Кровь ангелов (ЛП) - Сингх Налини - Страница 13

Рафаэль засмеялся, и это был самых холодный, самый опасный звук из всех, что она слышала.

– Я ожидал от тебя большего, Елена. Разве тебя не называют мерзостью в собственной семье? Думал, ты будешь испытывать симпатию к тем, кто любит вампиров.

Если бы Елена осмелилась отпустить его шею, то расцарапала бы это прекрасное лицо.

– Я не стану обсуждать с тобой мою семью. – Ни с ним, ни с кем-нибудь другим.

"Ты мне отвратительна", – почти последние слова, которые сказал ей отец.

Джеффри Деверо так и не смог понять, как он мог породить "создание" подобное ей. "Мерзость", что отказывалась следовать правилам своей аристократической семьи и продать себя в брак ради расширения блистательной империи Деверо.

Он приказал Елене бросить охоту на вампиров. Никогда не слушал и не понимал, что просить ее заглушить свои способности было сродни просить убить что-то внутри нее.

"Уходи, тогда, уходи и валяйся в грязи. Не смей сюда возвращаться".

– Должно быть, это было... интересно, когда твой зять избрал вампиризм, – игнорируя ее слова, произнес Рафаэль. – Твой отец не отрекся ни от Бет, ни от Харрисона.

Елена сглотнула, отказываясь вспоминать ту жалкую надежду, которую ощутила, когда Харрисона приняли обратно в лоно семьи.

Она так отчаянно хотела верить, что отец изменится, что посмотрит на нее с той же любовью, которую расточал на Бет и двух младших детей, которые родились от его второй жены – Гвендолин,

О его первой жене, Маргарит, матери Бет и Елены, никогда не говорили. Словно ее и не существовало вовсе.

– Мой отец – не твое дело, – сказала Елена, хриплым от эмоций, голосом. Джеффри Деверо не изменился.

Он даже не соизволил ответить на ее звонок – и Елена поняла, что Харрисону позволили вернуться, потому что он был наследником крупной корпорации, тесно связанной с "Деверо Энтерпрайзис". У Джеффри не нашлось места для дочери, которая решила использовать свою "безобразную, нечеловеческую" способность улавливать запах вампиров.

– Что на счет твоей матери? – Мрачный шепот.

Что-то щелкнуло внутри. Отпустив его шею, Елена оттолкнулась ногами, и в то же время вскинула руки, чтобы хоть немного повредить миленькое личико архангела.

Самоубийственный поступок, но когда дело касалось ее матери, Елена переставала мыслить рационально.

Было невыносимо то, что этот архангел, этот бессмертный, для которого мимолетность человеческой жизни ничего не значила, посмел использовать эфемерное существование Маргарит Деверо против Елены. Она хотела причинить ему боль, несмотря на бессмысленность своей цели.

– Неужели ты никогда...

Рафаэль бросил ее.

Глава 7

Она закричала... и тут же шлепнулась на задницу, руки распластались на шероховатостях дорогой кафельной плитки.

– Уффф. – В шоке, Елена молча выругалась и села прямо, пытаясь восстановить дыхание. Рафаэль стоял рядом, – ожившее воплощение рая и ада: того и другого поровну.

Елена могла понять, почему древние люди видели в ангельском роде хранителей богов, но не была уверена, что не было там чего-то и демонического.

– Это не Гильдия, – прервала она затянувшееся молчание.

– Я решил, что мы можем поговорить здесь. – Мужчина протянул ей руку.

Проигнорировав предложение о помощи, девушка поднялась сама, с трудом подавив порыв потереть ушибленный копчик.

– Всегда роняешь своих пассажиров? – проворчала она. – Какой-то ты неловкий.

– Ты – первый человек, которого я перенес за многие сотни лет, – сказал Рафаэль. В темноте синие глаза ангела стали практически черными. – Я забыл, какие вы хрупкие. У тебя кровь на лице.

– Что? – Девушка поднесла руку к пощипывающему месту на щеке. Рана была настолько тонкой, что едва чувствовалась. – Как?

– Ветер, твои волосы, – развернувшись, он пошел к стеклянной ограде. – Вытрись, если не хочешь предложить вампирам чашечку своей крови на ночь.

