь.

— А мой принц будет не королевской крови.

Янг посмотрел на нее, и Натача не выдержала, опустила глаза и тоже покраснела. Это Янга смутило, и он отвернулся, но видел Натачу, хоть и не смотрел на нее. Какая она красивая, как ей к лицу светло-розовое платье в голубых и желтых цветах! Шнурок завязан тремя лепестками…

— Только за счет чего тут проживешь? Рыбы хорошей и то здесь нет. Если бы можно было прожить за счет рыбы, люди давно бы поселились тут. Да и одному или двоим одичать можно… Человеку нужны люди.

— И все равно! Озеро — это ты здорово придумал. Такое приключение у нас… Я никогда еще такого не переживала.

— Влетит тебе от отца: бросила работу, приключений захотелось.

— Я записку оставила, что через сутки вернусь и все-все им расскажу.

— А что еще написала?

— Правду написала… Что идем с тобой обследовать озеро. Только про золото — ни слова!

— Ну и правильно… — Янг покашлял. — А я забыл… Раджу записку… Эх, если бы можно было разорваться на две половины! Чтоб и тут побывать, полазить и поглядеть, как дельфинов ловят.

— Не горюй, поживешь — увидишь, — рассудительно, как ее мать Према, сказала Натача.

— Абдулле ничего не говори… про наши сомнения. Пусть пока верит в золото.

Из кустов закричал, забывшись, Абдулла, и Янг погрозил ему кулаком.

Когда наконец кое-как разогрели кашу, которая слегка подгорела, и собрались поесть, обнаружилось, что ложек не взяли.

— По-китайски будем, палочками. А можно и просто пятерней… — Абдулла первым запустил пальцы в кастрюлю — начал дуть на них, бормотать. Видимо, обжег. — А лучше не палочками, а лопаточки выстругать. Но он не стал делать ни палочек, ни лопаточек, снова запустил в кастрюлю пальцы.

А Янг очистил от коры две палочки, подал Натаче, обстругал и себе. Кое-как приспособившись, торопливо съели кашу. После каши Натача на закуску выделила всем по банану. А потом большинством голосов решили, что Янгу этого мало: он ведь мокнет в воде. Пусть съест булочку. Поторговавшись, Янг согласился, но мясом поделился с Тото.

— Ложки что — ерунда. А вот фонарь подводный забыли, глубиномер забыли, это плохо. — И неожиданно для себя Янг объявил: — Покопайтесь еще в ручьях, а я сплаваю на южную сторону озера. В акваланге воздуха минут на тридцать, хватит на одно глубокое погружение. С запасными баллонами завтра буду плавать… тут кругом… А вы в ручьях. Хорошенько проверьте места, где Пит с напарником рылись… И вот что: давай и твою майку, наверху и в трусиках перебудешь, а там — холодно… — показал Янг на озеро.

Абдулла, как всегда, протянул: «У-у-у…», но майку снял.

— Поможет тебе эта майка как кашель болезни. Она же все равно промокнет! — удивилась Натача.

— Сделаем гидрокостюм «мокрого типа». Вода, которая будет под одеждой, нагреется от тела, а свежая будет поступать медленно. Его майка, моя рубашка — двойная прослойка получается.

Натача стремительными движениями развязала шнуровку, сбросила с себя платье, осталась в сорочке.

— На, делай тройную. А низ уберешь в штаны.

— Платье не стану надевать.

— Ну и дурень. Вон малайцы почти все в юбочках-саронгах ходят. Надевай! — Натача снова протянула платье Янгу.

— Я не малаец.

Натача вцепилась зубами в платье возле пояса — тр-р-р. А потом еще и рванула руками — сильно, во весь размах. Платье разорвалось пополам.

— Вот, блузка получилась и юбка. Надень блузку как рубашку, — подала ему верхнюю часть платья.

— Глупая… Такое платье разорвала. Правильно Абдулла сказал: не надо связываться с девчонками, — вытянув шнурок из блузки, бросил Натаче.

— Ты на меня тако-ое пле-етешь? — Натача снова набросилась на Абдуллу. Тот не стал опрокидываться на спину, запрыгал по камням, как козел. Натача не стала его догонять.

Янг оделся так: сначала надел Абдуллову майку, потом Натачину «блузку», потом свою рубашку. Натача и Абдулла подняли ему на спину акваланг.

— Долго не плавай… — говорила Натача, словно мать отпускала погулять неслуха сына. Деликатно-ласково расправляла складки рубашки под плечевыми ремнями, помогла застегнуть поясной, нежно заглянула в его глаза и смущенно потупилась. — Может, и нам подойти по берегу к южной стороне? На всякий случай… — подняла она на Янга глаза.

— По берегу туда добираться трудно. По воде проще… Я поверху поплыву, без загубника. И быстрей будет, и воздух сэкономлю. Ну — не скучайте! — всунул ноги в еще мокрые изнутри ласты и тут же, аж чмокнули, сорвал их. Вымыл, пополоскав, песчинки из ласт и снова «обулся», застегнул ремешки. Забрел в озеро до пояса, помахал рукой — и ринулся вперед, грудью на воду.

— Надо было ему ведро взять, — сказал Абдулла. — Зачерпнул бы грунт в самом глубоком месте, а вдруг… Мы тазик с песком крутили, чтоб самые тяжелые частицы на дно осели. А представь себе, что это озеро тоже тазик и его трясут землетрясения. Были они тут, землетрясения, и не раз! Вот и поскатывались на самое глубокое место самые тяжелые частицы.

Янг плыл прямо на остров. Думал, до него не больше сотни метров, а когда поплыл, почувствовал: ошибся. На воде расстояние скрадывается почти в два раза. Однако возвращаться не захотел. Передохнет на острове, оглядит его… А потом можно и крутой южный берег ощупать, обследовать. В тот раз, когда обходили озеро с Амарой, у самой воды не смогли пройти по берегу, карабкались по верху, по кручам. Помнит только, глянул с обрыва вниз и ужаснулся: «Ух ты… Вот если б прыгнуть отсюда…»

Крик птиц на острове становился все пронзительнее, их кружилась над островом целая туча.

Выбираться на остров не стал, оглянулся на покинутых друзей. Помахал Натаче, она стояла у самой воды и смотрела в его сторону. Абдуллы же не было видно.