Пылающий берег (Горящий берег) - Смит Уилбур - Страница 106

К вечеру, когда от ее решимости уже почти ничего не осталось, она оторвала взгляд от следов и увидела далеко впереди бледную струйку голубоватого дыма, стелившегося по водной глади, уходя в море. Он поднимался из желтого песчаника за линией прибоя, и Сантен, собрав остатки сил, кое-как дотащилась до стоянки бушменов.

Измученная до крайности, она повалилась на песок возле костра. Х-ани тут же подошла, щебеча и прищелкивая языком, и так же, как птичка, напоила водой, приложив свой рот к губам Сантен.

Вода была теплой и смешанной со слюной бушменки, но Сантен показалось, что ничего более восхитительного она в жизни не пробовала. Как и в первый раз, этой воды ей было недостаточно, но старуха закупорила страусиное яйцо раньше, чем Сантен утолила жажду.

Она с трудом оторвала взгляд от кожаной сумки, полной яиц, и поискала глазами старика.

Наконец увидела его. Вернее, ей была видна только голова бушмена, бегущего но зеленой от водорослей воде и что-то в ней высматривавшего. Сан был совсем голый, за исключением пары ниток бус на шее и поясе, но вооружен длинным, заостренным с одного конца шестом, принадлежавшим Х-ани. Сантен наблюдала, как он, словно гончая, застыл на месте, а затем с необычайной быстротой вонзил во что-то шест. Вода взорвалась целым фонтаном брызг. Пока О-хва сражался с пойманной им крупной добычей, Х-ани хлопала в ладоши и возбужденно выкрикивала слова ободрения. Наконец он вытянул на песок брыкающееся и вырывающееся существо.

Несмотря на всю свою усталость и слабость, Сантен привстала на коленях, воскликнув от изумления. Добычу она, конечно же, узнала сразу, ибо омары были одним из ее любимых блюд. Ей показалось, что она совсем потеряла разум, так как пойманный омар был слишком велик для маленького О-хва. Невероятно, что он смог поднять его. Толстый, покрытый панцирем хвост животного с шумом шлепался о песок, а длинные усы, за которые обеими кулачками ухватился О-хва, высовывались из-за головы. Х-ани бегом бросилась навстречу мужу, вооружившись большим камнем размером с собственную голову, и бушмены общими усилиями добили огромное ракообразное.

До наступления темноты О-хва поймал еще двух омаров, почти таких же больших, как и первый, а потом он и Х-ани выскоблили неглубокую яму в песке и выложили ее листьями водорослей.

Пока они подготавливали место для приготовления пищи, Сантен рассматривала огромных омаров. Ей тут же бросилось в глаза, что у этих ракообразных клешни отсутствовали. Следовательно, они сродни тем лангустам, что водились в Средиземном море. Сантен как-то попробовала их за обедом у своего дяди в Лионе. Усы омаров были длиной с руку, у основания толстые, как большой палец. Они такие старые, что рачки и водоросли налепились на иглистые панцири, будто на камни.

О-хва и Х-ани закопали их в выложенную келпой яму, покрыв топким слоем песка, а поверх развели костерок. Отблески пламени играли на светящихся, абрикосового цвета телах, пока бушмены жизнерадостно болтали о чем-то. О-хва вскочил на ноги и начал неторопливый танец вокруг костра, шаркая ступнями о песок и подпевая себе скрипучим фальцетом. Х-ани сидела и прихлопывала ему в ритм, издавая странные гортанные звуки и покачиваясь из стороны в сторону. О-хва все танцевал и танцевал, пока измученная Сантен лежала, наблюдая за ним и дивясь тому, сколько энергии в этом маленьком теле. Ей хотелось понять, в чем смысл этого танца и песнопения.

— Я приветствую тебя, дух красного паука из моря, и посвящаю этот танец тебе, — пел О-хва, так сильно топая ногами, что его обнаженные ягодицы, торчавшие из-под набедренной повязки, тряслись, как кисель.

— Посвящаю тебе этот танец и отдаю дань уважения, потому что ты умер, чтобы мы могли жить…

Х-ани вторила пению, пронзительно-громко выкрикивая что-то.

О-хва, умелый и хитрый охотник, никогда не убивал, не выражая благодарности тем животным, что пали от его разящих стрел и попались в расставленные им ловушки. Не было такого существа, даже самого маленького и неприятного на вид, которое бы он не почтил. Будучи сам существом невеликим, он признавал чудесные достоинства многих малых вещей и знал, что чешуйчатый муравьед или зеленая ящерка должны почитаться ничуть не меньше, чем лев, а крошечный богомол так же важен, как и слон или сернобык, потому что в каждом из них заложена особая частица божественной природы, которой поклоняется О-хва. И себя считал не менее достойным, чем любое другое из этих существ, не имея над ними прав больших, чем те, что диктовались необходимостью выживания его и его клана, а потому благодарил духа омара за отданную им жизнь. Когда танец закончился, оказалось, что он проложил в песке вокруг костра целую дорожку.

Они с Х-ани соскребли песок и пепел, обнажившие тушки гигантских раков, которые стали теперь темно-красными и источали необыкновенный аромат, смешанный с запахом келпы. Разразившись веселым смехом и обжигая пальцы, бушмены вскрыли красные чешуйчатые хвосты и выбрали из них сочные кусочки белого мяса.

Х-ани кивком пригласила Сантен, и та присела на корточки рядом с ними. В клешнях рака были палочки мяса размером с мизинец, а грудка полна похожей на горчицу желтоватой кашицей, в которую превратилась печень. Бушмены использовали ее в качестве соуса.

Сантен не помнила, чтобы когда-нибудь получала от еды такое удовольствие. Своим складным ножичком она разрезала мясо на ломтики размером на один укус. Х-ани улыбалась, глядя на нее. В свете костра было видно, как тщательно она пережевывает еду, а потом Х-ани сказала:

— Нэм! — И снова: — Нэм!

Сантен, внимательно вслушиваясь, повторила слово и попыталась воспроизвести звуки так, как произнесла их старая бушменка.

Х-ани снова радостно рассмеялась.

— Ты слышал, О-хва? Девочка сказала: «Хорошо!»

Он фыркнул, глядя на нож в руках чужой женщины.

И вдруг понял, что не может отвести от него глаз. Лезвие разрезало мясо на ломтики так чисто, что на ноже оставался лишь один блестящий след. Какое же оно острое, подумалось О-хва, и от этой мысли у него испортился аппетит.

Наевшись так, что чуть не разболелся живот, Сантен прилегла возле огня, и тут же к ней подошла Х-ани и выскребла под бедром ямку. Лежать сразу стало гораздо удобнее, и она устроилась, чтобы спать, но Х-ани пыталась показать что-то еще.