Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Продается планета (сборник) - Бестер Альфред - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

“Я родился на смоленской земле, — говорит Айзек Азимов, — там же, где первый космонавт Юрий Гагарин. И чувствую поэтому, что я как бы нахожусь в обеих наших странах — стране, где я родился, и стране, где живу и работаю. По-моему, мир в целом начинает понимать тот факт, что мировая война привела бы к катастрофическим последствиям. Первоочередная, самая насущная задача сегодня — это устранение ядерной угрозы. Ведь все мы живем в маленьком общем мире, имя которому — Земля. Мы должны дорожить им, сообща беречь его как зеницу ока, и ни на минуту не забывать о том, какие огромные арсеналы оружия массового уничтожения сейчас накоплены. Даже применение малой их толики приведет к гибели всей цивилизации, всего человечества. В той войне не будет победителей. И если мы хотим устранить ядерную угрозу, нам необходимо предпринять незамедлительные конкретные меры в этом направлении. Вот почему я поддерживаю замораживание ядерных арсеналов, полное прекращение ядерных испытаний, предотвращение гонки вооружений в космосе”.

Солидарен с Азимовым другой писатель-фантаст с мировым именем — Артур Кларк. Выступая на слушаниях в конгрессе США, он резко осудил “звездную” авантюру рейгановской администрации. “Программа “звездных войн”- это технологическое бесстыдство, — заявил он. — Миллиарды, затраченные на эти военные приготовления, гораздо лучше было бы использовать на совместные советско-американские исследования космического пространства”.

Любому из нас близки и понятны мысли и чувства, движущие этими людьми. Их слова — как дружеские руки, протянутые нам сквозь все преграды и границы.

Да, мы живем в разрозненных мирах: в разных государствах, раскинувшихся на разных континентах, в странах с различными политическими устройствами, идеологиями, экономическими системами, культурными традициями… Но невзирая на эти различия, в одном мы всегда должны быть вместе: каждый должен делать все возможное и невозможное ради мира на Земле. “Нынешнее человечество, — говорил несколько лет назад известный английский писатель-фантаст Брайан Олдис, — находится покуда еще в младенческом возрасте. Нет никакого сомнения, что развиться в прекрасное, нравственное существо оно может лишь при одном условии — будучи воспитуемо в единой семье народов”.

Чтобы семья эта стала реальностью, нам надо постоянно узнавать друг друга. А что, как не книги, может помочь решению этой задачи? И какая литература с такой полнотой и яркостью, как научная фантастика, может выражать общественный идеал, цели и стремления своего народа? Этому способствует сама ее двуединая природа, сочетающая картины двух будущих — того, которое нужно предотвратить, и того, какое надо создать.

Роман английского фантаста Майкла Муркока “Ритуалы бесконечности” заканчивается такой впечатляющей картиной: существовавшие до сих пор в различных альтернативных пространствах многие Земли — в чем-то схожие, а в чем-то различные копии нашей Земли — вдруг одновременно появляются в нашем пространстве. И между планетами повисают феерические золотые мосты — символ воссозданного братства разрозненных доселе миров.

Каждая хорошая, честная книга, написанная в одной стране и переведенная в других, — это маленький, но реальный вклад в строительство таких золотых мостов между разрозненными мирами нашей единственной Земли.

Андрей Балабуха,

Анатолий Бритиков

АБСОЛЮТНОЕ ОРУЖИЕ

Альфред БЕСТЕР

ФЕНОМЕН ИСЧЕЗНОВЕНИЯ

Это была не последняя война. И не война, которая покончит с войнами вообще. Ее звали Войной за Американскую Мечту. На эту идею как-то наткнулся сам генерал Карпентер и с тех пор о ней и трубил.

Генералы делятся на вояк (такие нужны в армии), политиков (они правят) и специалистов по общественному мнению (без них нельзя вести войну). Генерал Карпентер был гениальным руководителем общественного мнения. Сама Прямота и само Простодушие, он руководствовался идеалами столь же высокими и общепонятными, как девиз на монете. Именно он представлялся Америке армией и правительством, щитом и мечом нации. Его идеалом была Американская Мечта.

