Любовь на все времена - Смолл Бертрис - Страница 146

С быстротой, которая поразила даже ее саму, она сбросила с себя тело. Забившись в самый дальний угол кровати, она закрыла лицо руками и тихо заплакала. В течение нескольких минут она не могла справиться с бившей ее дрожью. Ей нужен был Конн. Она хотела, чтобы пришел ее муж, обнял ее, сказал, что все в порядке. Потом шок стал постепенно ослабевать, Эйден поднялась с кровати и, подойдя к очагу, взяла с горячих углей глиняный кувшин и налила теплой воды в таз, стоящий у очага. Подбросив в огонь торфа, чтобы он не угас, она начала яростно тереть себя обрывком какой-то тряпки. Ей хотелось смыть с себя его запах — даже сейчас он бил ей в ноздри, напоминая о том, что она только что пережила. Время от времени она поглядывала на распростертое на кровати тело. Ей все еще не верилось, что он на самом деле мертв… К великому ее облегчению, он действительно был мертв.

Открыв резной комод, стоящий в ногах кровати, она достала юбку для верховой езды, рубашку и нижнее белье, которые положила туда Ней. Дрожащими руками натянула на себя одежду, потом нашла чулки и туфли там, где их оставили женщины, и надела. Она пошла к двери, но потом, повинуясь пришедшей ей в голову мысли, вернулась к кровати, перевернула труп, выдернула из тела кинжал и вытерла кровь об одеяло. Оружие может понадобиться, мелькнуло в голове, и она заткнула кинжал за пояс. Потом, подкравшись к двери, прислушалась. Тихо… Она, выскользнув из комнаты, побежала по винтовой лестнице наверх, где ее ждали Нен и ребенок.

Нен не спала. Она сидела одетая, держа в руках плащ Эйден.

— Я уже думала, вам не удалось убежать, миледи, — сказала она. — Неужели он и вправду мертв?

— Да, и давай не будем об этом больше говорить, Нен. Меня тошнит, когда я думаю, что наделала. Мои люди внизу?

Девушка кивнула.

— Нам нужно спустить вниз простыни, а они передадут нам веревку. Я не хотела говорить вам, миледи, но я до смерти боюсь. Здесь так высоко!

Эйден подумала минуту, а потом сказала:

— Нен, ниже нас только окна комнаты моего деда?

— Да, — медленно ответила девушка, а потом широко улыбнулась. — Мы ведь можем вылезти оттуда?

— Если при виде мертвого тела ты не упадешь в обморок, девушка. Кроме того, мы не сможем взять люльку. Значит, Валентину нужно будет опускать без всякой защиты.

— Я могу спеленать ее, миледи. Мы привяжем веревки посредине и у ног и спустим ее. Я хорошо накормила ее, она не проснется даже под дождем.

Эйден и Нен с младенцем, которого она прижимала к груди, пробрались вниз по винтовой лестнице в комнату Рогана Фитцджеральда, которая на сегодняшнюю ночь была отведена новобрачным.

Тихо закрыв за собой дверь, Эйден повернула в замке старый железный ключ. Ребенка положили на кровать, подальше от тела Кевена, а Эйден и Нен тихонько засунули ножку стула в дверную ручку и придвинули к двери тяжелый резной комод. Потом они принялись связывать простыни с кровати, которые затем спустили из открытого окна к земле, где ждали слуги Эйден. Клуни быстро привязал к ним две толстые веревки и дал сигнал, чтобы их поднимали.

Выглянув из окна после того, как операция была закончена, Эйден порадовалась, что она решила бежать из этой спальни, а не из верхней комнатушки. Спуск и отсюда был очень опасным. Но у этой комнаты, однако, было одно преимущество: вряд ли кому-нибудь вздумается тревожить их в брачную ночь.

Стараясь работать бесшумно, женщины привязали концы веревок к резным столбам кровати. Своим весом они не смогут сдвинуть с места это огромное сооружение из прочного дуба. Эйден проверила надежность узлов, а Нен еще плотнее перепеленала Валентину, прикрыв маленькое личико куском материи, чтобы защитить его от дождя. Вдвоем они обвязали ребенка веревками и с величайшей осторожностью начали спускать его из окна. Пока девочка была около окна, они действовали медленно, но когда она скрылась из виду, они начали спускать ее быстрее, чтобы не дать бьющему порывами ветру подхватить маленький сверток и ударить беспомощное дитя о камни башни. Эйден облегченно вздохнула, когда ее дочь достигла земли, была отвязана от веревок и оказалась на руках юного Джима.

