Кровь ангелов (ЛП) - Сингх Налини - Страница 49

– Я разочарован, – сказал он, но не двинулся с места. – Думал ты наберёшься хороших манер от тех, с кем теперь проводишь время.

Елена нахмурилась.

– У меня всё те же друзья, что и раньше. Ты видел Сару – директора Гильдии, на различных мероприятиях, и Ренсома...

– Чем занимаются твои охотничьи… – сказал он, с гримасой отвращения, – друзья, мне не интересно.

– Мне показалось по-другому. – Почему, черт возьми, она прибежала к нему по первому зову? Единственное объяснение – шок. – Зачем же ты вспомнил о них?

– Я говорил об ангелах.

Елена моргнула, а потом задумалась: чему она, собственно, удивляется. Джеффри участвовал во всех главных событиях города, и не все они были полностью законными. Хотя, конечно, он содрал бы с Елены кожу живьем, посмей она хотя бы намекнуть, что Джеффри как-то запятнан.

– Ты бы удивился тому, что они считают приемлемым.

Безжалостная справедливость Рафаэля, ненасытная сексуальность Микаэлы, резня, устроенная Урамом – всё это не соответствовало представлению отца Елены об ангелах.

Он отмахнулся от её слов, будто они не имели никакого значения.

– Мне нужно поговорить с тобой о твоем наследстве.

Девушка сжала руки в кулаки.

– Ты имеешь в виду фонд, созданный для меня мамой, – Елена могла голодать на улице, и Джеффри было бы глубоко на это наплевать.

Кожа на скулах Джеффри натянулась.

– Полагаю, здесь говорит генетика.

Елена находилась в одном шаге от того, чтобы не обозвать Джеффри ублюдком, но, по иронии судьбы, именно голос матери сдержал охотницу. Маргарита воспитывала в дочери уважение к отцу. Елене это было не под силу, но она могла почтить память своей матери.

– Слава Богу, – произнесла она, позволяя ему понять оскорбление, как сам того пожелает.

Развернувшись, Джеффри подошел к столу, стоящему у окон в другой стороне офиса. Его шаги заглушал персидский ковёр насыщенного бордового цвета.

– Твоё двадцати пятилетие – срок прекращения действия трастового фонда, и ты можешь вступить в право владения.

– Немного поздновато, не считаешь?

Он взял в руки конверт.

– Адвокаты отправили тебе письмо.

Елена вспомнила нераскрытую почту в своем мусорном ведре. Тогда она подумала, что это очередная попытка принудить её продать акции, унаследованные в семейной фирме – через деда по отцовской линии, мужчину, который, на самом деле, казалось, её любил.

– Да они прям из кожи вон лезли, чтобы меня известить.

– Не пытайся переложить свою лень на других, – проходя обратно, он всунул конверт в руку Елены. – Деньги были внесены на процентный счет под твоим именем. Детали внутри конверта.

Елена не стала смотреть вниз.

– Ради чего устраивать личную встречу?

За стёклами очков бледно-серые глаза превратились в тонкие щели.

– Хоть я и считаю выбор твоей профессии неподобающим...

– Это не выбор, – холодно произнесла Елена. – Помнишь?

В комнате повисла тишина, предупреждающая, что никогда не стоит вспоминать тот кровавый день.

– Как я уже говорил, хотя и считаю твою профессию постыдной, она всё же приводит к контактам с некоторыми влиятельными людьми.

У Елены скрутило живот. А чего, чёрт возьми, она ожидала? Она знала, что ничего не значит для своего отца. И, тем не менее, пришла. Вместо того, чтобы вспылить, как, возможно, поступила бы в подростковом возрасте, Елена держала рот на замке, желая точно знать, чего от неё ждут.

– У тебя есть возможность помочь семье, – сказал Джеффри, впившись в Елену пристальным взглядом стального цвета глаз. – О чём ты никогда не заботилась.

Она сжала в руке конверт.

– Я простой охотник, – произнесла Елена, возвращая отцу его же слова. – Что заставляет тебя думать, что они относятся ко мне лучше, чем ты?

Он не дрогнул.

– Мне сказали, что ты проводишь значительное количество времени с Рафаэлем и он может быть открыт любым предложениям, исходящим от тебя.

