Пылающий берег (Горящий берег) - Смит Уилбур - Страница 92

Подошвы босых ног стали причинять ей боль. Когда она села, чтобы растереть их, то обнаружила, что морская вода размягчила кожу, а жесткий песок ободрал ее почти до мяса. Обернула ступни полосками парусины и пошла дальше. Солнце и физическое напряжение пропитали блузу потом, а жажда стала спутником-призраком.

Солнце прошло половину западной части небесного свода, впереди появился скалистый мыс. Просто потому, что он внес изменение в скучный пейзаж, Сантен ускорила шаг. Но почти сразу снова пошла медленнее, понимая, насколько один день пути уже ослабил ее.

— Я не ела три дня и не пила со вчерашнего дня…

Скалистый мыс, казалось, совсем не приближался, пришлось сесть, чтобы отдохнуть. Почти немедленно навалилась жажда.

— Если я в ближайшее время не попью, я буду не в состоянии идти дальше, — прошептала она, вглядываясь в низкий вал из черных камней, и недоверчиво выпрямилась. Глаза обманывают ее? Быстро заморгала и посмотрела снова.

— Люди! — Сантен заставила себя подняться. — Люди! — Спотыкаясь, пошла вперед.

Они сидели на камнях, движущиеся силуэты голов виднелись на фоне бледного неба. Девушка громко засмеялась и замахала.

— Их там так много… я что, схожу с ума? — Попыталась крикнуть, но получилось, что негромко, но пронзительно заскулила.

Разочарование было столь сильно, что она попятилась, словно от физического удара.

— Тюлени… — Их заунывные, похожие на гудки крики долетели с дуновением легкого бриза.

Некоторое время Сантен думала, что у нее нет сил идти дальше. Но заставила шагнуть одну ногу, потом другую и тяжело побрела в сторону мыса.

Несколько сотен тюленей украшали собой скалы, еще множество резвилось в волнах. Ветер доносил зловоние животных. При приближении человека они заторопились в сторону моря, шлепая по камням в своей смехотворно-клоунской манере. Среди них были десятки детенышей.

— Если бы я смогла поймать одного! — Сантен сжала складной нож в правой руке и раскрыла лезвие. — Мне необходимо поскорее поесть… — Но, уже встревоженные, вожаки соскальзывали с камней во вздымавшуюся зеленую воду, при этом их неуклюжие тяжелые движения вдруг становились чудесно грациозными.

Она побежала, но этот порыв ускорил стремительный бросок темных тел через камни; до ближайшего животного оставалось не менее ста ярдов. Девушка сдалась и остановилась едва дыша, смотрела на то, как вся масса исчезает в море.

Вдруг среди них началось какое-то бурное волнение, послышался хор пронзительных воплей и полных ужаса криков. Сантен заметила, как две легкие, волчьих очертаний, тени метнулись из скопления камней и врезались в густую толпу тюленей. Поняла, что ее приближение отвлекло колонию животных и дало возможность каким-то хищникам броситься в атаку. Она не узнала в них буро-желтых гиен, ибо на иллюстрациях, которые помещались почти в каждой книге об Африке, видела лишь более крупную и свирепую пятнистую гиену.

Это же были «береговые волки», как их называли голландские переселенцы; размером с мастифа, но с остроконечными ушами и косматой шкурой длинного пепельно-желтого меха, который сейчас стоял торчком от возбуждения. Они безошибочно выбрали самых маленьких и беззащитных детенышей, выхватили их прямо из-под бока у неуклюжих матерей и потащили прочь, легко уклоняясь от гротескных попыток матерей защитить молодняк.

Сантен снова побежала, при ее приближении самки отступили и с плеском попадали с черных камней в волны прибоя. Она подхватила дубинку из кучи прибитых к берегу кусков дерева и мусора и помчалась поперек мыса, чтобы отрезать путь ближайшей гиене.

Гиене затруднял путь визжащий детеныш, которого она волокла, и девушка ухитрилась перегнать ее. Животное остановилось, наклонив голову в угрожающей позе, и смотрело, как человек подходит ближе. Маленький тюлень сильно истекал кровью в том месте, где в его блестящую шкуру вонзились клыки гиены, и плакал, словно человеческое дитя.

Гиена свирепо зарычала, а Сантен остановилась перед зверем, размахивая дубинкой и пронзительно крича на него:

— Брось его! Убирайся, тварь! Оставь его!

Она почувствовала, что гиена озадачена ее агрессивным поведением. Хотя и зарычала еще раз, но отошла на несколько шагов и присела в охранительной позе над своей извивавшейся добычей.

Сантен попыталась взглядом смутить зверя, не отводя его от устрашающих глаз хищницы и продолжая кричать и размахивать дубинкой. Вдруг гиена бросила сильно пораненного тюленя и кинулась прямо на противника, обнажив длинные желтые клыки и издавая глубокое рокочущее рычание. Инстинктивно Сантен почувствовала, что наступил решающий момент. Если она обратится в бегство, гиена догонит и растерзает ее.

Девушка бросилась вперед, чтобы встретить нападение, крича вдвое сильнее и размахивая дубинкой во все стороны и изо всех сил. Очевидно, гиена не ожидала такой реакции. Храбрости не хватило. Она повернулась и побежала обратно к своей барахтавшейся добыче и, вонзив клыки в шелковистую шкуру, снова потащила ее. У ног Сантен была щель в скале, наполненная обтесанными морем круглыми камнями. Схватив один из них, размером со спелый апельсин, швырнула в гиену. Целилась в голову, но тяжелый камень не долетел и ударил животное по лапе, размозжив ее о каменистую почву. Гиена взвыла, бросила детеныша и быстро захромала прочь на трех лапах.

Сантен побежала вперед, открывая складной нож. Она была родом из деревенской местности и прежде помогала Анне и отцу забивать животных и разделывать туши. Единственным быстрым и милосердным ударом она перерезала глотку котику и дала стечь крови. Гиена пришла обратно, сделав круг, рыча и скуля, сильно хромая и пребывая в нерешительности, сбитая с толку атакой.

Девушка стала хватать камни из расщелины обеими руками и бросать. Один попал гиене сбоку в косматую голову, и хищница, взвизгнув, как собака, отбежала на целых пятьдесят шагов, потом остановилась и разъяренно оглянулась.

Сантен работала быстро. Она раньше наблюдала за тем, как Анна это проделывала с бараньей тушей, и теперь сама, распиливая хрящ, соединявший ребра спереди, держала острие ножа под таким углом, чтобы не надрезать желудок или кишки.