Солнечная магия - Новак Илья - Страница 16

В течение нескольких лет он командовал разными армиями, хотя удача ему не улыбалась и войны он почему-то обычно проигрывал. Одни говорили, что это происходило из-за взяток, которые Купидор принимал от тех, против кого направлял свои войска. Или, может быть, у Купидора просто не хватало военного умения или удачливости. Так или иначе, с определенных пор у него появились могущественные враги – хозяева армии, которые под руководством Купидора проигрывали сражения. Купидору пришлось скрываться. Собрав небольшой отряд снежных людей, представителей одного из самых северных племен Галактона, Амор переплыл океан и очутился в Лавериксе.

В очередной раз посмотрев назад, Купидор встретился взглядом с Мармадуком, и кивнул ему. Телеги с фургоном как раз съехали с очередного холма, и теперь на вершине этого холма Купидор увидел какое-то движение. Он пригляделся. Кажется, там ехал фургон – не такой большой, как у колдуна, и запряженный каким-то неизвестным животным.

Когда они покинули город, Бой ускорил бег. В отличие от большинства знакомых Занозе лошадей, его не приходилось подгонять. Страус, кажется, был и сам уверен в том, что чем быстрее – тем лучше. На бодрость его духа не влияло даже то, что он был одиноким холостяком, а скорость передвижения не замедлял большой фургон, который ему приходилось тянуть за собой.

Кукса сидела на передке фургона, Бобрик же возился с чем-то внутри, за ее спиной.

– Когда мы с Факиром разговаривали, ты сказал, что он еще более худой, чем ты, если пару дней не поешь, – не поворачивая головы, громко произнесла Заноза. – Это правда?

– Что ты! – донеслось из фургона. – Это я преувеличил. На самом деле, я тогда становлюсь еще худее…

– Нет, ты не понял. Я не о том. Я спрашиваю, бывало такое, что ты по два дня не ел?

После паузы мальчишка весело ответил:

– Бывало, что и по три!

Кукса покачала головой. Да, жизнь беспризорника в Лавериксе была не слишком сладкой. И в тоже время, Бобрик, кажется, относился к этому совсем легко, не жаловался и не проклинал судьбу.

– Если будет время, в городе я угощу тебя хорошим ужином. Но только не из морепродуктов, я их не люблю.

Бобрик как раз обнаружил в углу фургона небольшой сундук и вцепился в его крышку.

– Что такое морепродукты? – откликнулся он.

– Ну, рыба всякая. А еще креветки, крабы, омары, рапаны, катраны, устрицы…

– А почему ты говоришь “море”? – Он приподнял крышку сундука и заглянул. – Улов ведь на берегу океана? Значит, это “океанопродукты”… ух ты! – Он надолго замолчал.

– Что там? – спросила наконец Заноза.

– Факир оставил нам свою дудку.

– Да что ты? Наверное, забыл… Но мы сейчас не можем возвращаться. Нет времени. Если он еще не уедет, когда мы опять попадем в Лаверикс после острова, то отдадим ему.

– Да нет, – откликнулся мальчишка. – Не может быть, чтобы он забыл. Вот смотри…

Позади Куксы зашелестело, и она оглянулась. Бобрик стоял, выпрямившись во весь рост и придерживаясь рукой за деревянную дугу, одну из тех, на которых крепился матерчатый полог, накрывающий фургон. Он облачился в длинный серебристый плащ с капюшоном, скрывшим почти все лицо. То есть, на самом деле плащ был не очень-то и длинный, просто на Бобрике он казался таким потому, что нижний его край почти достигал днища фургона. Плащ был расстегнут, и под ним на толстой цепочке висел медальон – круг из желтого металла с изображением Князя-Солнца. В руке мальчишка держал дудку Факира.

– Я – Великий Маг! – глухим голосом провыл Бобрик из-под капюшона. – Могучий и ужасный!

Придерживаясь одной рукой за вожжи (с их помощью она управляла Боем), Заноза протянула вторую и пощупала полу плаща.

– Странная какая-то материя, – произнесла она. – Гладкая очень. А это… – она ткнула пальцем в медальон. – Золото?

– Ага! – Бобрик уселся рядом, снял с шеи цепочку и протянул медальон Занозе. – Наверное, золото. А еще он теплый, попробуй…

Кукса потрогала металл, который действительно был почти горячим, хотя за это время никак не мог успеть нагреться в солнечных лучах.

