Любовь бессмертна - Смолл Бертрис - Страница 8

— Да, — медленно протянула Фиона, и ее сердце забилось чуть сильнее.

Глава 2

Фиона никогда не бывала дальше Глен-Хей, маленько лощины, отделявшей горы Бре от дома. Они спустились к заросшему деревьями склону в долину, где паслись лошади.

Лэрд небрежно приказал мужчинам взять в седла Джин. Малышку, потрясенную новыми впечатлениями, подхватил рыжебородый верзила Родди и, поцеловав в щеку, осадил перед собой. Однако Джин заупрямилась:

— Я хочу ехать с тобой, Джейми-малыш, — с умоляющей улыбкой упрашивала она брата Энгуса.

— Чтобы все девушки в Бре посмеялись надо мной? Хорошо же я буду выглядеть с ребенком на руках! Ни за что, Джинни Хей!

Джейми Гордону едва исполнилось семнадцать, что давало ему право считать себя взрослым мужчиной, — В таком случае я пройду пешком весь путь до Бре, потому что не поеду ни с кем, кроме Джейми! — дерзко воскликнула десятилетняя девчушка, ничуть не обескураженная грубым отказом и тем фактом, что ей было всего десять лет.

— Да бери ее с собой, Джейми-малыш, — строго приказал Энгус. — У нас нет времени на пустые споры.

Он нагнулся и усадил Фиону перед собой:

— Тебе удобно?

Девушка кивнула, и Энгус тронул коня. Фиона впервые находилась в такой близости с мужчиной. Сильная рука, обхватившая ее тонкую талию, раздражала, мешала сосредоточиться. И кроме того, пришлось, чтобы не потерять равновесия, положить голову Энгусу на плечо. Кожа его длинной безрукавки казалась такой мягкой и охлаждала пылавшую щеку.

— Если не будешь дышать, Фиона, — шепнул Энгус, — скоро лишишься чувств. Тебе нечего бояться, девочка.

Он снова поборол желание поцеловать ее в макушку, прикрытую бархатным беретом. Да что это с ним творится?

— Я не боюсь тебя, Энгус Гордон, — покачала головой Фиона, — Просто не могу наглядеться на новые места. Я никогда так далеко не забиралась, разве что в прошлом году побывала в долине на играх. Отец не позволял нам навещать дедушку — боялся свары. — Она жадно втянула носом воздух, шумно выдохнула и весело засмеялась:

— Ты прав, так куда лучше!

— Понимаешь ли ты, на что идешь, Фиона Хей? — спросил он, почти сраженный жестокими угрызениями совести. Это не простая деревенская девка, а барышня из хорошей семьи, пусть даже пойманная на воровстве. И с его стороны было нехорошо принимать столь немыслимое предложение, а ей не стоило назначать такую высокую цену! Однако не мог же он выглядеть глупцом перед своими людьми… перед всем миром. Но теперь Энгуса одолевали сомнения в собственной правоте.

— В таком случае объясни, Энгус Гордон, на что же я согласилась. Говоря по правде, я еще не была с мужчиной. И даже не целовалась. Конечно, девственность — самое ценное, что есть у девушки. И если она потеряна до брака, значит, женщину считают нечистой, распутной, бесстыдной. Ясно, что, отдавшись тебе, я не сумею найти себе мужа, но мне все равно. Когда ма лежала на смертном одре, я пообещала, что выдам сестер замуж. Какое счастье, что Элсбет и Марджери влюбились в своих женихов! Ма потребовала, чтобы я не отдавала девочек замуж без любви. — И, переведя дыхание, Фиона твердо сказала:

— Ну а теперь поведай, что меня ждет.

Эта безыскусная, откровенная речь, произнесенная без всякой жалости к себе, глубоко тронула Энгуса. По-видимому, Фиона столь же горда, сколь он сам. Однажды приняв решение, она не станет уклоняться от выполнения договора. Девушка так и не призналась, что украла коров, но стремление оставаться верной слову говорило о безупречной честности. Только отчаянное желание сдержать клятву, данную матери, заставило ее пойти на грабеж. Энгусу следовало бы давно позаботиться о внучках Юана Хея, еще до того, как он так беззаботно завладел долиной, несправедливо завещанной Гордонам. Возможно, тогда все было бы по-другому.

— Милорд? — встревоженно нахмурившись, пролепетала девушка.

— Между твоими ногами, — медленно начал он, — есть отверстие. Я соединюсь с тобой, войдя в него.

Он понятия не имел, что еще сказать, и смущенно потупился.

Фиона недоуменно подняла брови:

— Как? Каким образом наши тела соединятся? Ты, вероятно, что-то утаиваешь. — Она тихо засмеялась. — Кажется, я поняла! Ты, должно быть, совсем растерялся! Наверное, никогда раньше не объяснял девушке таких вещей!

Энгус облегченно вздохнул, обрадованный ее спокойствием.

— Ты права, детка, я просто теряюсь, а потом действительно забыл кое-что. Видишь ли, Господь благословил всех мужчин особым отростком, который и пронзит твою девственность.

— Я слышала об этом, — задумчиво пробормотала Фиона. — Это называется «мужское достоинство»?

— Совершенно верно. Кто тебе рассказывал?

— Наша сестра Энн вышла за Дункана Кейта и через несколько месяцев приехала нас навестить. Тогда мы узнали, что у нее скоро будет малыш. Я спросила, счастлива ли она, и Энн ответила, что очень, потому что у Дункана огромное мужское достоинство. Я поинтересовалась, что это такое, но сестренка лишь рассмеялась. Заявила, что такие разговоры не для невинных девушек и, когда я выйду замуж, смогу все испытать сама.

— Мне тоже не хочется продолжать, Фиона, но ты постепенно всему выучишься. Одно обещаю — что не буду жесток и груб с тобой. Есть мужчины, которым нравится издеваться над женщинами, но я не из таких.

Когда они наконец достигли берегов Лох-Бре, Энгус натянул поводья, чтобы Фиона могла увидеть замок во всей красе. Он любил свой дом и хотел бы жить здесь до самой смерти.

— Бре-Касл, — коротко бросил он.

Фиона ахнула. Она не представляла себе, что на свете бывают столь прекрасные места. Бре-Касл был построен в 1295 году, в правление Иоанна Боллиола. Несчастный король поклялся в верности английскому монарху Эдуарду I, больше известному в Шотландии по прозвищу Палач Шотландцев. Замок был расположен на острове, неподалеку от северного берега озера. Само озеро считалось маленьким по сравнению с другими знаменитыми водоемами страны, но тем не менее раскинулось на четыре мили, а в самом широком месте достигало почти полутора миль. Замок соединялся с сушей деревянным мостиком. Первый владелец сначала намеревался сложить мост из того же камня, что и замок, но его жена, если верить легенде, подсказала, что в случае нападения враг спокойно проберется до самых ворот, деревянный же мост легко сжечь и тогда врагам придется немало потрудиться, чтобы переплыть Лох-Бре.

Между мостом и замком раскинулся огромный луг, поросший травой и полевыми цветами. Ни кустов, ни деревьев, где бы мог спрятаться неприятель. Береговая линия представляла собой нагромождение скал и валунов, затруднявших доступ к замку. Правда, туда можно было добраться на лодке, но единственный крошечный причал день и ночь охранялся вооруженными до зубов воинами.

Лэрд обогнул берег и, добравшись до мостика, послал лошадь вперед. Скоро они оказались во дворе замка. Сбежавшиеся конюхи приняли поводья. Лэрд спешился, осторожно снял Фиону и, поставив ее на землю, занялся Мораг. Девочка всю дорогу дремала, и сейчас ее головка тяжело упала Энгусу на плечо. Тот передал ребенка молодой служанке и велел уложить в постель.

— Джин будет жить вместе с Мораг, — сообщил он Фионе. Девушка рассеянно кивнула. Главное сейчас — получше осмотреться и побольше узнать.

Только Джинни все еще оставалась в седле.

— Ты не поможешь мне слезть, Джейми-малыш? — проворковала она, обжигая его нежным, призывным взглядом.

Молодой человек побагровел, как свекла, но, мужественно сжав зубы, почти швырнул ее вниз.

— Да сколько же лет девчонке? — взорвался он.

— Десять. — Фиона пожала плечами. — А в чем дело?

— Не может быть, — прошипел Джеймс. — А если и так, значит, демон вдохнул в нее душу прирожденной распутницы! Вы не поверите, чего только она не наговорила мне по дороге! Я от последних шлюх такого не слышал!

— Джинни! — охнула сестра, пораженная и возмущенная столь неприятным открытием. — Что ты наделала? И как посмела неприлично вести себя с Джеймсом Гордоном!