Гарем - Смолл Бертрис - Страница 50

— Меня зовут Серви, мой господин. В возрасте пятнадцати лет я была выдана моим отцом замуж за молодого купца по имени Рази Абу. Я родила ему двоих сыновей и дочь. На протяжении двадцати пяти лет была ему верной и покорной женой. Но четыре месяца назад Рази Абу развелся со мной и женился на танцовщице, которую присмотрел на базаре. Я не роптала, ибо привыкла подчиняться воле своего мужа, но, мой господин, он… вышвырнул меня на улицу без средств к существованию и отказывается возвращать мое приданое! Я вынуждена просить подаяние, чтобы как-то прокормиться. Взываю о справедливости, мой господин! Приданое принадлежит мне по закону.

— Это верно, — сказал принц, — но неужели тебе не к кому обратиться за помощью, добрая женщина? Как же твои сыновья и дочь?

— Дочь давно вышла замуж и живет в Константинополе, принц Селим. Что до сыновей, то они со своими собственными женами и детьми проживают в доме отца. Он запретил им помогать мне, и они не смеют ослушаться, хоть и любят меня.

Принц кивнул:

— Рази Абу присутствует сегодня здесь?

— Рази Абу! — крикнул камергер двора принца. — Отзовись! Ответом ему была тишина.

Тогда Селим подозвал к себе капитана своей стражи:

— Ступай в дом торговца Рази Абу и приведи сюда его самого, всех его жен и детей. Но перед этим отведи эту женщину в комнату, где она найдет уединение.

Пока двор принца приглушенно гудел в предвкушении разбирательства, Селим обернулся и негромко сказал:

— Сайра, проследи за тем, чтобы эту женщину как следует накормили. Мне кажется, она голодна.

— Хорошо, мой господин. А можно я дам ей что-нибудь из одежды? На ней сплошные лохмотья.

— Умница, — ответил принц.

Сайра покинула потайное место за ширмой и поспешила в гарем. Арслана она отправила за Серви, которая появилась в комнате спустя несколько минут, вся трепеща перед женой принца.

— Не бойся, — мягко сказала Сайра.

Не дав ей опомниться. Сайра распорядилась, чтобы Серви отвели в бани. Там ее вымыли и сделали массаж личные рабыни первой икбал Селима. После этого женщину накормили пловом с бараниной, а на десерт предложили мед и миндальное печенье. В довершение всего ей велели переодеться, дав чистую одежду. Наконец в комнату вошла Сайра, взяла женщину за руку и провела обратно в зал за ширму:

— Тебя все равно не позовут, пока не придет твой бывший муж, так что сиди и наблюдай.

Торговца все не было, и принц начал разбирать другое дело. Перед ним преклонил колена богатый ювелир, имевший несколько лавок в Константинополе, но живший в большом поместье в провинции Селима. Этот человек не хотел платить налоги.

— Но, ваше высочество, я являюсь гражданином славного города Неаполя!

— У тебя есть там своя земля?

— Нет, мой господин.

— У тебя есть там свое дело?

— Нет, мой господин.

— Ты уплачиваешь налоги в казну Неаполя?

Ювелир заколебался с ответом, но, натолкнувшись на суровый взгляд принца, вынужден был ответить:

— Нет, мой господин.

— Когда ты был там в последний раз?

— Я там родился, мой господин. Родители вывезли меня в Константинополь, когда мне было два года.

— И с тех пор ты не бывал на родине?

— Нет, мой господин… В зале засмеялись.

— Значит, — проговорил Селим, подняв руку, — ты не был в Неаполе с раннего детства. У тебя нет там своей земли, своего дела, и ты не платишь налоги. И несмотря на это, ты утверждаешь, что являешься гражданином Неаполя. Ты хоть говоришь на своем родном языке?

— П-плохо, мой господин, — запнувшись и нервно топчась па месте, промямлил ювелир.

— О Аллах! — воскликнул возмущенный принц. — Да ты мошенник! Слушай меня внимательно, Карло Джованни. В Коране говорится, что нечестивые обязаны уплачивать личный и земельный налоги. Твой отец умер три года назад, но вплоть до своего последнего часа исправно платил в нашу казну за всю семью. Ты христианин, живущий в мусульманском государстве. У тебя есть все привилегии иноземца, включая право поклоняться своему богу. Но как нечестивый ты обязан платить налоги! Я мог бы отнять у тебя все твои лавки и другую собственность, но я буду милосерден. Ты уплатишь все свои долги моей казне плюс штраф в три тысячи золотых динаров. Эти деньги ты на моих глазах раздашь местным нищим. Только не говори, что не в состоянии дать этих денег, потому что я отлично знаю, что ты в состоянии. И если до меня еще дойдут слухи о том, что ты пытаешься обманывать государство, я тут же раскаюсь в том, что однажды отнесся к тебе по-человечески. И тогда суровая кара постигнет не только тебя, но и твою семью.

Ювелир был бледен, но счастлив, что так легко отделался. Он благоговейно облобызал полу халата Селима и поспешил удалиться. Почти тотчас же дверь распахнулась, и капитан стражи проводил в зал торговца Рази Абу вместе с его многочисленной семьей.

— О презренная! — прошипела за ширмой Серви. — На ней драгоценности из моего приданого!

Селим наблюдал за тем, с каким надменным выражением лица приближается к его трону торговец Рази Абу. Это был невысокого роста толстый человечек с черными как угольки глазами. На нем был роскошный парчовый халат и белый шелковый тюрбан, увенчанный сапфиром размером с персиковую косточку. Аккуратно подстриженная борода благоухала ароматными маслами, а на толстые и короткие пальцы было нанизано немало драгоценных перстней. На первый взгляд этот человек олицетворял респектабельность и благородство, но, приглядевшись, принц Селим различил красные прожилки на носу торговца, что указывало на его пагубное пристрастие к алкоголю.

Рази Абу подошел наконец к трону и поклонился принцу, причем поклон этот был недостаточно почтительным.

— Тебе известно, зачем тебя сюда привели? — строго спросил принц.

— Нет, мой господин.

— Женщина по имени Серви, твоя бывшая жена, с которой ты развелся, утверждает, что ты отказался вернуть ее приданое и выбросил на улицу без гроша в кармане. Более того, она говорит, что ты запретил ее детям помогать своей матери. Все это осуждается священным Кораном.

— Ваше высочество, старуха давно уже истратила свое приданое. Годы подточили ее разум, равно как и память.