Грот афалины (илл. В. Барибы) - Мисько Павел Андреевич - Страница 23

Проклятый звон в голове… Кажется, что откуда-то с неба кто-то звонко окликнул, словно в какую-то железяку жахнул: «Я-я-ян-нг!» Он забегал глазами туда-сюда. Перебрал взглядом один косой частокол людей на трапе, другой… Смуглый мальчик машет ему сверху правого трапа — кто же это? А тот нетерпеливо шмыгает под руками пассажиров, спотыкается, задевая за их чемоданы, баулы, сумки, чуть не сваливается с трапа, катится вниз. Абдулла?! На трапе ругань, кое-кто из носильщиков пытается стукнуть верткого непоседу по затылку, но Абдулла только раскатисто хохочет, увертывается и сыплет вниз.

— Я-янг?! — снова кричит он радостно.

Янг двинулся ему навстречу, на душе сразу стало легче. Вот кого бы он сейчас хотел видеть — Абдуллу.

Бросился в его объятия.

— Ты что тут делаешь?

— А ты? Уже уезжаешь отсюда?

— Некуда… И… не к кому… — Янг сразу помрачнел и изо всей силы стиснул зубы, чтоб не заплакать.

— Рассказывай… расскажи, что случилось… — Абдулла тянул его за руку подальше от причала.

Пришлось рассказать — хоть немного.

— Не горюй. Будем держаться вместе — не пропадем. Я ведь тоже сирота! Круглый! Дядя, правда, есть — лифтер. Пьянчужка, наркоман. Я у него и живу, в кладовке под лестницей. У меня знаешь какой широкий топчан? Вдвоем поместимся… А сейчас нажре-емся — чтоб пузо трещало! Я знаю тут близенько одну харчевню, там портовые рабочие харчуются… Ха-ха-ха, ну и глупая туристка мне попалась сегодня. Пластмассовую гребенку продал ей как черепашью. Говорю: «Это же не абы-какая, а из панциря трехлетней слоновой черепахи!» Поверила, ха-ха… В двадцать раз больше, чем стоит гребенка, отхватил! Бизнес! — И без того широкий рот Абдуллы растянулся в улыбке до ушей.

— Ты не Абдулла, а Абдурила.

— Ха! А с ними так и надо. Не знают, куда деньги девать. Думают, что тут черепахами все острова кишат.

— А я думаю: чего это ты летишь по трапу, будто хочешь голову сломать? Ты от нее убегал?

— Ага. Ха-ха-ха!

Они почти обошли полукруглую пристаньскую площадь. На углу улицы справа уже видна вывеска харчевни «Тридакна» с грубо нарисованным моллюском. Вот и сама харчевня с куполоподобной крышей.

— Эй, пираты! Остановитесь на два слова — у меня ноги не казенные, чтобы за вами бегать, — послышался вдруг знакомый голос.

Ребята оглянулись. Янг сразу узнал Пуола, и в груди у него недобро похолодело. Вспомнились все его выходки: как ломал американским бульдозером свою и чужие хаты в деревне, как издевался и насмехался над односельчанами, будучи на Горном. «Кто он такой?» — прошептал Абдулла. «Земляк… чтоб его земля не носила…» — шепотом ответил и Янг.

— Здоровы были! — быстро подошел Пуол, подал руку одному и другому мальчику, как ровесникам. — Закурим? — Вынул из кармана пачку, постукал пальцами по донышку, выбивая сигарету. Лихо взял одну в рот и чванливо сморщился, выставив нижнюю губу.

— Мы не курим, — разом ответили ребята.

— Т-так вам и надо, мне больше достанется, — Пуол спрятал пачку. — А ты иди, иди, шустрик. Мне надо вот с ним по-землячески потолковать. — Пуол осторожно огляделся по сторонам.

— Мы вместе, и никуда он не пойдет, — набычился Янг.

— Что — я не могу пару слов сказать земляку с глазу на глаз? — Пуол вздернул подбородок и снова огляделся. — Через пять минут отпущу.

— Янг, я закажу и буду ждать, — бросил Абдулла, направляясь к дверям «Тридакны».

Янг кивнул и хмуро уставился на Пуола.

Тот стоял так, чтобы причал с теплоходом оставался от него слева и можно было в ту сторону косить глазом. Янга повернул спиной к «Тридакне», а потом, словно передумав, повел к полуоткрытым воротам дома, соседнего с харчевней. Выглядывая в щель на площадь, Пуол сказал:

— Я знаю, что ты смелый и честный. А ты знаешь, что на этом можно заработать?

