Золотая шахта (Золото) (Другой перевод) - Смит Уилбур - Страница 19

— странный материал. Большинство тех, кто к нему прикасается, заболевают ненасытной жадностью.

— Двести шестнадцать унций, — сказал Хосе. Его весы допускали двадцатипроцентную ошибку — в пользу Хосе.

— Тысяча восемьдесят рандов, — ответил на португальском Большой Король, и Хосе направился к большому зеленому сейфу в углу кабинета.

31

Терри Стайнер вошла в бар Президентского отеля точно в час четырнадцать, и Харри Хиршфилд, вставая ей навстречу, подумал, что четырнадцать минут — не такое уж большое опоздание для красивой женщины. Бабушка Терри, приди она с таким опозданием, решила бы, что пришла слишком рано.

— Ты опоздала, — проворчал Харри. Нельзя ей ничего спускать.

— А ты большой пушистый любимый старый медведь, — ответила Терри и поцеловала его в кончик носа, прежде чем онуспел увернуться. Харри торопливо сел, грозно хмурясь от удовольствия. Он решил, что не будет обращать внимания на Марайса и Харди, которые наблюдали за этой сценой, с трудом скрывая улыбки, и, конечно, расскажут о ней всем членам Рэнд-клуба.

— Добрый день, миссис Стайнер. — Бармен в алом жилете приветственно улыбнулся. — Смешать вам манхеттен?

— Не искушайте меня, Томас. Я на диете. Стакан содовой воды.

— Диета, — фыркнул Харри. — У тебя и так кожа да кости. Дайте ей манхеттен, Томас, и добавьте в него шерри. В роду Хиршфилдов никогда не было женщин, похожих на мальчишек, и ты не станешь первой из них. — И добавил: — Я тебе заказал ланч, ты не умрешь от голода в моем обществе.

— Ты меня поражаешь, — ласково саказал Терри.

— А теперь, юная леди, послушаем, что произошло с тех пор, как мы последний раз виделись.

Они говорили как друзья, близкие и верные друзья. Их привязанность друг к другу выходила далеко за рамки чисто родственных отношений. Они были сходны не только физически, но и духовно. Сидели, разговаривали, глядя в лицо друг другу, поглощенные своим разговором, их голоса прерывались время от времени звонким смехом или низким хриплым смешком.

Они были поглощены друг другом, когда появился главный официант Питер. Он вышел из Трансваальского зала, разыскивая их.

— Мистер Хиршфилд, наш шеф-повар в слезах.

— Боже! — Харри взглянул на старинные часы над баром. — Уже почти два часа. Почему никто мне не сказал?

Устрицы только сегодня утром прилетели из залива Моссель, и Терри вздыхала от удовольствия после каждой.

— Я с Манфредом ездила в среду на «Сондер Дитч».

— Да, я видел снимок в газете, — Харри проглотил двенадцатую и последнюю устрицу.

— Должна сказать, что мне понравился новый генеральный управляющий.

Харри отложил вилку, и на его старческих щеках вспыхнула гневная краска.

— Ты имеешь в виду Фреда Пламмера?

— Не будь глупым, Попс. Я говорю о Родни Айронсайдзе.

— Эта твоя холодная рыба тебя настроила?

— Манфред? — Она искренне удивилась вопросу, Харри видел это. — А он какое к этому имеет отношение?

— Ладно, забудь об этом. — Харри взмахом головы отменил Манфреда. — Чем тебе понравился Айронсайдз?

— Ты когда-нибудь слышал, как он говорит?

— Нет.

— Хорошо говорит. Я уверена, он первоклассный шахтер.

— Так и есть. — Харри кивнул, бдительно и уклончиво.

Питер убрал тарелку Терри, давая ей передышку, необходимую для того, чтобы собраться с силами. За предыдущие несколько секунд она поняла, что новая должность Родни Айронсайдзу совсем не обеспечена. В сущности Попс уже выбрал на должность нового генерального управляющего этого полнолицего Пламмера. Ей потребовалось еще несколько мгновений, чтобы понять, что она использует самый грязный ближний бой, лишь бы Род получил эту должность.

Питер поставил перед ними тарелки с холодным омаром, и, когда он отошел, Терри взглянула на Харри. Она прекрасно умела подчеркивать величину своих глаз. Умела заполнять их слезами. Эффект был поразительным.

