Чародей звездолета ''Посейдон'' - Балмер Генри Кеннет - Страница 1

Кеннет Балмер

Чародей звездолета «Посейдон» 

ПРОЛОГ

ТАЙНЫЙ ПЛАН ГЕНИЯ

Его рост едва достигал пяти футов, у него были тонкие журавлиные ноги и по-петушиному выпяченная грудь, а его нелепо выпуклые глаза смотрели с маленького, как у гнома, лица. Трудно было даже предположить, что у человека с такой смешной внешностью может быть ум гения.

Но это был гениальный ученый, который хотел подарить человечеству секреты мироздания. Он был почти у цели – оставалось провести завершающие опыты по созданию живых организмов из пробирок, заполненных инертными химическими препаратами. Однако окружающие посмеивались над теориями профессора Чезлина Рэндолфа, а правительство отказалось предоставить ему миллионные средства, необходимые для последней серии экспериментов.

Но профессор Рэндолф принял решение добыть нужные деньги во что бы то ни стало – и его могучий ум разработал тайный план ограбления межпланетного звездолета в открытом космосе с помощью натренированных вирусов.

Глава 1

Черные напали решительно и безжалостно и, проведя целую серию разгромных ударов, произвели настоящее опустошение в стане врага, после чего черная королева стремительно пересекла доску и предприняла окончательную, сокрушительную атаку, действуя вероломно и беспощадно, как чудовище с мощными зубцами, явившееся из преисподней. Был уничтожен чернопольный слон белых, а за ним и белая ладья королевского фланга отправилась в коробку со сбитыми фигурами. Загнанный жестоким огнем и окруженный сильным противником белый король, прикрываемый единственной жалкой пешкой, безоговорочно капитулировал.

– Мат, – сказал профессор Чезлин Рэндолф и отвернулся от шахматного столика. Он взял в руки последний номер «Природы» и начал листать его роскошные страницы. – Вы видели послание Кишимуры? Ему нужны синтезированные полиаминокислоты, применяемые в технологии Мацуоки ноль-девять-семь. Да, я знаю, что он превратил одну из примитивных планет в лабораторию с чрезвычайно стерильными условиями, и я собираюсь сделать то же самое на Поучалин-9, но...

Профессор Рэндолф замолчал и поднял свою голову карлика, почувствовав на себе пристальный, полунасмешливый взгляд гостя.

– Вы поразительный человек, Чезлин, – сказал Дудли Харкурт, вице-президент университета. – Буквально только что все ваши умственные способности были полностью сконцентрированы на сложной шахматной ситуации, но как только игра закончилась, вы тут же переключили свое внимание и интенсивно направили его на совсем другой предмет.

– Шахматы – всего лишь игра. Здесь нужны скорость, решительность, умение нападать – чтобы выиграть, не надо много ума. И потом, когда играешь неделю за неделей, шахматы становятся менее занимательными. Мысли же у меня заняты совсем другим – я намерен вылететь на Поучалин-9.

Эти двое людей уютно сидели под мягким освещением в кабинете Рэндолфа. За стеклянными и фарфоровыми стенами рядом с ними кипела невидимая, но никогда не прекращающаяся жизнь университета. Все движения собеседников искаженно отражались в графине и пепельницах. Кабинет был обставлен с какой-то технической дотошностью, по-мужски грубо, нигде не чувствовалось прикосновения женских рук.

– Вы не переутомились, Чезлин? – вице-президент говорил с жесткой откровенностью, которую обычно приберегал для друзей. – Работа пожирает вас. Почему не дать себе отдых – хоть на небольшое время? А можете взять и длительный отпуск.

Профессор Рэндолф положил журнал. Он выбрал сигару и забавно уткнулся в нее носом, подняв свои лягушачьи глаза на вице-президента и нюхая спрессованные душистые листья. Рост Рэндолфа составлял пять футов вместе с носками, его грудная клетка была сложена соразмерно, голова для взрослого человека казалась нормальной по размеру, но такое впечатление было обманчивым.

