Любовь на все времена - Смолл Бертрис - Страница 44

Эйден встала. Ей на плечи набросили плащ. Он был длинным и широким, пошит из такого же шелка бронзового цвета, как и ее платье, и подбит золотой парчой. Ей передали тонкую золотистую вуаль, которой она прикрыла голову, чтобы защитить прическу от дующих на реке ветров. Ее туалет завершила затейливая муфта, украшенная кружевами и драгоценными камнями. В муфте были отделанный кружевами носовой платок и ароматический шарик, утыканный дорогостоящей гвоздикой. Подумав, она надела на пальцы еще несколько колец, чтобы продемонстрировать свое богатство.

С минуту она рассматривала себя в зеркале, думая, что красивые наряды в самом деле меняют внешность. Никогда раньше ее одежда не была такой прекрасной и элегантной, и женщина, смотревшая на нее из зеркала, никогда не выглядела такой привлекательной. Она гадала, зависит ли это от одежды или это связано с ощущением счастья, испытываемого ею. Каковы бы ни были причины, она никогда в жизни не чувствовала себя более уверенной и более красивой и была совершенно готова принять вызов двора, но на этот раз на своих условиях.

Конн, ждавший ее внизу, улыбнулся, когда она спустилась по лестнице.

— Ты надела плащ, — сказал он расстроенно. — Разве я не должен увидеть твое прекрасное платье?

— Мы уже опаздываем, — сказала она встревоженным голосом. — Ты увидишь его в Гринвиче. Нам не следует опаздывать, Конн. Ты же знаешь, как королева ценит точность.

— Ты совершенно права, — согласился он, ничего не заподозрив и помогая жене сойти вниз к каменной пристани Гринвуда, чтобы ехать на барке вниз по реке, в Гринвич.

Их лодка удачно поймала прилив и быстро понеслась вниз по Темзе к королевской резиденции в Гринвиче Там она присоединилась к другим баркам, как частным, так и нанятым для поездки ко двору, которые сбились в небрежную очередь, ожидая возможности причалить к дворцовому шлюзу. Несколько человек в Других лодках сразу узнали Конна и окликнули его. В черном бархатном костюме, надеть который его попросила жена, он раскланивался направо и налево.

— Как это так получается, — поддразнила Эйден мужа, — что к тебе обращаются больше дамы, чем джентльмены, милорд?

— Я завел много друзей, когда служил у Бесс в наемниках, — бесстрастно сказал Конн, озорно подмигивая жене.

— Это и в самом деле так, но если одна из этих девок попробует возобновить старое знакомство, я разорву ее на части!

Наклонившись вперед, он поцеловал ее в ухо, от чего у нее по спине побежали мурашки.

— Ты не можешь запретить мне смотреть по сторонам, милая, потому что есть только одна женщина, которая держит мое сердце в своем нежном плену, и эта женщина — ты.

— Ах ты повеса, — пробормотала она.

— Да, но повеса, который любит только свою жену, Эйден. Поверь этому. Я придворный по натуре, но я никогда не обману тебя, хотя флиртую я с удовольствием.

— Тогда ты не будешь возражать, если я тоже буду флиртовать? — спросила она.

— Нет, милая, потому что уверен, что ты будешь так же верна мне, как я буду верен тебе! Будь просто осторожна, Эйден, потому что ты неопытна в такого рода делах и можешь легко ввести в заблуждение мужчину, чего, я знаю, тебе совсем не хотелось бы. Тем не менее, милая, веселись, но соблюдай осторожность.

— Интересно, — сказала она, задумчиво улыбаясь, — сколько мужей разрешают своим женам флиртовать?

— Не много. Они не доверяют своим женам так, как это делаю я.

Сейчас пришел черед их барке причаливать, и с помощью королевских лакеев они быстро сошли с лодки на маленькую каменную пристань и торопливо пошли вверх по лестнице к дворцу Гринвич. Ожидающие слуги сняли с них плащи, и Конн впервые увидел новое платье своей жены. Выражение удивления на его лице было таким забавным, что Эйден рассмеялась.

— Боже! — прошипел он. — Ты оставляешь немного места для воображения, не так ли, милая?

— Это верх моды, милорд.

— Кто это говорит? — Он затащил ее в угол, где никто не мог слышать и видеть их.