– Да, теплый…

– А дудка лежала в кармане плаща. Факир что, сначала ее туда положил, спрятал плащ в сундук, а потом забыл? Нет, он специально это все нам оставил.

Кукса внимательно рассмотрела изображение на медальоне и пробормотала:

– А вдруг это он нам какую-то ловушку устроил? Ты знаешь что, Бобрик… ну-ка сверни это все и положи обратно. И сундук тот больше не открывай.

Бобрику это не понравилось.

– Почему? – запротестовал он. – Зачем прятать? Что ты такая трусиха, а? Какая же это может быть ловушка, он просто нам подарки оставил…

– Положи, положи, – настаивала Заноза. – Это какие-то непонятные вещи, опасно их носить. Вот когда вернемся, покажем Старому Бодарю, и он нам скажет, все с ними нормально, или нет.

– А я хотел плащ поносить немного… – Мальчишка вздохнул и полез обратно в фургон. – Удобный такой…

Когда он появился опять, теперь без плаща, дудки и медальона, Заноза, уже некоторое время внимательно глядевшая вперед, спросила:

– Посмотри, это кто там едет?

Они как раз находились на вершине холма, а впереди открывалась широкая ложбина, в самой нижней части которой двигались две телеги и между ними фургон, но не такой, как у них – побольше и подороже. Кукса натянула поводья, останавливая Боя, и потянулась к широкому цветастому поясу, на котором у нее висел черный чехол. Из этого чехла она извлекла короткую подзорную трубу и посмотрела через нее. Теперь стало видно, что на телегах едут какие-то люди в узких штанах и цветастых рубашках, с необычной желтой кожей. У всех были бритые макушки с длинными чубчиками.

Заноза отпрянула от неожиданности, когда прямо перед ней пролетело какое-то огромное чудовище, опустила трубу… и увидела большое насекомое, с разноцветными и очень яркими крылья. На юге Галактона жило множество всяких разновидностей насекомых, а этот конкретный представитель напоминал что-то среднее между большим кузнечиком и стрекозой, но с крыльями бабочки. Он, жужжа, попытался сесть на трубу, но Заноза отогнала его, подкрутила настройку и опять посмотрела. Теперь она увидела, что парой черных жеребцов, которые запряжены в фургон, управляет Мармадук. Он как раз выпрямился во весь рост и оглянулся.

– Это колдун! – крикнула Заноза, поспешно пряча трубу в чехол. – А Ловкач наверное в фургоне. Сейчас догоним, надаем им по ушам и освободим его!

– Но их же много… – попытался было возразить Бобрик. Не слушая Кукса, схватилась за вожжи.

За это время стрекузнечик, которого она отогнала, успел сделать круг над головой Боя и вдруг опустилась прямо на его клюв. Страус, если так можно сказать о птице, от неожиданности стал по стойке “смирно”, вытянув ноги и шею. Его оранжевые глаза сошлись к клюву и выпучились еще больше прежнего, став в результате размером с блюдца. Стрекузнечик громко загудел, помахал разноцветными, будто горящими крыльями, и неторопливо пошел по клюву, рассматривая свои перевернутые отражения, которые возникли в глазах страуса. Рыжий хохолок на голове Боя встопорщился, он разинул ключ, душераздирающе заорал и вдруг с размаху ударил лбом о землю.

Дорога, ведущая от Лаверикса к океану, существовала уже много-много лет, она была плотно утрамбована копытами, колесами, ногами и лапами тех, кто за это время ездил и ходил по ней. Голова страуса с громким стуком ударилась о нее и отскочила, словно мячик – Занозе показалось, что если бы не шея птицы, то голова сейчас подпрыгнула бы и покатилась вниз с холма. Бой ошарашено потряс головой. Стрекузнечик оказался настырным – он никуда не делся с клюва птицы, а наоборот, подошел уже совсем близко ко лбу. Сложив крылья за спиной, стрекузнечик приподнялся на задних лапках и правой передней оперся прямо на глаз страуса, при этом глядя куда-то в сторону. Будто усталый путник, который с вершины утеса, опершись на ствол растущего там одинокого дерева, обозревал открывающуюся вокруг местность. Бой, ошеломленный и перепуганный пуще прежнего, издал еще одно пронзительное курлыканье и припустил изо всех сил. Его длинные голенастые ноги замелькали как спицы очень быстро вращающегося колеса, и воздух засвистел вокруг фургона.