Солнечная магия - Новак Илья - Страница 26

Бобрик тоже выглянул из-за склада.

– А их там слишком много. Можем не прорваться.

– А куда прорываться-то? – спросил Кукса. – Где лилипуты?

– Вон… – Бобрик показал.

У соседней насыпи один из кораблей был озарен светом большого костра, горевшего, казалось, прямо посреди палубы. Доносились звуки музыки. В красных отблесках низкорослые фигуры отплясывали что-то и пели хором.

– Я пока схожу в разведку, – предложил Бобрик. – А ты чем-нибудь ногу перемотай. Не беспокойся, я умею тихо ходить, знаешь ведь, чем я раньше в Лавериксе занимался?

Не обращая внимания на протесты Занозы, которая была способна сейчас только выражать свое несогласия, но помешать никак не могла, Бобрик тихо отбежал в сторону и почти сразу же уткнулись в невысокий забор. Тот начинался от склада и заканчивался уже возле самого берега.

– Значит так, – пробормотал Бобрик. – Перелажу, а потом в воду.

Он влез на забор, уселся верхом, еще раз окинул взглядом пристань и спрыгнул по другую сторону. Там Бобрик быстро достиг берега, присел и огляделся. Музыка играла, костер горел, под яхтой блестели глаза снежных людей. Бобрик схватил широкую короткую доску, которая валялась на земле, и побрел в сторону насыпи по колено в воде. На темной поверхности разбегались отблески огня, далеко вокруг разносились звук голосов, топот и музыка.

Вскоре он заметил, что к берегу приближаются три фигуры. Они что пробубнили на незнакомом языке, затем две вернулись обратно, а одна осталась стоять, сжимая в руках длинную трубку.

Борт корабля лилипутов был уже рядом, но дальше от берега. На борту кривыми буквами разного размера было выведено “Бабетта”.

– Оцепляют насыпь, – прошептал Бобрик. – Ага, а вон трап…

Вдоль борта тянулась узкая лестница, концом уходящая в воду.

– Чего ж они его не подняли? – удивился Бобрик. – А, понятно. Они, наверное, даже и не знают, что это за штука такая. Ну, ладно… – он вздохнул, положил перед собой доску и лег на нее животом. – Поплыли.

“Пятнадцать лилипутов на сундук мертвеца!” – донесся до него радостный вопль. Притопив доску, Бобрик перелез на лестницу. Добравшись до низенького бортового ограждения, мальчишка перепрыгнул через него и остановился, разглядывая происходящее на палубе.

Костер горел в большой жаровне. Вокруг прыгали лилипуты, одетые в какие-то цветастые тряпки, в ботфортах, треугольных шляпах и с широкими поясами. На поясах болтались короткие кривые сабли. Боцман Верзила обеими руками прижимал к животу диковинный музыкальный инструмент, чем-то напоминающий смесь барабана с виолончелью, и с яростным выражением лица водил по струнам вместо смычка своей саблей. Под резкие немелодичные звуки все остальные, за исключением интеллигентного капитана Дылды, водили лихой пиратский хоровод вокруг костра. Еще палубу освещали три шипящих факела на железных подставках. Возле капитанской рубки стоял штабель с пороховым оружием, почти не встречающимся на юге Галактона.

– Это что за корабль такой странный? – пробормотал Бобрик.

Корабль действительно был необычным. Самым неожиданным казалось то, что на нем начисто отсутствовали мачты с парусами.

– Эй, а как же он поплывет? – громко удивился Бобрик.

Это привлекло внимание бывшего директора странствующего театра, а ныне капитана Дылды.

– О, приветик! – обрадовался он, подходя к ним. – Ты уже здесь? А как сюда попал?

Бобрик показал ему большой палец.

– Вы даже трап не подняли. Классная вечеринка, Дылда! Пираты, да?

– После таверны ребята решили продолжить… – Палуба под ногами чуть качалась, и Дылда тоже качался, но все же держался на ногах. Он похлопал по поясу, на котором в кожаных петлях висели кривая сабля и подзорная труба. – Остатки нашего театрального реквизита…

– Никак пассажир заявился! – К ним подскочил Верзила в треугольной шляпе, нахлобученной до самых глаз. – А где твоя спутница?

Бобрик ответил:

– Да вот теперь я неуверен, что стоит ее звать сюда. Как же вы собираетесь плыть без мачты и паруса?

