Мое сердце - Смолл Бертрис - Страница 7

— Робби стареет, а моя сестра не имела права выходить в море с тех пор, как вернулась в Англию, — сказал он. — Пока они не приехали домой из Франции, Скай всегда жила рядом с морем, но одним из условий ее возвращения было обязательство жить здесь, в сердце Англии. Королева, эта хитрюга, никогда не позволила бы моей сестре вновь стать угрозой для нее. И все-таки королева решила, что это поручение выполнит именно Скай. Должно быть, она очень нужна была Бесс, — рассмеялся Конн.

— Понятно… Королева посчитала, что такое плавание с красивой аристократкой на борту вряд ли будет рассматриваться португальцами как угроза или хотя бы принято всерьез, — мудро заметила Эйден.

— Клянусь Богом, ты права! — сказал Конн. — О, Уильям Сесил и королева — весьма достойная пара. Но тогда, надо полагать, Скай знала, что ими движет, однако это ее мало волновало, коль ей уже представилась возможность вновь почувствовать под ногами палубу и соленый ветер на губах. Кроме того, моя сестра всегда обожала приключения. Одно слово — О'Малли.

— Ее отсутствие, однако, — заметила леди Блисс, — оставило нас один на один с ее своенравной дочкой. Что будем делать, Конн?

— Сходи за Велвет, любовь моя, а я пока все обдумаю, — предложил Конн, наливая себе приличную дозу доброго бургундского из подвалов Аршамбо. Затем опустился в огромное удобное кресло у камина, с тем чтобы спокойно обдумать вставшую перед ними проблему. Он даже не слышал, как Эйден притворила за собой дверь, отправляясь на поиски Велвет.

Лорд Блисс провел крупной рукой по волосам и вздохнул. Когда пару лет назад его сестра Скай и ее муж Адам де Мариско попросили его присмотреть за их единственной любимой дочерью, это показалось ему достаточно простым делом. Он знал, что, хотя Велвет избалованна и упряма, здесь, в усадьбе своих родителей, она будет в полной безопасности. Большую часть своей жизни она прожила в Королевском Молверне, если не считать нескольких долгих летних сезонов, проведенных во Франции. Конну не пришлось даже перевозить Велвет в свой замок, чьи земли граничили с землями Королевского Молверна. Дитя осталось в своем собственном доме под наблюдением леди Сесили, сестры Робби Смолла, ее няни и прочих слуг, которые знали ее с младенчества. Все шло прекрасно, пока не пришло это проклятое письмо.

Конн допил остававшееся в бокале вино, с отсутствующим видом покрутил бокал в пальцах, ломая голову над тем, что делать дальше. Это был крупный, грубовато-добродушный мужчина с черными как смоль волосами и серо-зелеными глазами. Урожденный О'Малли из Иннисфаны, он приехал в Англию вместе с сестрой почти пятнадцать лет назад. Самый младший из О'Малли, он был достаточно умен и понял, что в Ирландии ему делать нечего. Не имея за душой ничего, кроме весьма приятной внешности, обаяния и сообразительности, он отправился ко двору Елизаветы Тюдор. Но этих качеств оказалось, однако, вполне достаточно, чтобы завоевать благосклонность королевы, ибо Бесс Тюдор ценила красивых мужчин с хорошо подвешенным языком. Конн получил назначение в личную королевскую гвардию — и оттуда начал восхождение по социальной лестнице. Ту небольшую часть золота, которую он получал от удачных каперских набегов своих старших братьев, он удачно вложил в торговую компанию своей умницы сестры Скай. Скоро он стал богатым человеком.

Деньги и его положение в королевской гвардии помогли ему преодолеть недоброжелательство двора, вызванное его ирландским происхождением. Конн пользовался столь прочным расположением королевы, что ему даже дозволялось звать ее Бесс. Он был обаятелен и весел и при этом никогда не преступал границы дозволенного. Считаясь очень выгодным женихом, он пользовался неизменным расположением как прелестных юных леди, так и их разборчивых мамаш. Но Кони, как большой добродушный шмель, предпочитал перелетать с цветка на цветок, не делая пока окончательного выбора.