– Вице-президент, – начал, наконец, педантично говорить профессор, вам хотелось провести со мной дружеское состязание над шахматной доской. Я принял предложение, потому что имею возможность на час отвлечься от своей лаборатории. Но теперь вы мне вдруг предлагаете – первое: отдохнуть некоторое время, и второе: взять продолжительный отпуск.

Рэндолф улыбнулся и стал чем-то похожим на свою черную королеву:

– Просто вы хотите что-то сказать мне? Так скажите!

Как и в шахматной игре, вице-президент растерялся от прямо поставленного вопроса.

Дудли Харкурт добился поста вице-президента благодаря умению определять, в каком направлении дуют благоприятные для него ветры в университете. Подобно видавшему виды флюгеру, он просто правильно ориентировался в происходящих событиях. Когда же Харкурту нужно было протащить что-то в собственных интересах, он делал это очень хитро, через третьи лица. Но на сей раз он не смог найти никого, кто бы согласился вступить в поединок с крохотным профессором Чезлином Рэндолфом. Пришлось самому вице-президенту, собрав весь свой боевой арсенал, сразиться с этим опасным гномом.

Харкурт родился не на Земле. Его галактическое лицо было довольно типичным: жесткое, циничное, с запечатлевшимся на нем отражением звезд, вполне обычный и предсказуемый облик. Как улитка обзаводится раковиной, так Дудли Харкурт заботливо окружил себя блестящей внешней оболочкой академизма и так скоро преуспел в своей карьере, что стал вице-президентом Льюистидского университета. Профессор Чезлин Рэндолф, возглавлявший кафедру внеземной микробиологии, к сожалению для Дудли, приступил к работе над проблемой, решение которой могло вставить большую палку в колеса вице-президента.

Профессор Рэндолф не привык долго ждать ответа на заданный вопрос даже от отстающих студентов. Он вынул изо рта сигару и снова спросил:

– Так что, Дудли?

Харкурт поднял обе руки, а потом мягко уронил их на колени. Он даже не взглянул на Рэндолфа.

– Все дело в фонде Максвелла.

– Вы имеете в виду, будет задержка? Я думал, что все уже улажено.

Опять затруднения? Что теперь?

– Как я уже говорил, все упирается в членов правления. Очень жаль, но в этом году могут быть дальнейшие препятствия.

Рэндолф подвинулся вперед, согнувшись в сделанном специально для него кресле, и раздраженно постучал маленькими ботинками по скамеечке для ног.

Если бы этот человек не занимал такое высокое положение в жизни, его широкое морщинистое лицо со злыми лягушачьими глазами показалось бы просто смешным. Когда профессор Рэндолф, дымя сигарой, искривил губы и угрожающе прищурил свои выпученные глаза, он стал страшным и пугающим даже для вице-президента Льюистида.

Рэндолф заговорил – в его голосе не было привычного дребезжания; он мурлыкал, как мурлычет кот, играя с пойманной мышью:

– Так проволочка исходит от фонда Максвелла? Но наступил мой год. Я ждал десять лет. Проведена вся подготовительная работа, Космическое бюро предоставило мне Поучалин-9, я пригласил доктора Хаулэнда в качестве главного ассистента – за десять лет выполнен грандиозный объем работ, чтобы можно было приступить к разрешению задачи в наступающем году. Вы отлично знаете об этом. Весь университет знает. Купив с помощью фонда Максвелла необходимое оборудование, я должен начать серию экспериментов на Поучалин-9 с целью культивирования на ней – жизни!

Рэндолф опять придвинулся к спинке кресла, им полностью завладели мысли о труде всей его жизни – он был одержим желанием довести задуманное до конца:

– Я абсолютно убежден – хотя, я знаю, кое-кто надо мной посмеивается, – что могу создать искусственную жизнь – в зачаточном виде, конечно. Чтобы осуществить это, мне нужны средства намного большие, чем может предложить обычное учебное заведение. Стараниями великого Максвелла, творца электродинамики, создан фонд для поддержки науки – и я ждал десять лет.

Десять лет!

Даже незначительное препятствие способно было расстроить Рэндолфа и напоминало ему, какими напряженными были все прошедшие десять лет.