— Мадам, — спокойно ответила Эйден. — Она сшила мне платье по указаниям твоей сестры, точно по ее указаниям. Я привезла их из дома и отдала мадам, когда она пришла два дня назад. Мадам говорит, что на Скай можно положиться в этом вопросе, и я поступила умно, послушавшись ее совета.

— Это платье явно неприлично! Если ты один раз глубоко вдохнешь, ты из него вывалишься. Ты едешь домой переодеваться, Эйден! Я не позволю любому придворному рассматривать твои груди! — Он схватил ее за руку, но она сердито вырвала ее.

— Платье точно соответствует моде. Оглянись по сторонам, Конн! Каждая женщина здесь одета в платье с таким же вырезом, если не ниже! Королева ожидает нас, и, кроме того, в Гринвуде у меня нет ничего другого, что бы можно было надеть. Вот главная причина, почему я сшила себе это платье. Мне кажется, ты ревнуешь, милорд. Это прекрасно!

Он заскрежетал зубами от досады. Все было совершенно так, как она говорила, и правда состояла в том, что он ревновал. Потом, заметив на ее лице удовольствие оттого, что он ревнует, он понял комичность ситуации и тихо засмеялся. Он был полностью готов снисходительно относиться к своей простоватой женушке, но она отнюдь не казалась простушкой в великолепном придворном платье, которое выставляло напоказ две самые лучшие части ее тела. Его снисходительность испарилась, когда он понял, что если он считает свою жену привлекательной, то и остальные подумают также.

— Проклятие, Эйден, неужели нельзя было пришить в этом месте немного кружев? — спросил он, пробежав пальцами по верхней части ее груди.

— Нет, — сказала она, решительно прекращая обсуждение, потом нежно добавила:

— Мы опоздаем, милорд.

Потерпев поражение, он взял ее за руку и повел по широкому коридору в приемную, куда должна была выйти королева, чтобы приветствовать всех своих гостей. Пока они шли среди придворных, несколько женщин окликнули Конна сладкими голосами, в которых звучала надежда.

— Конн О'Малли! Добро пожаловать! — Конн небрежно кивал. — Конн, дорогой! Как приятно видеть тебя! О, Конн! Мы так скучали по тебе!

— Вероятней всего, они скучали по твоему прекрасному члену, — подначила его Эйден, и он засмеялся над ее непочтительностью к придворным красавицам.

— Мое дорогое дитя, рада снова видеть тебя здесь. Прошу тебя представить меня своему мужу, потому что я знаю его только в лицо. — Перед ними стояла Элизабет Клинтон.

Эйден вежливо присела, а Конн галантно поклонился графине Линкольн.

— Милорд, — сухо сказала Эйден, — позволь представить тебе ее светлость, графиню Линкольн, родственницей которой по линии матери я имею счастье являться. Мадам, это мой муж — Конн Сен-Мишель, лорд Блисс.

— Жаль, — сказала графиня, — что нам не удалось встретиться до того, как вы оставили двор, милорд. Присоединитесь ли вы к нам во время летней поездки? Через несколько дней мы уезжаем в Лонг-Медфорд.

— Увы нет, мадам, — вежливо ответил Конн. — Мы приехали ко двору только затем, чтобы поделиться с ее величеством некоторыми радостными известиями и поблагодарить ее за то, что она поженила нас. Потом мы должны вернуться в Перрок-Ройял. Сейчас особенно хорошо надо следить за здоровьем моей жены!

— Ах! — Элизабет Клинтон улыбнулась, понимая без слов, какими будут эти радостные новости. Ей было приятно, что ее молодая родственница наконец вышла замуж по любви. У молодого О'Малли была репутация необузданного человека, в чем она не сомневалась, но он был человеком принципиальным и в браке остепенился. Она понимала, что именно на это и надеялась королева после неприятностей прошлой зимы.

— Я рада за вас обоих, — сказала она, — и я знаю, что ее величество тоже будет рада. Ей не терпится увидеть, к чему привело ее сватовство, и думаю, что она будет довольна результатами. — Потом графиня Линкольн по-матерински обняла Эйден, поцеловав ее в обе щеки, и даже Конну подарила материнский поцелуй. — Большого счастья вам обоим, — сказала она и удалилась.

— Эйден! Дядя Конн! — К ним спешил молодой граф Линмут.