Самоуверенность, однако, подводила многих мужчин, и в один прекрасный день Конн очутился в роли главного героя жуткого скандала, действующими лицами которого оказались некая знатная леди, ее две дочери и жена одного из иностранных послов. Оба обманутых мужа требовали королевской справедливости, и Елизавете Тюдор пришлось удалить из своего прекрасного окружения «самого красивого мужчину при дворе», каким Конн уже давно считался. Прежде чем отдать приказ, она, однако, подсластила пилюлю, еще раз напоследок выказав свою доброту. Она женила Конна на своей воспитаннице, Эйден Сент Мишель.

Фрейлина Эйден попала ко двору после смерти своего отца. Когда Елизавета Тюдор вознамерилась подыскать невесту для своего фаворита, она вспомнила, что поместье Эйден граничит с землями Королевского Молверна, куда она ранее сослала сестру Конна Скай и ее мужа Адама.

Сент Мишели не принадлежали к обладателям голубых кровей, да и на рынке невест их шансы расценивались невысоко. Прадедушка Эйден был богатым лондонским купцом, которому за особые заслуги перед королем Генрихом VII было пожаловано дворянство и богатое поместье. Тремя поколениями позже Эйден осталась единственной представительницей некогда большого семейства. Поэтому одним из условий, которые умирающий отец Эйден, лорд Блисс, выпросил у королевы, было, чтобы жених, которого она когда-нибудь выберет для его дочери, принял его имя. Королева согласилась, не увидев в этом ничего необычного, а когда дело коснулось Конна О'Малли, то это оказалось и к его выгоде. В конце концов, О'Малли — пруд пруди. Одним больше, одним меньше, а Конн еще получит и дворянский титул.

Эйден Сент Мишель не блистала красотой: выше среднего роста, несколько широковата в кости, но у нее тем не менее были чудесная кожа, медно-рыжие волосы и прекрасные серые глаза. Она получила хорошее образование, гораздо более основательное, чем большинство девушек ее времени да и сам новоявленный жених. Живая и веселая, она полюбила Конна О'Малли от всего сердца. Правда, первые годы их совместной жизни прошли достаточно напряженно, но зато сейчас они жили той жизнью, о которой Конн мечтал всегда. Они богаты, и дети у них прекрасные.

Иногда он с кислой миной подумывал, что жизнь у них стала уж слишком спокойной. Настолько спокойной, что, когда они согласились присматривать за своей племянницей, он был уверен, что и это не нарушит их мирного бытия. Конн улыбнулся про себя. Ему следовало бы знать лучше: Велвет, в конце концов, была дочерью Скай, а не его ли старшая сестра вечно создавала всяческие проблемы?

Он поудобнее уселся в кресле. Послание, адресованное лорду де Мариско, прибыло только вчера. Леди Сесили сама принесла его, так как, увидев на письме личную печать Брок-Кэрна, подумала, что это что-то важное. Старая женщина прекрасно помнила обручение Велвет десять лет назад и как им была обеспокоена Скай. Скай, вспоминая о своем собственном обручении в детстве и о том, сколь ужасным был ее первый брак, не хотела даже и думать о том, что ее дочь может оказаться в подобном положении. Адам же, напротив, очень желал этого союза и обещал жене, что, коль Велвет и Гордон не подойдут друг другу, договор может быть расторгнут. Велвет, напомнил он жене, как-никак его единственный и любимый ребенок. Скай в конце концов уступила. Она любила мужа и знала, что он никогда не причинит вреда Велвет.

Конн долго колебался, прежде чем вскрыть письмо, адресованное его шурину. С другой стороны, Адам пробудет в отъезде еще не один месяц, а послание может оказаться важным. Конн чувствовал, что Адам, конечно же, поймет его. Сломав печать, Кони развернул пергамент. Быстро пробежав его содержание, он очень расстроился, узнав, что и старый граф, и его жена, и их второй сын скончались.

Одинаково привело его в смущение и известие о том, что Александр Гордон, которому сейчас исполнилось двадцать восемь лет, желает как можно скорее жениться на Велвет, с тем чтобы обрести наследника по мужской линии, каких больше не оставалось в семье, и тем самым поддержать угасающий род Брок-Кэрнских Гордонов. Письмо по своему тону было довольно бесцеремонным.