Феникс в полете - Смит Шервуд - Страница 75

Лицо Эсабиана потемнело, морщины в углах рта углубились.

— Дай его мне!

Рука Барродаха непроизвольно дернулась вперед — сработали двадцать лет повиновения. Эсабиан схватил шар и потянул, потом начал крутить. Барродах ахнул и едва не упал на колени.

— Господин, молю вас... — Он перекосился набок, глядя на Эсабиана, который едва не вывихнул его палец. — Это не Сердце Хроноса!

Аватар пристально посмотрел на шар, потом отпустил его.

— Тогда зачем ты явился ко мне с этим?

Барродах густо покраснел:

— Оно засосало мой палец, и никто не знает, как его снять.

Он услышал сбоку хихиканье, но не осмелился повернуться, чтобы унять Таллиса взглядом, Эсабиан посмотрел мимо него.

— Возможно, ты можешь объяснить это?

Таллис выступил вперед и низко поклонился.

— Милорд, это дизонианский мастурбатор. — Эсабиан непонимающе нахмурился, и Таллис пустился в дальнейшее объяснение: — Это такое приспособление для мужского самоудовлетворения с Дизона. Оно было среди артефактов, которые мы забрали в усадьбе гностора.

Аватар фыркнул и снова повернулся к Барродаху:

— И ты не знаешь, как снять его? — Барродах поднял взгляд на его лицо, и желудок его сжался от странного огонька в глазах Эсабиана. — Я надеюсь, это не мешает тебе в исполнении своих обязанностей?

«Он все равно намерен отсечь его!»

— Нет, Господин! — взмолился он. — От него нет никакого вреда! Я надеюсь, найдется кто-нибудь, кто сможет от... — Он осекся, проговорившись. — Кто знает, как снять его. — Он покрутил немного шар, как делал всю дорогу с борта «Когтя Дьявола».

— На вашем месте я бы этого не делал.

Все разом повернулись к Омилову — тот опустил взгляд, но лицо его оставалось мрачным.

— Вы можете включить его активный режим.

— Что ты хочешь этим сказать? — взвыл Барродах.

— Если вы включите активный режим, эта штука попытается вызвать у вас оргазм. Поскольку вы по собственной неосторожности надели его на палец, а не на что-то другое, боюсь, это будет невозможно.

В серьезном тоне гностора проглядывали искорки иронии, что почему-то было еще хуже, чем открытый смех.

Краем глаза Барродах заметил, как изогнулись губы Эсабиана.

«Он забавляется этим!»

— Как бы то ни было, — продолжал Омилов, — этот прибор спроектирован так, что будет продолжать попытки до тех пор, пока не добьется успеха. — Он сделал паузу. — Право, не знаю, что случится с вашим пальцем в этом случае.

— Ты должен знать, как он снимается! — в отчаянии произнес Барродах.

— Как я уже объяснил вам во время полета, боюсь, что леди Омилов не посвятила меня в подобные детали управления механизмом.

К изумлению Барродаха, Эсабиан захихикал.

— Великолепно, гностор! Мой бедный бори будет теперь жить в страхе до тех пор, пока мы не снимем с него эту штуку, хотя я не сомневаюсь: он, как и я, прекрасно понимает, что твоя маленькая речь была чистой импровизацией.

Лицо Омилова снова сделалось абсолютно бесстрастным.

— Возможно.

Голос Эсабиана тоже посерьезнел.

— Надеюсь, ты не будешь столь же изобретательным в том, что касается Сердца Хроноса?

Омилов не ответил, только продолжал спокойно смотреть на Властелина-Мстителя.

— Ну давай же, гностор, ты же не можешь не понимать, что все равно расскажешь мне, хочешь ты этого или не хочешь.

— Верно, но верность и честь велят мне молчать, пока у меня еще есть выбор.

— Геласаар хай-Аркад стоял предо мной совсем недавно и говорил что-то очень похожее. Это мало помогло ему, как не поможет тебе. Все его сыновья мертвы, и ему самому недолго ждать Геенны.

На мгновение лицо Омилова выдало охватившую его печаль, но он быстро скрыл ее.

— Но у тебя, гностор, времени еще меньше, чем у него. — Эсабиан помолчал, вглядываясь в его лицо. — Я вижу по твоим глазам, тебе кажется, что ты еще можешь удивить нас. Боюсь, не удивишь. Среди пленных, захваченных нами на Лао Цзы, была женщина с занятным прозвищем: «Паучиха».

