Феникс в полете - Смит Шервуд - Страница 2

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

Верин Далмер шагал по терминалу, непринужденно лавируя в толпах туристов. Высоко над головой спешащего рифтера хрустальные панели чуть подвинулись, повернувшись вслед за заходящим багрово-красным Уроборосом.

— ...вечно грызущий свой хвост. Но через пятьдесят тысяч лет или что-то около того расширение его испарит Парадисиум и Храмовую планету. — Монотонный голос экскурсовода прервал ход его мыслей, и Далмер свирепо покосился на стоявшую у него на пути группу туристов с Тиклипти. Зеленое лицо их жирного гида казалось в заливавшем космопорт Парадисиума красном свете черным.

«Как разорванный вакуумом труп», — брезгливо подумал рифтер, наступил жирному нижнестороннему на ногу и отодвинул его плечом в сторону. Должно быть, красный отсвет на покрытом шрамами лице Далмера усилил его и без того обычно свирепое выражение, ибо гид отскочил и пробормотал извинения, которые Далмер игнорировал.

«Пятьдесят тысяч лет. Ну и пусть!» Ко времени, когда умирающая звезда поглотит Парадисиум, он давным-давно уже будет мертв. Далмер фыркнул и поднял взгляд вверх. Красный гигант и огненное кольцо, оторванное от его поверхности почти скрывшейся теперь за ним второй звездой, царили на желтом небосклоне. «Как бы то ни было, — подумал он, — я буду рад смыться отсюда сегодня вечером». Парадисиум был единственным Обреченным Миром, который довелось посетить Далмеру, и — он надеялся — последним. Что же за расой такой был этот Ур, если они возвели разрушение в ранг искусства, требующего миллионы лет для того, чтобы оценить его красоту? И если уж они были настолько сильны, что переделывали по своему усмотрению целые солнечные системы, какая сила смела их?

Рифтер поморщился, недовольный собой. Эта чертова Храмовая Планета и её дурацкие жуки действовали ему на нервы. Верин терпеть не мог насекомых, и воспоминание о возвышающемся над ним Страже, обездвиженном газовой бомбой, заставило его невольно ускорить шаги.

Очереди у посылочного коммуникатора не было, и экран засветился при одном его приближении.

— Виртвандди? — произнес коммуникатор, и одновременно это же слово медленно поплыло вверх по экрану.

— Говори на уни! — рявкнул Далмер. — Или ты принимаешь меня за вонючего парадисийца?

— Прошу прощения, генц, — отозвался певучий голос, совершенно лишенный раскаяния, равно как, впрочем, и других эмоций. — Пункт назначения вашей посылки?

— Орбита Брангорнии, второй класс, со страховкой.

— Оплата?

— Договорная, наличными.

— Форму триста два и два АУ, будьте добры. — Створка под экраном отодвинулась, принимая коробку и несколько кредиток, которые Далмер швырнул вслед за ней. Автомат пожужжал немного и стих. — Мартин Керульд, первый эгиос, пункт триста шесть тире двести семьдесят пять, синхроорбита плюс пять, Брангорния.

Далмер внимательно сверил строки на экране со словами коммуникатора.

— Верно. Срок доставки?

— Расчетный срок тринадцать и две десятых, четыре узла, вероятное отклонение по СПЦ ноль пятнадцать.

Рифтер выгреб из приемника сдачу, отвернулся и зашагал прочь, не слушая бестолковые благодарности, которые автомат пел ему вслед. Желтое, без облачка небо Парадисиума продолжало действовать ему на нервы всю дорогу до шлюзового блока. Когда бы не эта гнида Барродах, он отправил бы посылку с синхроорбиты.

— Только из города, её надо послать из города, — настаивал бори. — И вторым классом — ни один человек не должен трогать ее, только автоматы.

«Что ж, — думал Далмер, хмурясь на встречных, — ЭТО можно понять». Эта зеркальная сфера, что он спер у проклятых жуков, оставила у него самое странное впечатление — ни с чем подобным он еще не встречался; даже нижнесторонний не мог бы не заметить поразительного несоответствия между массой сферы и абсолютным отсутствием инерции. Подобно большинству рифтеров, Далмер обладал отменным чувством массы и ускорения, так что обращение со сферой вызывало у него легкую тошноту. Он рад был избавиться от нее.