Охотница стерла кровь рукавом рубашки, затем сжала руки в кулаки, пронзая взглядом, словно кинжалом, его удаляющуюся спину.

– Если ты думаешь, что я буду повсюду следовать за тобой, словно щенок...

Рафаэль через плечо окинул девушку взглядом.

– Я мог бы заставить тебя ползти, Елена. – На его лице не осталось ничего человеческого. Только сияние, такое ослепляющее, что ей захотелось спрятаться. Потребовалась вся воля, чтобы не оступиться. – Ты действительно хочешь, чтобы я силой поставил тебя на четвереньки?

Девушка осознала, что он точно так и поступит. Иногда ее слова или действия доводили Рафаэля до грани. И если она хочет выжить и сохранить душу в целости, Елене придется проглотить гордость... или архангел сломает ее. Понимание этого осело тяжелым комом в груди.

– Нет, – будь у нее хоть шанс, она вонзила бы нож в его глотку в отместку за раненную гордость.

Несколько долгих минут архангел смотрел на нее, – от холодности надменного взгляда застыла кровь в жилах. Вокруг нее горели миллионы городских огней, но на этой крыше была только темнота – за исключением сияния, исходящего от мужчины.

Она слышала, как люди шептались об этом явлении, но никогда не думала, что станет его свидетелем. Когда ангел светился, он концентрировал абсолютную силу, направляемую обычно на убийства и разрушение. Ангел сиял, прежде чем разорвать вас на тысячи кусочков.

Елена уставилась на Рафаэля в ответ, не желая, – и не будучи в состоянии уступить. Она зашла слишком далеко. Еще чуть-чуть – и ей придется ползти.

"Встань на колени и умоляй, и, возможно, я передумаю".

Охотница не сделала этого тогда. Не сделает и сейчас. Неважно, чего это будет ей стоить.

Как раз в тот момент, когда она решила, что пришел конец, Рафаэль развернулся и направился к кабине лифта. Свечение пропало в миг.

Девушка последовала за ним, с омерзением ощущая липкий пот, выступивший на спине и резкий вкус страха на языке. Все ее чувства окутала глубочайшая ненависть.

Архангел Рафаэль стал самой ненавистной личностью в её вселенной.

Елена молча прошла в придерживаемую для неё дверь. И когда мужчина встал позади, а крылья коснулись ее спины, девушка замерла, но не отвела глаз с лифта.

Кабина прибыла через секунду, и она вошла внутрь. Рафаэль следовал по пятам, его запах, подобно наждачной бумаге, раздражал сверхъестественный нюх охотницы.

Рука так и чесалась, чтобы выхватить нож. Елена знала, что ощущение холодной стали поможет почувствовать себя уверенней, но чувство безопасности было иллюзией, которое может еще больше усугубить конфликт.

"Я могу заставить тебя ползать, Елена".

Она стиснула зубы так сильно, что заболела челюсть. Когда двери лифта открылись, Елена вышла, не дожидаясь Рафаэля, – только для того, чтобы внезапно остановиться.

Корпоративный декор чертовски изменился. Если, конечно, антураж можно было назвать деловым стилем. Ковер был бездонного черного цвета, сверкающие стены – тоже.

Единственные предметы мебели, попавшие в поле её зрения, – несколько небольших декоративных столов были того же насыщенного цвета.

Все сверкало говорящими оттенками, обещанием разных возможностей...

Кроваво-красные розы в хрустальных вазах идеально оттеняли основной цвет. Так же, как и длинная прямоугольная картина вдоль стены. Елена, как загипнотизированная, подошла к полотну. Тысячи яростных оттенков красного были нанесены экспрессивными мазками. Тем не менее, в бешеном порыве ощущались своеобразная холодноватая логика и чувственность – картина пела о крови и смерти.

Пальцы Рафаэля легли на её плечо.

– Дмитрий талантлив.

– Не прикасайся ко мне.

Слова прозвучали, как ледяные лезвия.

– Где мы?

Девушка повернулась к ангелу лицом, предпринимая усилия, чтобы не потянуться за оружием.

В синих глазах заплясало голубое пламя, но обещания насилия она в них не увидела.