Пылающий берег (Горящий берег) - Смит Уилбур - Страница 4

Они отвернули от реки и направились назад, на восток, в сторону Арраса, постепенно увеличивая высоту и скорость, чтобы уменьшить опасность атаки «фоккеров» сверху.

По мере того как набирали высоту, перед глазами разворачивалась громадная панорама Северной Франции и Южной Бельгии: поля-лоскуты дюжины оттенков зеленого, перемежавшиеся темно-коричневыми участками вспаханной земли. Саму линию фронта было трудно различить; с такой высоты узкая лента развороченной снарядами земли была едва приметной, а страдания, грязь и смерть там, внизу, казались нереальными.

И Майкл, и Эндрю были опытными пилотами, и поэтому они ни на мгновение не прекращали наблюдение за небом и пространством внизу. Их головы поворачивались в привычном ритме поиска, а глаза непрерывно двигались: летчики не позволяли им останавливаться на близких предметах или завороженно смотреть на лопасти вращающегося пропеллера. Новички же вели себя беззаботно и самодовольно-восторженно. Каждый раз, когда Майкл бросал в их сторону взгляд, широко улыбались и весело махали руками. В конце концов Майкл оставил попытки заставить их осматривать небо вокруг: оба не понимали его сигналов.

Они выровняли машины на высоте пятнадцати тысяч футов — это был практически потолок для «сопвичей»; неуютное чувство, которое преследовало Майкла, когда он летел на низкой высоте над незнакомой территорией, прошло, как только по курсу появился Аррас. Он знал, что никакой «фоккер» не притаится над ними в красивом скоплении кучевых облаков: «фоккеры» просто не рассчитаны на такие высоты.

Майкл еще раз изучающе прошелся взглядом по боевым позициям. Чуть к югу от Монса[17] в воздухе висели два немецких аэростата для наблюдения, а под ними дружественное звено одноместных самолетов, ДХ-2[18] летело обратно, в сторону Амьена[19] , что свидетельствовало о принадлежности к двадцать четвертой эскадрилье.

Через десять минут они будут садиться… Но Майкл так и не успел закончить свою мысль, потому что внезапно и сверхъестественно все небо вокруг него оказалось заполненным слишком ярко раскрашенными самолетами и трескотней пулеметов «шпандау».

Даже находясь в полном замешательстве, Майкл отреагировал непроизвольно. Едва он с максимальной быстротой развернул «сопвич», как машина акулообразной формы в красных и черных квадратах, с оскалившимся черепом на опознавательном знаке в виде мальтийского креста, пронеслась перед носом самолета. Опоздай он на сотую долю секунды, и пулеметы «шпандау» безжалостно расстреляли бы его. Немцы появились сверху, понял Майкл; даже если в это трудно поверить, они находились выше «сопвичей» и вылетели из скопления облаков.

Один из них, крававо-красного цвета, уселся на хвост Эндрю, и его пулеметы уже кромсали и рвали задний край нижнего крыла, неумолимо поворачиваясь туда, где в открытой кабине, сжавшись, сидел Эндрю, лицо которого казалось белым пятнышком под шотландской шапочкой и зеленым шарфом. Инстинктивно Майкл полетел прямо на немца, и тот, чтобы не столкнуться, увернулся.

— Нги-дла! — Это был боевой клич зулусов[20] , который Майкл издал, подлетев на достаточное для ведения огня на поражение расстояние к хвосту красной машины, но, не веря своим глазам, увидел, как она, прибавив скорость, ушла прежде, чем он мог пустить в ход свой «викерс». «Сопвич» сильно тряхнуло, и нивелировочный трос у Майкла над головой лопнул со звуком, похожим на звон тетивы лука, когда еще одна из этих страшных машин атаковала самолет сзади.

Майкл оторвался, но Эндрю был под ним и пытался уйти повыше от другой немецкой машины, быстро его догонявшей и почти достигшей дистанции для ведения огня на поражение. Майкл пошел на немца в лобовую атаку, тот отвернул в сторону, и красно-черные крылья лишь мелькнули над головой, но в тот же момент этого немца сменил другой, и на сей раз Майкл уже не мог уйти от него: яркий самолет был слишком быстрым, слишком мощным, и Майкл понял, что ему больше не жить.

Внезапно шквал огня из пулеметов «шпандау» прекратился, а Эндрю пронесся рядом с концом крыла самолета Майкла, отогнав от него немца. В отчаянии Майкл последовал за Эндрю, и они образовали защитный круг: каждый прикрывал нижнюю и хвостовую части фюзеляжа другого, а туча германских самолетов, как карусель, закружилась вокруг; однако кровавые замыслы противника были сорваны.

Лишь частью сознания Майкл зафиксировал то, что оба новичка погибли. В первые секунды нападения. Один спикировал вертикально вниз на максимальной скорости, и изувеченные крылья «сопвича» коробились от перегрузки и наконец совсем отвалились, а другой в это время горел, словно факел, и падал, оставляя в небе размазанное густое облако черного дыма.

Немцы ушли — нетронутые и неуязвимые, так же сверхъестественно, как и появились; они скрылись в направлении своих позиций, позволив двум потрепанным, прошитым пулями «сопвичам» доковылять домой.

Эндрю приземлился раньше Майкла, и они поставили машины крылом к крылу на краю фруктового сада. Оба выкарабкались из кабин на землю и медленно обошли вокруг своих самолетов, выясняя нанесенные им повреждения. Затем наконец остановились друг перед другом с окаменевшими лицами.

Эндрю залез рукой к себе в карман и вытянул оттуда серебряную флягу. Открутил пробку и, вытерев горлышко концом зеленого шарфа, передал флягу Майклу.

— Вот, дружище, — произнес он осторожно, — глотни-ка. Я думаю, ты заработал это, действительно заработал.

Так в тот день, когда превосходство союзников[21] в небе над Францией было ликвидировано «альбатросами Д», новыми германскими истребителями с акульими носами, Майкл и Эндрю стали товарищами по отчаянной необходимости.

Сначала летчики довольствовались собственной защитой, затем вдвоем испытывали возможности этого смертельного врага, вместе сосредоточенно изучали по ночам разведывательные донесения, которые приходили к ним с опозданием. Они узнали, что у «альбатроса» 160-сильный мотор «мерседес» — в два раза мощнее, чем «ле рон», что там установлен спаренный пулемет системы «шпандау» калибра 7, 92 мм, снабженный синхронизатором, позволяющим вести огонь через плоскость вращения пропеллера, тогда как у «сопвича» был один пулемет «викерс» 303-го калибра. Таким образом, «сопвичи» уступали в вооружении и мощности двигателя. Кроме того, «альбатрос» был на 700 фунтов[22] тяжелее, чем «сопвич пап», и мог выдержать огромной силы огневой удар, прежде чем упасть на землю.