Чего ему было труднее понять — так это зачем вообще потребовалось посылать её по Сети.

«Эсабиан посылает нас украсть её через все Тысячу Солнц, снабжает нас кодом-паролем для карантинного монитора, не больше и не меньше, и после всего этого доверяет доставку её своим врагам!»

Он даже спросил об этом своего штурмана. Нальва вечно читает всякие извращенные книжки, так что у нее всегда найдется ответ или по крайней мере знание того, где его искать.

Она кивнула.

— Это все должарианские обычаи мести — ТеУильям в свое время неплохо изучил их. Они называют это «палиах». Необходимо дать врагу шанс вывернуться из всего этого, или в мести меньше наслаждения. — Нальва ехидно ухмыльнулась ему. — Вроде как преждевременно кончить...

Далмер отогнал от себя это воспоминание.

«Ладно, за это здорово заплатили, а на остальное плевать. Должарианцы все психи — а излишнее любопытство может помешать, когда имеешь дело с Властелином-Мстителем».

За ним несомненно следили — в космопорте это проще, чем на Узле. Работая локтями, рифтер проложил себе дорогу ко входу в шлюзовой блок, ощутив сильное облегчение, когда створки дверей скользнули в стороны. Через несколько часов он будет далеко от этой вонючей дыры, ведя «Кровавый Нож» в глубокий космос, навстречу обещанной награде.

«Жди меня, Рифтхавен», — весело подумал он, и двери за его спиной закрылись.

Мартин Керульд, милостью Его Величества Геласаара III Первый Эгиос Инфонетики Брангорнийского Узла при Ре-Хаманде, Архоне Брангорнийском, а также изменник своему сеньору, нажал на кнопку ожидания и, устало моргая, уставился на видеопанель. Глаза болели от долгих часов сидения перед экраном, желудок свело от напряжения и от избытка крепкого алгирийского чая.

Чувство горечи владело им, когда он обвел взглядом свой полутемный, но не лишенный элегантности рабочий кабинет, захламленный бумагами. Для него здесь ничего больше не оставалось. Он слишком долго работал на Властелина-Мстителя, беспощадного врага Панарха; новая же измена, теперь уже Должару, пусть даже и спасет Панархию, не искупит той клятвы, которую он нарушил...

Он преступил клятву, но месть его все же падет на тех, кто так долго держал его в дураках. Три вахты подряд он провел, сводя на нет свою работу последних пяти лет, напрягая все свои способности в попытке распутать паутину, которую соткал вокруг него Должар, и он может еще победить. Алгоритмы декодирования — пусть они не сочетаются ни с чем, что удалось ему обнаружить, и даже не отформатированы для ДатаНета — уже на пути к Аресу и Артелиону вместе с полным перечнем всех донесений, что передавал он должарцам с того момента; как продал свою верность, с описанием того немногого, что было ему известно, а посылка с Парадисиума переадресована единственному известному Керульду человеку, способному понять ценность её содержимого. Большую же часть времени заняло уничтожение всех следов того, что он сделал; когда он завершит свою работу, его действия будут необратимы, даже если их обнаружат. Впрочем, проследить их будет невозможно.

Все, что ему оставалось сделать, — это закончить письмо Саре, чтобы попытаться спасти жизнь человеку, которого оба имели более чем убедительный повод ненавидеть.

Керульд посмотрел на свои руки и слегка сжал их. Тот самый талант, который подарил ему его титул, то почти неосознанное, инстинктивное понимание структуры связей, что позволяли ему сливаться с компьютерами Узла в единое целое и ориентироваться в ДатаНете как птице в родной стихии — этот же талант привлек к нему внимание Должара, и этот же талант (он надеялся) спасет его от последствий его предательства и поможет раскрыть планы Властелина-Мстителя.

— Владыка Эсабиан желает иметь дело с правительством более разумным, чем то, что скорее всего может возникнуть при Семионе, — говорил ему бори во время их долгих переговоров. — Его Величество Геласаар готов внять гласу разума, но он стар. Он скоро уйдет, а наследник его груб и негибок. Должар желает мира и восстановления торговли — целей, не совместимых с военными амбициями Семиона.