Барродаху показалось, что он заметил в глазах Омилова что-то... Скорбь?

— Она тоже не была прежде знакома с умовыжималкой — уникальным должарианским устройством. Её знакомство с ним убило ее, но не прежде, чем мы выжали из нее шифры. Нам известно, что ты, Себастьян Омилов, один из Невидимых.

Барродах услышал, как Таллис ахнул и отступил на шаг, глядя на гностора. Действительно пререгат? На взгляд бори, невысокая фигура гностора плохо вязалась с представлениями о самых доверенных агентах Панарха.

Эсабиан улыбнулся:

— Впрочем, твоя усвоенная аллергия на веритонин тебе ни капельки не поможет. Умовыжималка действует на совершенно иных принципах, из которых главным является боль.

Он повернулся к Барродаху:

— Передай его Эводху. Убедись, что мой медик понимает, что это лишь ради информации, не в знак оказанной чести. — Аватар повернулся к Омилову: — Прощай, гностор. Твоя бесценная честь останется неприкосновенной даже тогда, когда мы разрушим кору твоего головного мозга. Надеюсь, это послужит тебе некоторым утешением.

Барродах ухватил Омилова за руку и толкнул к дверям, а Эсабиан повернулся к Таллису:

— Капитан, твой доклад о смерти Крисарха неполон. Поскольку твои действия лишили меня трети моего палиаха, которого я ждал двадцать лет, я хочу, чтобы ты объяснился прямо сейчас, не упуская ни малейшей подробности.

Барродаху хотелось бы посмотреть на то, как мучается Таллис на допросе у Эсабиана, но еще больше ему не терпелось посмотреть на Эводха за работой. Выталкивая Омилова из галереи, он гадал, останется ли Таллис в живых.

«Пожалуй, мне стоит переговорить с моим вторым агентом на “Когте Дьявола”».

«Телварна» медленно пятилась назад, скользя над землей на гравиподушке хвостом вперед в глубь леса, в тень. Наконец Вийя опустила корабль на землю так мягко, что Грейвинг не была уверена в том, что они приземлились до тех пор, пока двигатели не смолкли.

Некоторое время капитан не снимала рук с пульта, потом включила интерком.

— Жаим, новые повреждения есть?

— Нет, — послышался ответ. — Как только мы пошли в атмосфере, я отключил самые поврежденные системы. Но здесь и так хватает пакостей. Нам нужен серьезный ремонт на Дисе, и я боюсь, потребуется часов восемь работы со скачковыми прежде, чем я смогу на них положиться. И хуже всего, разумеется, то, что мы не можем как следует испытать их здесь.

Вийя посмотрела на экран — Марим подтвердила его слова, печально передернув плечами.

— Ладно, идите сюда, на мостик. — Она нажала другую клавишу интеркома. — Монтроз, иди сюда и захвати с собой Школяра. — Она повернулась к Брендону: — Вот то место, которое вы выбрали, Аркад. Надеюсь, вы не потребуете от нас идти дальше пешком.

Она чуть наклонила голову к монитору — на нем виднелся теперь коридор в лесу, по которому прошла «Телварна».

Локри тревожно вскинул голову.

— Идти? Мы что, действительно собираемся туда?

Грейвинг удивленно оглянулась на связиста: до сих пор он ни разу не выказывал страха. Чего он так испугался? Ей не верилось, что это просто физический страх.

— Блин! — презрительно фыркнула Марим. — Или ты хочешь сидеть здесь, пока за нами не придут? Тот линкор, например?

— Если «Кулак» или панархисты проследили нас, нам конец, — спокойно заметила Вийя, — но я в этом сомневаюсь. Наземные оборонительные системы, похоже, отключены, и «Телварна» достаточно хорошо укрыта. Жаим и Марим смогут отстреливаться, если будет такая необходимость. — Она подняла взгляд: на мостик вошел Жаим. — Остальные пойдут и посмотрят.

Локри побарабанил пальцами по пульту.

— Стоит нам ступить в Мандалу, и нам хана. — Он хмуро покосился на Брендона. — Если там что-то еще работает, они обратят это против нас.

Жаим пробормотал нечто вроде согласия; Ивард нервно хрустел пальцами. Брендон сидел в своем кресле, глядя на руки.

— Кто обратит, и с какого конца? До сих пор мы не видели и не слышали панархистов, — возразила Вийя, махнув на небо. — Или ты боишься, что Аркад сдаст нас должарианцам?