— Знаешь, Попс, он мне так напомнил фотографии папы.

Полковник Бернард Хиршфилд, отец Терри, заживо сгорел в своем танке у Сиди Резега. Она увидела, как болезненно исказилось лицо Харри, и почувствовала легкое угрызение совести. Неужели было необходимо использовать такое оружие, чтобы добиться своего?

Харри застыл, держа вилку в руке, он наклонил голову, и она не видела его лица.

— Попс… — прошептала она, и он поднял голову. В нем чувствалось сдержанное возбуждение.

— А знаешь, ты права! Он немного похож на Берни. Я тебе рассказывал, как мы с твоим отцом…

Тереза облегченно вздохнула. Я ему не причинила боли, подумала она, ему эта мысль понравилась. Своим женским инстинктом она выбрала единственный довод, который мог заставить Харри Хиршфилда отменить принятое решение.

32

Манфред Стайнер закрепил ремень безопасности и откинулся в сидении боинга-707, чувствуя легкую тошноту от облегчения.

Айронсайдз получил должность, и теперь он в безопасности. Два часа назад Харри Хиршфилд пригласил его к себе, чтобы попрощаться и пожелать удачи на переговорах. Манфред стоял перед ним, отчаянно пытаясь придумать, как бы естественным образом перевести разговор на нужную тему. Харри избавил его от такой необходимости.

— Кстати, я отдаю Айронсайдзу «Сондер Дитч». Пора добавить свежей крови в высший слой управляющих.

И все. Манфреду пришлось с трудом убеждать себя, что все угрозы, которые он представлял себе за последние четыре бессонных ночи, больше не опасны. Айронсайдз назначен. Он может отправляться в Париж и сообщить им. «Айронсайдз назначен. Мы готовы начать».

Гул двигателей изменился, и боинг начал двигаться вперед. Манфред повернул голову и взглянул в перплексовый иллюминатор. Он не мог различить среди провожающих на обсервационном балконе аэропорта Яна Смита Терри. Они проехали мимо боинга «Пан-Ам», и Манфред посмотрел вперед. Ноздри его раздулись, он быстро огляделся.

Пассажир перед ним снял пиджак. Рослый, плотного сложения мужчина, который, совершенно очевидно, не пользуется дезодорантом. Манфред в отчаянии оглянулся. Салон полон, никакой возможности поменяться местами. Полный человек достал пачку сигарет.

— Курить нельзя! — в отчаянии воскликнул Манфред. — Огонь горит. — Он не вынесет запаха пота и сигаретного дыма.

— А я и не курю, — сказал мужчина, — пока. И зажал сигарету в губах, приготовив зажигалку.

До Найроби почти две тысячи миль, подумал Манфред, и желудок у него начал переворачиваться.

33

— Терри, дорогая, чего ради мне ехать в Китченервиль и смотреть на варварские пляски дикарей?

— Сделаq мне одолжение, — взмолилась Терри в телефон.

— Это мне испоганит весь уикэнд. Я только избавилась от детей, отвезла их к бабушке. У меня «Маленький городок в Германии», и я собираюсь почитать и…

— Пожалуйста, Джой, ты моя последняя надежда.

— А когда мы вернемся домой? — Джой сдавалась. Терри почувствовала свое преимущество и безжалостно нажала.

— Ты можешь встретить на шахте любезного мужчину, и он отвезет тебя…

— Нет, спасибо. — Джой развелась чуть больше года назад, а некоторым недостатчно такого срока, чтобы восстановиться. — С меня хватает любезных мужчин.

— Джой, ну нельзя же все время сидеть на одном месте и хандрить. Я заеду за тобой через полчаса.

Джой сдалась. «Черт тебя побери, Терри Стайнер».

— Через полчаса, — сказала Терри и повесила трубку, прежде чем подруга передумала.

— Я играю в гольф. Сегодня суббота, и я играю в гольф, — упрямо заявил доктор Дэниел Стендер.

— Ты помнишь, как я поехал в Блюмфонтейн к… — начал Род, но Дэн быстро прервал его.

— Ладно, ладно, помню. Незачем снова вспоминать об этом.

— Ты у меня в долгу, Стендер, — напомнил ему Род. — И я прошу только субботу. Неужели так много?