Елена твердила себе: Джеффри не намекает на то, о чём она подумала. Внутренне содрогаясь, она встретила его взгляд.

– Ты готов сделать подстилку из собственной дочери?

Выражения лица Джеффри никак не изменилось.

– Нет. Но если она сама так поступает, не вижу причины не воспользоваться ситуацией.

Елена ощутила, что стала белой, как простыня. Не говоря ни слова, она развернулась, открыла дверь и вышла. Дверь захлопнулась позади неё. Секунду спустя, Елена услышала как что-то разбилось: диссонирующий звон разбитого хрусталя о кирпичную стену. Девушка остановилась, ошеломленная мыслью, что вызвала хоть какую-то реакцию у всегда контролирующего себя Джеффри Деверо.

– Мисс Деверо?

Жеральдин выбежала из-за угла.

– Я слышала... – она неуверенно затихла.

– Советую не попадаться ему на глаза в ближайшее время, – произнесла Елена придя в себя и направилась к двери. Джеффри, вероятно, потерял контроль, потому что Елена осмелилась бросить ему вызов, в отличие от остальной кучки окружающих его подхалимов. Это не имело ничего общего с тем, что он, не стесняясь, назвал свою дочь шлюхой.

– И, Джерри, – Елена обернулась к двери, – он никогда не должен узнать.

Помощница отрывисто кивнула.

Елена никогда не была столь благодарна городскому шуму, как в этот день. Не оглядываясь на дверь, она сбежала по ступенькам и пошла прочь от человека, который стал для неё в жизни никем иным, а лишь донором спермы. Елена вновь сжала руку и вспомнила о конверте. Заставив себя успокоиться настолько, чтобы оказаться в состоянии думать, Елена вскрыла конверт и вытащила письмо. Это то, что завещала ей мама, и Елена не позволит Джеффри выставить её наследие в непригодном свете.

Сумма денег была небольшой – состояние Маргариты было разделено поровну между двумя её дочерями, которые остались в живых, и состояло из денег, заработанных на продаже единственных в своем роде стеганных одеял. Мама Елены никогда не использовала эти средства, потому что Джеффри не скупился, выделяя ей огромные деньги на расходы.

Мужской смех и сильные руки, подбрасывающие Елену в воздух.

Елена пошатнулась от наплыва воспоминаний, затем затолкала их подальше – это не более, чем выдача желаемого за действительное. Ее отец всегда был строгим педантом, не знающим, что такое прощение. Но Елена была вынуждена признать: он что-то испытывал к своей жене из Парижа – давал ей много денег, дарил украшения по любому поводу. Где все эти сокровища? У Бет?

Елена не особенно заботилась об их денежной стоимости, а лишь хотела, чтобы у неё осталась хоть одна вещь, когда-то принадлежавшая матери. Она помнила, как однажды летом вернулась домой из пансиона и обнаружила, что все напоминания о Маргарет, Мирабель и Ариэль исчезли, включая одеяло Елены – заветный подарок на пятый день рождения. Словно она выдумала себе маму и старших сестер.

Кто-то толкнул её плечом.

– Эй, дамочка! Уберись на хрен с дороги! – долговязый студент повернулся и показал ей средний палец.

Елена автоматически вернула жест, радуясь, что парень помог выбраться из оцепенения. Быстрый взгляд на часы подтвердил, что у неё ещё есть немного свободного времени. Решив прямо сейчас со всем разобраться, Елена направилась в отделение банка, указанного в письме. К счастью, оно находилось довольно близко. Елена оформила все необходимые документы и поднялась, чтобы покинуть банк, когда управляющий предложил:

– Мисс Деверо, не желаете взглянуть на содержимое ячейки?

Елена смотрела в его пухлое лицо – очевидный результат злоупотребления едой и отсутствия тренировок.

– Ячейки?

Он кивнул, поправляя галстук.

– Да.

– А мне не нужен ключ и... – она нахмурилась – моя подпись на карте доступа?

Елена знала об этом лишь потому, что вынуждена была искать такое во время одной очень сложной охоты.

– Как правило, да, – он второй раз поправил галстук. – Но ваша ситуация несколько не стандартная.

Что в переводе значило: её отец дергает за всевозможное количество ниточек, и один Бог знает, какие у него на это причины.