Маскарад - Финней Патрисия - Страница 24

Музыкантов запихнули в такой тесный закуток, что там они едва двигали руками.

Близился закат. Лучи вечернего солнца проникали в зал через витражные стекла, придавая всему мягкое сияние золота, и струились по стенам, освещая фамильный герб и ветви генеалогического древа рода Дадли.

Заиграла музыка. Мы исполнили первую танцевальную фигуру. Потом в зале появилась Сара. Мери придерживала ее длинный шлейф. Все благоговейно опустились на колени. Даже королева! (Отчего Кармина и Пенелопа глупо захихикали, едва все не испортив.)

Во время второй фигуры танца я засмотрелась на Ее Величество-дриаду, которая танцевала прекрасно, и было в ней нечто, заставлявшее глядеть только на нее и ни на кого другого. Это «нечто» начисто отсутствовало в Саре. Но что именно — этого я сказать не могу.

Когда настало время выбора партнеров, свою руку Майской Королеве галантно предложил принц Свен. Изящно держа ее пальцы, танцуя, он обвел даму вокруг себя, а Сара рассмеялась своим заразительным журчащим смехом.

Я заметила, как наблюдавший за ними граф Лестер слегка нахмурился. Потом едва заметно покачал головой и внимательным взглядом обвел собравшихся в зале фрейлин и придворных дам. Когда его взгляд замер на одной из дриад, его глаза вспыхнули, и граф улыбнулся. Я сразу поняла, что он узнал королеву, единственную, настоящую.

Не мешкая, он подошел к своей избраннице, отвесил ей низкий поклон и предложил руку. Дриада сделала реверанс и прикоснулась пальцами к руке графа. И они начали танцевать, двигаясь в унисон, словно единое целое, постепенно отдаляясь в самый неприметный угол зала, где на них никто, кроме меня, не обращал ни малейшего внимания.

Все это время принц Свен очаровывал зрителей своими пируэтами и прыжками. Сара была в восторге, ведь даже в наряде и маске Ее Величества она оставалась прежней Сарой.

Глядя, какие пылкие знаки внимания оказывает шведский принц Майской Королеве, Ее Величество и граф Лестер посмотрели друг на друга и улыбнулись.

Когда эта часть маскарада закончилась, я поднялась на возвышение, чтобы произнести приветственную поэму. Обычно я хорошо декламирую стихи, даже не самые удачные. В самом конце выступления я почувствовала на себе взгляд Джона и на мгновение запнулась, даже не знаю почему, но взяла себя в руки и продолжила бесконечное «Лиззи-прославление», пока не заметила, как из глубины зала кто-то машет мне рукой. Это снова меня отвлекло.

На мгновение я замерла, но, присмотревшись, поняла, что это всего-навсего Элли, которая указывала пальцем то на свой рот, то на королеву. Я никак не могла взять в толк, что она здесь делает. Прислуге вообще не положено появляться на балах, банкетах и маскарадах, кроме той, что обносит гостей едой и напитками.

Когда я сосредоточенно нахмурилась, стараясь сконцентрироваться на последней части своего выступления, Элли еще сильнее замахала руками и стала подпрыгивать на месте. Так и не поняв к чему это, я отвела от нее взгляд.

Заключительные строфы приветствия были посвящены медведю с сучковатым деревом. Между прочим, это никакое не дерево, а «Медведь с Сучковатой Палкой», родовой бэдж, то есть знак дома Уорвиков. А граф Уорвик — один из титулов, которыми королева одарила Роберта Дадли, графа Лестера.

Поэма заканчивалась словами, что Медведь будет рад расстаться с головой, чтобы только развлечь и порадовать свою королеву. Под мои вдохновенные вопли двое слуг торжественно внесли на щите лакрично-марципанового медведя, того самого, которого я так неосторожно повредила в Банкетном павильоне. Потом к блюду приблизились пара оруженосцев графа. Взмахнув сверкающими клинками, они снесли медведю голову!

Внутри сладкой фигуры было спрятано множество маленьких ярких кулечков с подарками. Оруженосцы стали кидать кульки дриадам и наядам.

Леди Джейн и Кармина устроили безобразную свалку: они никак не могли поделить кулек с браслетом, вопя друг на друга: «Отдай! Это мое!» и «Я первая его увидела!» Ну, как малые дети, честное слово!

К моим ногам тоже упал яркий сверток. Кто-то поднял его и, склонившись в низком поклоне, услужливо протянул мне. Я глазам своим не поверила: Джон!

Улыбаясь, он сказал:

— Миледи, вот ваше украшение.

А потом я услышала крик Элли:

— Миледи! Миледи Грейс, сюда, скорее!

Ее голос был полон отчаяния.

Вздохнув, я сделала реверанс Джону и направилась к подруге, которая пробиралась ко мне сквозь толпу, прижимая ко рту лоскут ткани. Я ускорила шаг.

Элли опустила руку, и я увидела на ее губе глубокий порез.

— Что случилось? — воскликнула я. — Кто это сделал?

Ответа я не расслышала, потому что в этот момент грянула музыка, и хор мальчиков затянул песню о том, что звезды упадут с небес, ослепленные красотой Майской Королевы, прекрасной Лиззи.

Элли протянула мне нечто похоже на кусок коры, в которой что-то блестело.

— В медведе стекло! Битое стекло! — выпалила моя подруга.

Сначала я просто тупо смотрела на «кору», не понимая, о чем идет речь. Но, приглядевшись повнимательнее, сообразила: «Это же медвежье ухо, которое я отломила!»

На покрытой лакрицей темной поверхности были видны следы Эллиных зубов, а в самой сердцевине блестели небольшие куски стекла!

Меня окатила ледяная волна ужаса. Я взяла смертоносный комок и поднесла его ближе к глазам. Так и есть! Из миндального теста торчали длинные острые стекляшки!

— Видишь, в нем полно осколков! Это есть нельзя! Останови королеву, пока она не попробовала… — выдохнула Элли.

Казалось, мир вокруг замер, лишь я вертелась волчком, ища взглядом Ее Величество.

В противоположном конце зала на троне под церемониальным балдахином торжественно восседала Сара, а рядом с ней стоял принц Свен. Было заметно, что Сара упивается ролью королевы на один вечер.

Когда оруженосцы, торжественно чеканя шаг, преподнесли ей на блюде марципановую голову медведя, она звонко рассмеялась. Потом один из них взял смешную итальянскую вилку и, отрезав кусок угощения, протянул его Майской Королеве…

— Остановитесь, не ешьте! — что было сил крикнула я.

Но громкая музыка и детские голоса заглушали все звуки. Сара не услышала меня. Сладкое она очень любила.

Я подхватила юбки, ленты и все остальное и, расталкивая на своем пути слуг, дам и кавалеров, бросилась к Саре, которая уже подносила кусок к губам.

— Остановись! — заорала я во все горло.

Несколько человек, рассмеявшись, оглянулись, решив, что это очередная маскарадная шутка.

Я метнулась вперед и, едва не поскользнувшись на шелковых цветах, выбила у лже-королевы из руки кусок марципана, который, описав дугу, перелетел через весь зал.

Если бы я была не девушкой, а мужчиной и представляла собой хоть какую-то опасность для Ее Величества, мгновение спустя я была бы красивым трупом!

Все английские и шведские вельможи в мгновение ока обнажили свои шпаги, равно как и королевские гвардейцы, а те двое из них, что находились рядом, что-то крикнув во всю силу своих легких, подскочили ко мне.

Но я решила держать язык за зубами и никому ничего не объяснять. Я была почти уверена, что настоящая Ее Величество не захочет, чтобы очередное странное происшествие получило огласку.

Потирая ушибленную руку, Сара молча смотрела на меня.

И тут мне в голову пришла замечательная мысль. Я закатила глаза, прикоснулась пальцами ко лбу и простонала громко и отчетливо:

— Ах! Мне дурно!

А потом медленно повернулась на пятках и плавно опустилась на пол у ног Майской Королевы. Получилось очень даже эффектно, недаром мы так усердно тренировались!

Сара в полном изумлении нагнулась ко мне.

Шепнув: «Не ешь, там стекло!» — я закрыла глаза и откинула голову назад.

Я лежала совершенно неподвижно, еле дыша и внимательно прислушиваясь к происходящему.

Сначала до меня донесся металлический лязг: мужчины убирали шпаги в ножны. Потом раздались чьи-то торопливые шаги. Сквозь неплотно сомкнутые ресницы я разглядела Мери и женскую фигуру в наряде Сары — безусловно, это была сама королева! Они обе склонились надо мной.