Сейчас настала очередь Ней. Эйден обвязала девушку тяжелой веревкой и предупредила ее:

— Слушай, визжать не смей, как бы тебе ни было страшно. Не важно, что воет ветер и разыгралась такая буря. Я не хочу, чтобы нас услышали. Упасть ты не можешь, потому что ты привязана. Просто держись и опирайся ногами о камни башни. Все будет в порядке.

С побелевшим от страха лицом Нен тем не менее храбро кивнула, без малейшего возражения взобралась на подоконник и оттолкнулась, отчаянно вцепившись в веревки. Эйден видела, как она быстро спускалась, как Марк и Клуни протянули руки и подхватили ее, когда до земли оставались последние несколько футов, и отвязали веревку. Эйден втянула веревки обратно, бросила свой плащ ожидавшим внизу людям и крепко завязала веревки вокруг своей талии. Быстро оглядев комнату и мысленно вознеся молитву за Кевена Фитцджеральда, Эйден вылезла из окна в бушующую бурю и мрачные летние сумерки. На земле она оказалась очень быстро. Клуни развязывал веревки, бурча при этом:

— Если бы вы подождали вашего мужа, ничего этого не случилось бы. Что вы сделали с Фитцджеральдом? Напоили его?

— Нет, я его убила. Клуни. Если бы я ждала Конна, мы бы попали в ловушку. Они собирались убить Конна. Ты понимаешь, дурень, мои дорогие родственнички собирались убить Конна! Это раз и навсегда решило бы дело, не так ли? — От удивления он открыл рот, услышав ее слова, но быстро пришел в себя, когда она прошептала:

— Где наши лошади?

— Заперты в конюшне, — ответил он. — Этот старый разбойник, ваш дед, и его слуги выгнали нас из нашего убежища несколько часов назад, приказав нам искать хозяина, потому что вам вроде бы мы больше не нужны. Нам повезло, что мы успели до этого унести веревки. Мы можем вернуться за лошадьми, миледи, а сейчас я советую уходить. Даже в эту бурю они смогут услышать нас, если мы начнем шуметь у конюшни. Кроме того, там спит по крайней мере полдюжины слуг. Поэтому сейчас мы должны идти, это самое разумное, пока не наступило утро и они не заинтересовались, куда пропала счастливая пара.

— Они повеселятся, когда попытаются войти в брачную комнату, — усмехнулась она. — Мы с Нен забаррикадировали дверь. — Потом она посерьезнела. — Сумеем ли мы ускользнуть от них пешком?

— До берега всего несколько миль, миледи, а у нас есть по меньшей мере девять часов до того, как они начнут любопытничать. Если мы по дороге не встретим лорда Блисса, на берегу есть замок, принадлежащий лорду Глинну, он подданный королевы. Мы можем укрыться там.

— Как ты узнал об этом? — спросила она, снова поражаясь находчивости Клуни.

— Один из парней на конюшне любит поговорить, — небрежно ответил Клуни. — Ну ладно, миледи. Вот ваш плащ. Нам лучше уходить. — Он обернул плащом плечи Эйден и натянул капюшон на ее уже мокрые волосы.

— Дай мне Валентину, — сказала Эйден Нен, — я могу спрятать ее под плащом, а ты без плаща. Я бы отдала тебе свой, но я намного выше тебя.

— Подождите, миледи, — сказала Нен, — из простыни можно сделать люльку и положить туда ребенка, тогда у вас будут свободны руки, а они вам понадобятся на этой дороге.

Эйден согласилась. Нен быстро соорудила люльку и положила ребенка поближе к теплу материнского тела и подальше от дождя и ветра.

Клуни и Марк шли впереди, две женщины между ними. Они направлялись в сторону берега по каменистой тропинке, которая здесь называлась дорогой. Буря не утихала, и, как казалось Эйден, стала еще сильнее. Стояла сплошная пелена дождя, дорогу впереди себя они видели всего на несколько дюймов. Ветер был так силен и порывист, что временами они едва удерживались на ногах. Будь ветер чуточку посильнее, они вообще были бы не в состоянии двигаться. Они шли в постоянной мгле, которая не была похожа ни на день, ни на ночь, — стояла середина лета и период полной темноты был короток, Эйден не боялась потерять дорогу. Пока они придерживались тропинки, они были в безопасности. Какое-то время шли молча, потом Эйден подошла к Клуни и спросила: