Искусство осады. Знаменитые штурмы и осады Античности - Кэмпбелл Данкан Б. - Страница 40

Осада Масады, 74 год н.э.

Третий из дворцов Ирода стал местом самой знаменитой осады Иудейской войны, возможно, вообще самой известной из осад, Масадской. Наряду с осадами Нуманции и Алесии она дает редчайшую возможность сверить историческое повествование с данными археологических раскопок. Басс умер, находясь во главе войска, так что сменить его послан был новый римский военачальник, Л. Флавий Сильва. Исторические источники свидетельствуют о том, что он принял командование в Иудее в 73 году н.э. и должен был прибыть к Масаде во второй половине года, чтобы начать подготовку к осаде. Как и Сципион при Нуманции, он «немедленно занял всю территорию, расставив гарнизоны в наиболее удобных местах, и возвел стену, обхватив кольцом всю крепость с прилегающей местностью, так чтобы осажденным было невозможно бежать, и расставил караулы» (Иосиф 7.275–276).

Изучая аэросъемку местности 1929 года, британский археолог Кристофер Хоукс решил, что Сильва сначала расположился на восточной стороне в лагере В, прежде чем перевел свой легион в лагерь F на западе. Однако, признавая параллель с Нуманцией, немецкий археолог Шультен пришел к выводу, что эти две позиции взаимно дополняли друг друга. Устраивая одновременно ряд лагерей, Сильва просто придерживался общепринятой традиции, стремясь к тому, чтобы осажденную крепость было как можно лучше видно. В этом отношении лагеря В и F играют ту же роль, что Кастильехо и Деэсилья (или Пенья-Редонда) при Нуманции или же лагеря А (или В) и С при Алесии. Как только осадная стена 4,5 км длиной была закончена, в лагере С разместились воины, охраняющие восточный сектор. Занимающий площадь немногим более 1 акра (0,43 га), он мог бы считаться слишком маленьким для форта, но если в нем отсутствовали обычные для форта административные здания, он мог вмещать около 500 солдат.

Равный ему по размеру лагерь Е, судя по всему, играл ту же роль на западе. Меньшие по размеру лагеря: A и D на востоке и G и H на западе, видимо, вмещали по 200–300 воинов. Даже сейчас, находясь на месте осады, можно оценить роль небольшого лагеря Я, расположенного высоко на скалах к югу, в качестве наблюдательного пункта, подобно Каньялу при Нуманции.

Обложив вражескую крепость со всех сторон, Сильва перешел к следующей фазе осады, начав строить насыпь. Опять же это была проверенная временем широко распространенная тактика, но объем подготовительной работы покажется современному человеку просто невероятным. Иосиф пишет, что Сильва нашел только один участок, способный выдержать вес насыпи, а именно Левкой («белое место»), которое он описывает как «очень широкий скальный отрог, лежащий на 300 локтей (450 футов, или 135 м) ниже горы Масада» (Иосиф 7.305). Когда Шультен в 1932 году исследовал окрестности, с ним был генерал Адольф Ламерер, который предположил, что римляне просто построили каркас своей насыпи на существующем отроге, идущем от подножия горы Масада. Теперь это доказано геологом Дэном Джиллом, который установил, что теперешняя выпуклость на склоне есть естественный выход мела, а на нем находится слой слежавшихся обломков, толщиной от 13 до 16 футов (4–5 м). Резко выделяющийся цвет меловой породы подсказывает, что это и есть «белое место» Иосифа (хотя лежит оно на 300 футов ниже плато, а не на 300 локтей). Иосиф так описывает строительство насыпи:

Никаких признаков этого верхнего слоя не было найдено. Иногда в этом описании видят отдельную площадку наверху насыпи, но осадная башня Сильвы требовала ровного подъездного пути до самой стены. Предположение Хоукса о мощенной камнем дороге, идущей до верха насыпи, наиболее вероятно, но размеры Иосифа весьма спорны, если только его слова «200 локтей» не относятся к самому отрогу, а «50 локтей» — к слою, наваленному римлянами сверху.

Но Джилл предположил, что изначально искусственный слой достигал в среднем 8 м толщины (примерно 6 м по хребту и 10 м по склонам), создавая ровную дорогу, которая в своей высшей точке была на 12 м ниже вершины горы Масада. Несомненно, что именно этим объясняется та невероятная высота, которую Иосиф приписывает осадной башне Сильвы; при высоте 60 локтей (27 м) она была значительно выше, чем предыдущие римские башни, но именно за счет этого она на 10 м возвышалась над стенами крепости.

Обитая железными листами башня была, по словам Иосифа, оснащена катапультами и, видимо, имела также таран, которым Сильва, наконец, начал пробивать стену. Но было хорошо известно, что тараны лучше всего работают против каменных стен, выбивая отдельные блоки и расшатывая всю конструкцию, так что когда римлянам удалось пробить стену крепости, защитники возвели земляной вал с деревянным частоколом, против которого таран был бессилен. Как пишет Иосиф, «удары машины были слабыми, потому что направлены были против материала, который поддавался и трамбовался с каждым ударом, становясь в результате только крепче» (Иосиф 7.314). Тогда Сильва прибег к старому как мир приему — он поджег деревянные конструкции. Но на следующий день, когда его войска вошли в Масаду, то обнаружили, что защитники крепости совершили массовое самоубийство.

Современные ученые часто считают этот период высшей точкой в развитии осадного дела Древнего мира, хотя в осадах Суллы или Цезаря нельзя увидеть никакого особого превосходства над осадами других эпох. Например, Марсден считает решающим фактором победы в Иотапате те 160 артиллерийских снарядов, которые Веспасиан обрушил на город, и действительно, не говоря о прямом действии обстрела, его психологическое воздействие неизбежно должно было поддержать дух наступающих, так же как и подорвать уверенность защитников. Но тактике того периода можно легко найти параллели в осадах древности. Сложные приготовления к осаде Иотапаты напоминают работы Цезаря при Аварике, отчаянные стычки на улицах Гамалы похожи на сопротивление, оказанное войскам Цезаря в Герговии. Окружная осадная стена при Масаде есть прямое подобие ограждения Сципионом Нуманции, а тактика Сильвы копирует тактику Цицерона при Пиндениссе.