У него сначала спросили, что такое мачта и парус, а после Дылда разъяснил, что они купили корабль у одного пожилого колдуна, и корабль этот в парусе не нуждается, потому что плавает на колдовстве.

– А, ну тогда другое дело! – обрадовался Бобрик. – Можно мне помахать?

Не дожидаясь ответа, он выхватил у Дылды саблю, залихватски взмахнул ею и обрушил на перила. Раздался глухой звук, и вдоль лезвия протянулась узкая трещина.

– Ой! Она ж деревянная… – с укоризной глядя на капитана, Бобрик вернул сломанное “оружие”. – Серебряная краска, а?

– Точно, – согласился Дылда, рассматривая повреждение. – Теперь смолой склеивать придется. Это ж реквизит… Ладно, а вот мы тут все думали насчет слов твоей приятельницы. Она что-то говорила про океанскую болезнь. Мы обсудили это и решили, что нас она не проймет.

– Все правильно, и я никогда ее не боялся, – согласился Бобрик и показал на трубу Дылды. – Это тоже реквизит?

– Нет, натуральная, – ответил Дылда. – Досталась в нагрузку от колдуна, бывшего владельца “Бабетты”. Только никто не знает, как ею пользоваться.

– Я знаю. Можно? – Бобрик взял трубу и внимательно оглядел ее. – Обычное устройство… – важно произнес он, поворачивая что-то и поднося конец трубы к лицу. – Основано на принципе увеличения… – Он медленно повел трубой, пытаясь определить, что происходит на пристани.

Возле насыпи объектив поймал приземистое здание склада, возле которого маячили тени Куксы и Боя. Он стал смотреть дальше и наткнулся взглядом на фигуру, которая стояла неподвижно с поднятыми к лицу руками. Мальчишка чуть подвинтил линзу, настраивая резкость. Он увидел отблескивающую линзу еще одной трубы и огромный глаз, который уставился прямо на него.

– Колдун! – сказал Бобрик.

На пристани Мармадук, уже покинувший корабль, где команда капитана Харона заканчивала приготовления к отплытию, опустил трубу и приказал что-то стоявшему рядом Амору Купидору. Тот передал приказ одному из снежников, который сделал шаг вперед, глубоко вздохнул…

Водящие хоровод лилипуты попадали навзничь, когда ледяной еж с визгом вонзился в костер. Жаровня перевернулась, поднялся столб трескучих искр, палуба окуталась клубами густого пара, сквозь который оранжевыми пятнами замерцали огни факелов. Дылда повалился на Бобрика, а тот на Верзилу. Ветер быстро рассеял пар, мальчишка выбрался из-под капитана и увидел тела лилипутов, в живописном беспорядке лежащие вокруг того, во что превратился костер.

– А-а-а! – вскричал он в полном восторге. – Это просто… просто… красотища!

Костер не исчез, но застыл, как на картинке. Языки огня, теперь уже нежного молочно-белого цвета, стали похожи на лепестки какого-то диковинного цветка с широко раскрытым бутоном. Горящие дрова превратились в сосульки, куча углей, покрытая льдом, все еще тлела, но где-то глубоко внутри себя – сквозь хрустальную ледяную корку просачивалось нежно-малиновое мерцание.

Лилипуты начали вставать. На пристани Амор Купидор отдал еще один приказ. С трех сторон вооруженные духовыми трубками снежные люди стали приближаться к насыпи.

Возле порохового склада Кукса, уже успевшая растереть колено, которое теперь почти не болело, приподнялась на цыпочках, рассматривая то, что происходит на пристани. Сообразив, что Бобрика и лилипутов собираются атаковать, она собралась было бежать на выручку, но в последний момент передумала – слишком уж там было много снежников. Заноза оглянулась на страуса. Тот смотрел на нее выпученными глазами, и Кукса задумчиво потрепала его по рыжему хохолку на голове.

А тем временем на палубе “Бабетты” Бобрик спросил:

– Дылда, кто из вас умеет управлять кораблем?

– Теоретически – все, – откликнулся тот. – Нам продавец показывал.

– А практически?

Дылда пожал плечами.

– Ну, вроде, Каланча лучше других в этом понимает. Он у нас в театре был механиком, занимался сменой декораций между действиями.

– Ясно. Тогда пошли его в рубку, пусть попробует разобраться. А мы займемся обороной.