Новая любовь Розамунды - Смолл Бертрис - Страница 28

— И почему все мужчины такие распутники? — спросила Розамунда, изобразив на лице возмущение.

— Ох! — театрально воскликнул Патрик, хватаясь за грудь. — За те недели, что ты провела в пути, моя милая Розамунда, твои коготки стали острее бритвы! — Он добродушно ухмыльнулся.

— Миледи! Вы только гляньте, что творится у них в саду! На дворе февраль, а там везде цветы! — восторженно воскликнула Энни. — И солнышко так славно пригревает, а ведь зима еще не кончилась!

— Зима почти не заглядывает в Сан-Лоренцо, Энни, — пояснил Патрик. — А если это и случается, то редко и ненадолго.

— Вы хотите сказать, что такая теплынь стоит здесь все время? — спросила Энни, не веря своим ушам. — Милорд! Вы и впрямь привезли нас в райский сад!

— Когда-то я тоже так думал, — ответил Патрик.

В этот момент двери широко распахнулись, и в гостиную вошел высокий седеющий джентльмен.

— Милорд граф! — приветствовал он Патрика с низким поклоном.

— Лорд Макдафф! — с почтением отвечал Патрик. — Мы могли бы поговорить наедине? Если вас не затруднит проводить миледи и ее камеристку в более удобную комнату… мы побеседовали бы без помех. Дермид, ступай с Энни и леди Розамундой. — В голосе графа Гленкирка послышались непривычные для Розамунды повелительные нотки.

— Конечно, милорд, — ответил посол. — Пьетро!

— Милорд? — моментально подскочил на зов дворецкий.

— Покажи миледи наши комнаты для гостей да присмотри за тем, чтобы ни она, ни граф ни в чем не нуждались. Идемте со мной, милорд.

Лорд Макдафф и Патрик покинули гостиную.

— Я говорю по-английски, но совсем немного, миледи, — обратился Пьетро к Розамунде, почтительно поклонившись.

— А я немного говорю по-французски, — проговорила Розамунда с милой улыбкой.

Дворецкий просиял в ответ.

— Соблаговолите пройти за мной!

Из светлой, полной воздуха гостиной они попали в круглый с мраморным полом холл и по широкой лестнице поднялись наверх. На третьем этаже дворецкий распахнул перед гостями двустворчатые двери из резного ореха и провел их в роскошно обставленные апартаменты.

— Что прикажете подать, миледи? — спросил он у Розамунды.

— Пьетро, мы провели в дороге очень много дней. И я бы с большим удовольствием приняла ванну, — ответила она.

— Сию минуту, миледи. — Старик торопливо зашаркал к двери.

— И что же вы наденете после того, как скинете с себя эти вонючие лохмотья и сожжете их в печке? — ворчливым тоном поинтересовалась Энни.

— У меня осталась хотя бы одна чистая нижняя сорочка или ночная рубашка? — в свою очередь спросила Розамунда.

— Ну, вряд ли вас правильно поймут, если вы покажетесь на людях в одной нижней сорочке! — все тем же ворчливым тоном заметила Энни.

— Ну что ж, тогда остается одно: сразу после ванны пригласить сюда портниху, — ответила Розамунда. — Граф обещал, что приобретет для меня новый гардероб. И ты тоже получишь новое платье, Энни.

— Я была бы не прочь тоже залезть в ванну да переодеться в чистое, — призналась Энни со вздохом. — От меня так разит конским потом, что вряд ли я когда-нибудь от него отмоюсь!

— Давай обойдем эти апартаменты и посмотрим, что у них тут есть, пока нам готовят ванну, — предложила Розамунда.

Они оглядели гостиную, куда и привел их Пьетро, две смежные большие спальни и две комнатки поменьше, в которых помещались лишь кровать, комод и маленький столик.

— У тебя будет своя комната, — сказала Энни Розамунда, — и у Дермида тоже. Выберите, какая кому больше нравится, и перенесите свои вещи. Дермид, я не спрашивала тебя раньше, но ты уже служил у графа, когда он был в Сан-Лоренцо прошлый раз?

— Нет, с ним был мой дядя, — отвечал Дермид. — Я только на свет появился, когда милорд вернулся домой. Дядя выбрал меня в слуги милорду, когда его вызвал к себе король. У него же нет своих сыновей, только дочки. Дядя сказал, что уже слишком стар для путешествий, да и хозяин наш тоже. Но коли король приказал, он, как верный человек, подчиняется и без слуги ему никак не обойтись. Дядя все равно готовил меня на свое место. То-то он удивится, когда узнает, куда меня занесло!

— Если у тебя будет случай ему рассказать, — задумчиво произнесла Розамунда.

— Это верно, миледи, — согласился Дермид. — Кто знает, что с нами будет?

— Ох, миледи, гляньте! — Энни распахнула застекленные двери в гостиной. Через них можно было попасть на балкон, который тянулся вдоль всего здания. Под балконом крутой обрыв спускался прямо в море. — Красота-то какая! — восхищенно воскликнула служанка.

— Да, верно, — согласилась Розамунда. — Я и не думала, что на свете могут быть места такие же красивые, как окрестности нашего Фрайарсгейта.

— За столько недель вы первый раз заговорили о доме, — заметила Энни. — Я уж думала, не забыли ли вы его совсем?

— Нет. Фрайарсгейт — моя первая любовь, Энни, и я никогда не перестану его любить. Рано или поздно мы непременно вернемся домой, но это так поразительно. Я никогда не думала, что мне доведется увидеть такое место, как Сан-Лоренцо, или хотя бы обойтись зимой без обмороженных пальцев. Когда-то меня совсем не тянуло за пределы Фрайарсгейта, и однажды я снова почувствую эту тягу к родине. Но не сейчас. Не сегодня.

Дверь в гостиную открылась, и вошла вереница слуг под командованием Пьетро. Он махнул рукой Дермиду:

— А ну-ка, приятель, помоги мне!

Старик вошел в спальню, нажал на скрытый в ореховой панели на стене рычаг, и панель отодвинулась. За нею оказалась большая ванна. Пьетро с Дермидом вытащили ее на середину спальни.

— Где прикажете ее поставить, миледи? — спросил дворецкий.

Розамунда в нерешительности огляделась и, заметив дверь, ведущую на террасу, сказала:

— Вынесите ее туда, Пьетро! Дворецкий широко улыбнулся:

— У мадам романтичный характер!

— По-моему, для нее там самое место, — слегка смутившись, проговорила Розамунда.

Как только ванна была установлена, лакеи стали наполнять ее водой, поднимаясь по приставной лесенке с ведрами наверх. Ванна была сделана из дубовых досок, стянутых обручами из полированной меди. Наполнили ее водой довольно быстро.

— Мне понадобятся услуги портнихи, Пьетро, — сказала Розамунда. — И граф, и я добирались сюда верхом в страшной спешке от самых берегов Франции. У нас нет приличного платья, чтобы явиться ко двору герцога. Его следует сшить как можно быстрее.

— Я пошлю за портнихой сию же минуту, мадам, — ответил Пьетро и низко поклонился. — Моя дочь по праву считается самой искусной портнихой в Аркобалено.

— Уж не та ли это женщина, что когда-то была любовницей графа? — подозрительно прищурившись, спросила Розамунда.

— Она самая, мадам! — ответил Пьетро и хитро подмигнул. — Вряд ли милорд ее узнает сейчас. Она заметно округлилась за те годы, что была замужем, рожала детей и вела хозяйство, живя в сытости и достатке.

Пьетро почтительно поклонился и направился к двери.

— Пусть приходит сегодня после полудня! — произнесла Розамунда ему вдогонку.

— После сиесты, конечно, мадам. И она прихватит с собой образцы тканей, — ответил дворецкий и вышел.

— Мейбл ни за что не понравилась бы такая неприличная откровенность, миледи! Лупите меня хоть целый день, но это истинная правда! — не удержалась от замечаний Энни.

— Энни, я здесь не на королевском приеме, и мне известно, что у лорда Лесли прежде была любовница в Сан-Лоренцо. Я предпочту обойтись без ненужных сюрпризов, — смеясь ответила Розамунда, а затем, посерьезнев, добавила: — А теперь хватит болтать, лучше помоги мне поскорее раздеться и залезть в эту чудесную ванну!

— Вы появитесь нагишом на террасе, миледи? — ужаснулась Энни.

— Под нами только море. Кто меня увидит? — беспечно произнесла Розамунда и стала снимать с себя башмаки и чулки. — Фу, какая вонь! — воскликнула она. — Избавься от этого всего, Энни. Это уже не отстираешь!

Энни кивнула и стала помогать хозяйке раздеваться.

— Я придержала одну чистую нижнюю сорочку про запас, миледи, — сообщила она. — Можете надеть ее, когда вымоетесь. Дермид, ступай и принеси наши сумки, — велела она лакею графа.