— Говори, что тебе надо! Присосался, как пиявка… — Янг нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Дать бы драпака отсюда! Но Пуол взял его за локоть, покачал головой.

— Мне хочется, чтобы ты заработал себе на туфли, не ходил босиком… — Пуол больно наступил носком новой туфли Янгу на пальцы, и тот ойкнул. Мальчику уже хотелось ударить его головой в живот и, пока Пуол корчился бы и стонал, убежать. — У тебя сколько денег?

— Сколько есть, все мои!

— Дурень, я хочу знать, сможешь ли ты дать мне сдачу. Чтоб на месте и рассчитаться. А то у меня к-крупная к-купюра… Вот! — и показал пятьдесят долларов.

Янг вынул свои деньги, даже всю мелочь. Пуол взял бумажки, пересчитал.

— Маловато… Ну ладно, в другой раз подкинешь мне еще какую-нибудь пятерку или десятку. Значит, так: вот, в левом кармане у меня пятьдесят долларов. Они твои. В правом — восемь долларов, что ты дал, — мои. Они будут мне как остаток с пятидесяти долларов. Чтоб ты не убежал с полусотней, не дав мне сдачи, я их подержу пока у себя.

— Хитренький! А потом ищи тебя, как рыбу в море… Отдавай мои назад!

— Тише, дурень. У нас уже нет времени ссориться. Видишь вон, сюда идет джентельмен в шапочке с длинным козырьком, в шортах и с розовой косынкой на шее. Рыжий баул в правой руке…

— Ну… — Янг приник к щели в воротах.

— Он сейчас пойдет по Портовой, ты — за ним, я — в отдалении по другому тротуару, следом. Возле дома номер пятнадцать он возьмет баул в левую руку. Ты приноровись, в этот момент окажись рядом с ним. Скажешь: «Может, вам помочь?» Он должен ответить: «Ничего, ничего… Тут уже недалеко. В отеле отдохну». Ты: «А в какой отель вам надо?» Он должен сказать: «Санта-Клара». Ты ответишь: «Там уже нет мест. Вам надо в «Гонконг», ваш апартамент сорок первый». Поворачиваешься и идешь ко мне за деньгами. Все запомнил?

— Все.

— Будь очень внимателен. Если возьмет баул в левую руку не возле дома номер пятнадцать или вообще будет держать в правой — не подходи. Ну — пошел! А то отстанешь… — Пуол слегка шлепнул его ниже спины.

«Джентельмен» с розовой косынкой на шее уже шел пружинистым шагом по Портовой, по левому тротуару возле домов с нечетными номерами. Янг, поглядывая на углы домов, ускорил шаг. Расстояние сокращалось… Мешала только следить за незнакомцем в шортах парочка, которая вышла откуда-то на тротуар и старательно шагала впереди Янга. Девятый номер дома… Одиннадцатый… Янг оглянулся: метрах в двадцати сзади по этому же тротуару шел гладко причесанный пижон с усиками, покручивал в правой руке стек. Пуол держался на правом тротуаре далековато. Вот уже тринадцатый дом… Янг решительно обогнал парочку, влюбленные больше не держались под руку, размахивали руками. Женщина казалась очень широкой в плечах, с темными пятнами пота между лопаток и под мышками, в длинном, похожем на индийское сари, странном платье с рукавами.

«Джентельмен» ни разу не оглянулся назад, порой поворачивал голову влево, будто сверялся с номерами домов.

Против дома номер пятнадцать возле тротуара стояла легковая машина с задранным вверх капотом. В моторе копались двое мужчин, их согнутые спины тоже были в пятнах пота.

Пока Янг разглядывал парочку, а потом мужчин, возившихся с мотором, он совсем забыл о том, что «джентельмен» должен взять баул в левую руку. Быстренько поравнялся с ним…

— Может, вам помочь? — спросил, как ему велели.

«Джентельмен», не поворачивая головы, скосил на него глаза. Процедил сквозь зубы:

— Вот ду ю вонт, кидзи? Ай донт андестэнд ю.[5]

Этого Янг не ожидал.

— Дядечка…

— Сгинь, сморкач! Помощник нашелся…

Янг совсем растерялся: все не то говорится! Но успел еще сказать:

— Вам не в «Санта-Клара» надо!

Те двое, что старательно ремонтировали машину, вдруг оказались впереди, на тротуаре, наставили в их животы пистолеты. Янг с отчаянием оглянулся: Пуола не было, как сквозь землю провалился! Сзади них тоже смотрели зрачки двух пистолетов. Один держала дамочка в сари, рукав задрался до локтя, оголив волосатую руку.

Из машины вышел высокий офицер в полицейском мундире, игриво позванивая наручниками.