Седьмой свиток - Смит Уилбур - Страница 175

Вертолет летал туда-сюда вдоль Нила с короткими интервалами на протяжении трех последующих часов. Но больше ничего не менялось, и беглецы начали успокаиваться. Николас теперь не отрывался от приемника, заслышав в очередной раз стрекотание винтов. Неожиданно приемник затрещал, оживая, и Харпер так и подпрыгнул от неожиданности.

— Фараон! Это «Толстая Долли». Прием.

Голос Николаса дрожал от облегчения, когда он ответил на вызов:

— Фараон на связи. Скажи мне что-нибудь доброе, «Толстая Долли»!

— Расчетное время прибытия на позицию — час тридцать минут. — Акцент Джанни был неподражаем.

— Вам тут будут очень рады! — горячо заверил Николас. Он повесил микрофон и улыбнулся двум женщинам: — Джанни уже в пути, он будет через…

Улыбка сменилась гримасой тревоги. Со стороны реки послышался треск очередей «АК-47», через несколько секунд прерванный грохотом гранаты.

— Черт побери! — простонал он. — Я уж заметил, что все как-то слишком хорошо! К нам в гости пожаловал Ного.

Харпер снова схватил микрофон и отчаянно заговорил в него:

— «Толстая Долли»! На сцене появились уроды. Сейчас тут будет очень жарко.

— Держись за корону обеими руками, Фараон! — отозвался голос Джанни. — Я уже близко.

Последующие полчаса звуки битвы со стороны реки все усиливались, пока грохот выстрелов не стал непрерывным, постепенно смещаясь в сторону дальнего края аэродрома. Было ясно, что люди Мека, растянувшись узкой полосой от реки до посадочной площадки, медленно уступают напору солдат Ного. И каждые двадцать минут слышался стрекот вертолета, подвозившего подкрепление против слабеющей защиты Ниммура.

Николас и Сапер были единственными здоровыми мужчинами, оставшимися в роще акаций — все остальные присоединились к обороне. Харпер и Уэбб вдвоем перетащили ящики с сокровищами к самому краю зарослей, откуда их можно было быстрее погрузить, когда прибудет «геркулес».

Николас рассортировал добычу, благо на крышке каждого ящика Ройан записала перечень содержимого. Ящик с посмертной маской фараона и ушебти Таиты должен был стать первым в процессе погрузки на борт самолета; за ним — три короны: голубая военная, корона-немес и красно-белая корона Верхнего и Нижнего Египта. Цена содержимого этих трех ящиков, пожалуй, превышала стоимость остальных сокровищ, вместе взятых.

Когда с багажом покончили, Николас вернулся к раненым, лежавшим на носилках, и поговорил по очереди с каждым. Он поблагодарил их за помощь, потом предложил взять на борт «геркулеса» и отвезти туда, где им будет оказана надлежащая медицинская помощь. Харпер обещал каждому из партизан, что, как только они оправятся от ран, им будет предоставлена возможность вернуться в Эфиопию.

Семеро из них — те, кто был менее серьезно ранен и мог передвигаться самостоятельно — отказались оставить Мека Ниммура. Подобная верность была трогательным доказательством глубокого уважения, которое заслужил Мек у своих людей. Остальные, поразмыслив, согласились на эвакуацию — но только после того, как Тессэ присоединила свои просьбы к доводам Николаса. Затем они с Сапером перенесли раненых к краю рощи, к которой должен был подогнать свой самолет Джанни.

— А ты как? — обратился англичанин к Тессэ. — Полетишь с нами? Ты ведь еще не совсем выздоровела.

Тессэ рассмеялась.

— Чтобы я оставила Мека Ниммура? Ни за что, пока держусь на ногах!

— Не понимаю, что ты нашла в этом старом негодяе, — засмеялся в ответ Николас. — Я поговорил с Меком. Он хочет, чтобы я взял с собой его часть добычи. Ему сейчас будет некогда нести добавочный багаж.

— Я знаю. Мы с Меком это обсудили. Нам нужны деньги, чтобы продолжать борьбу.

Она прервалась и невольно прикрыла голову руками, когда уши заложило от неимоверно громкого взрыва. В воздух у края леса поднялся толстый столб дыма. Над головами засвистела шрапнель, сбивая с деревьев ветки и листья.

— Пресвятая Дева! Что это было? — воскликнула Тессэ.

— Двухдюймовый миномет, — ответил Николас. Он не шелохнулся и не сделал попытки прикрыться. — Он больше лает, чем кусает. Должно быть, Ного привез его последним рейсом.

— Как скоро здесь будет самолет?

— Я могу вызвать Джанни и спросить его.

Когда Николас склонился над радио, Тессэ шепнула Ройан:

— Вы, англичане, всегда такие невозмутимые?

— Не спрашивай меня — я больше египтянка, и мне страшно. — Ройан ободряюще улыбнулась и положила Тессэ руку на плечо. — Знаешь, я буду скучать по тебе, Госпожа Солнце.

— Может, мы еще встретимся — в лучшие времена. — Тессэ горячо поцеловала ее, и Ройан еще крепче сжала подругу в объятиях.

— Надеюсь. Надеюсь на это всем сердцем.

Николас тем временем говорил в микрофон:

— «Толстая Долли», это Фараон. Где вы?

— Фараон, мы в двадцати минутах от вас, очень спешим. Вы там что, объелись печеных бобов — или это миномет стреляет на заднем плане?

— С твоими мозгами можешь сам догадаться, — отозвался Николас. — Уроды уже контролируют южный конец посадочной площадки. Заходи с севера. Ветер западный, узлов пять. Так что с какой бы стороны ты ни зашел, мы будем против ветра.

— Вас понял, Фараон. Как много у вас груза и пассажиров?

— Шестеро раненых и нас трое. Груз — пятьдесят два ящика, общий вес примерно четверть тонны.

— И стоило мне сюда тащиться из-за такой малости, Фараон.

— «Толстая Долли», предупреждаю: в окрестностях находится еще одно летательное средство. Вертолет «джет-рейнджер», цвета — зеленый и красный. Вертолет враждебен, но не вооружен.

— Вас понял, Фараон. Выйду на связь перед посадкой.

Николас вернулся к женщинам, которые поджидали его возле раненых.

— Уже недолго осталось, — весело сказал он. Ему приходилось повышать голос почти до крика, чтобы было слышно сквозь минометные взрывы и частый треск выстрелов. — Времени хватит как раз для чашки чаю, — сообщил Николас. Он подкинул в угли вчерашнего костерка несколько веток, потом извлек из вещмешка остатки чайных пакетиков, пока Сапер прилаживал над огнем закопченный котелок.

Кружка у них была одна на всех.

— Девочки первые, — сказал Николас, передавая чай Ройан. Та отпила глоток из кружки, обжигая губы.