— Мы сражаемся не ради денег, не ради могущества, не ради господства над миром, — заявил генерал Карпентер на обеде в Объединении Печати.

— Мы сражаемся лишь ради воплощения Американской Мечты, — провозгласил он на заседании конгресса 162-го созыва.

— Мы стремимся не к агрессии и не к порабощению народов, — изрек он на ежегодном обеде в честь выпускников военной академии.

— Мы сражаемся за дух цивилизации, — сообщил он сан-францисскому Клубу Пионеров.

— Мы воюем за идеалы цивилизации, за культуру, за поэзию, за Непреходящие Ценности, — сказал он на празднике чикагских биржевиков-хлеботорговцев. — Мы сражаемся не за себя, а за наши мечты, за Лучшее в Жизни, что не должно исчезнуть с лица земли.

Итак, Америка воевала. Генерал Карпентер потребовал сто миллионов человек. И сто миллионов человек были призваны в армию. Генерал потребовал десять тысяч водородных бомб. И десять тысяч водородных бомб были сброшены на голову противника. Противник тоже сбросил на Америку десять тысяч водородных бомб и уничтожил почти все ее города.

— Что ж, уйдем от этих варваров под землю! — заявил генерал Карпентер. — Дайте мне тысячу специалистов по саперному делу.

И под грудами щебня появились подземные города.

— Мы должны стать нацией специалистов, — заявил генерал Карпентер перед Национальной Ассоциацией Американских Университетов. — Каждый мужчина и каждая женщина, каждый из нас должен стать прежде всего закаленным и отточенным орудием для своего дела.

Дайте мне пятьсот медицинских экспертов, триста регулировщиков уличного движения, двести специалистов по кондиционированию воздуха, сто — по управлению городским хозяйством, тысячу начальников отделения связи, семьсот специалистов по кадрам…

— Наша мечта, — сказал генерал Карпентер на завтраке, данном Держателями Контрольных Пакетов на Уолл-стрит, — не уступайте мечте прославленных афинских греков и благородных римских… э-э… римлян. Это мечта об Истинных Ценностях в Жизни. Музыка. Искусство. Поэзия. Культура. Деньги лишь средство в борьбе за нашу мечту.

Уолл-стрит аплодировал. Генерал Карпентер запросил сто пятьдесят миллиардов долларов, полторы тысячи честолюбивых людей, три тысячи специалистов по минералогии, петрографии, поточному производству, химической войне и научной организации воздушного транспорта. Страна дала ему все это. Генералу Карпентеру стоило только нажать кнопку, и любой специалист был к его услугам.

В марте 2112 года война достигла своей кульминационной точки, и именно в это время решилась судьба Американской Мечты. Это произошло не на одном из семи фронтов, не в штабах и не в столицах, а в палате-Т армейского госпиталя, находившегося на глубине трехсот футов под тем, что когда-то называлось городом Сент-Олбанс в штате Нью-Йорк.

Палата-Т была загадкой Сент-Олбанса. Как и во многих других армейских госпиталях, в Сент-Олбансе имелись особые палаты для однотипных больных. В одной находились все раненые, у которых была ампутирована правая рука, в другой — все, у которых была ампутирована левая.

Повреждения черепа и ранения брюшной полости, ожоги просто и ожоги радиоактивные — для всего было свое место. Военно-медицинская служба разработала девятнадцать классов ранений, которые включали все возможные разновидности повреждений и заболеваний, как душевных, так и телесных. Они обозначались буквами от А до S. Но каково же было назначение палаты-Т?

Этого не знал никто. Туда не допускали посетителей, оттуда не выпускали больных. Входили и выходили только врачи. Растерянный вид их заставлял строить самые дикие предположения, но выведать у них что бы то ни было не удавалось никому.

Уборщица утверждала, что она как-то наводила там чистоту, но в палате никого не было. Ни души. Только две дюжины коек, и больше ничего. А на койках хоть кто-нибудь спит? Да. Некоторые постели смяты. А есть еще какие-нибудь признаки, что палатой кто-то пользуется? Ну, как же! Личные вещи на столиках и все такое. Только пыли на них порядком — как будто их давно уж никто и в руки не брал.