Роза - Смит Мартин Круз - Страница 3

— Как вы себя чувствуете, сэр?

— Познабливает, но не сильно, так, самую малость. — После захода в пивную Блэара трясло уже так, что теперь чашка с чаем едва удерживалась у него в руке.

— От крепкого чая вам станет легче, сэр. Рад снова вас видеть, сэр.

— И я рад тебя видеть, Джессуп. Епископ еще здесь?

— Его светлость еще здесь. Ему только что понесли сыр и портвейн. Отдышитесь немного. Я с огромным интересом следил по газетам за вашей работой, сэр. Надеюсь, о вас еще не раз напишут.

— Я тоже надеюсь.

— Как вы полагаете, сэр, вы сможете идти сами?

— Думаю, что да. — Приступ ослабевал. Блэар тяжело поднялся, и Джессуп прошелся щеткой по его пиджаку.

— От джина у вас сгниют все внутренности, сэр.

— Спасибо, Джессуп. — Блэар, чувствуя себя немного взбодрившимся, направился к выходу из гардеробной.

— Епископ в библиотеке карт, сэр. Но, пожалуйста, будьте поосмотрительнее. Он сегодня не в настроении.

Библиотека карт служила материальным подтверждением вклада Королевского общества в географические открытия, исследования и в процесс познания. Начало ей положила Ассоциация исследователей Африки. На висевшей в зале огромной карте были нанесены маршруты всех экспедиций, какие в свое время организовывались, финансировались и поддерживались Обществом: экспедиции Мунго Парка вверх по Нигеру, Бертона и Спика на озеро Виктория, Спика и Гранта по Белому Нилу, экспедиции Ливингстона в Конго и Бейкера в Уганду, когда он разыскивал Спика. По всем стенам библиотеки от пола до потолка тянулись полки с книгами, атласами и картами, верхнюю часть помещения опоясывала галерея, опиравшаяся на чугунные колонны: туда вела небольшая винтовая лестница. Через стеклянную крышу в помещение проникал мягкий рассеянный свет. В самом центре библиотеки возвышался на постаменте глобус; официальным имперским цветом, розовым, на нем были обозначены британские владения, опоясывавшие весь земной шар.

Возле глобуса стоял епископ Хэнни, высокий мужчина средних лет в черном шерстяном костюме с характерным церковным воротником наподобие перевернутой буквы «V». Большинство англичан одевались в черное, и потому казалось, будто вся страна постоянно пребывает в трауре; однако на епископе строгие цвет, покрой одежды и белоснежность воротничка лишь оттеняли и подчеркивали совершенно неподходящие для священнослужителя силу, решительность и энергию, а также резкость и прямоту его взгляда. Лицо у епископа было румяное, красногубое, волосы, когда-то темные, но успевшие поседеть, ликующе загибались на висках вверх; такими же торчащими были и брови.

— Садитесь, Блэар, — проговорил епископ. — Вид у вас такой, словно вы прямо из ада.

К столу для географических карт, на котором стояли сыр и портвейн, были придвинуты два стула с высокими спинками. Блэар принял приглашение и рухнул на один из них.

— Весьма рад возможности снова увидеться с вами, Ваша Светлость. Простите, что опоздал.

— От вас разит джином. Выпейте лучше портвейна.

Хэнни наполнил бокал Блэару, потом налил себе.

— От вас вообще плохо пахнет, Блэар. Растрата благотворительных фондов, сознательное неподчинение приказам, подстрекательство к работорговле — Господи, ну и перечень! Вы поставили в неудобное положение и Королевское общество, и наше министерство иностранных дел. А ведь я вас рекомендовал!

— Из фондов я взял только то, что мне задолжали. Если бы мне удалось попасть на заседание Совета управляющих…

— Если бы вам это удалось, вы бы получили по физиономии и оказались выставлены за дверь.

— Ну, тогда мне лучше не рисковать, чтобы не спровоцировать их на насилие. — Блэар снова наполнил свой бокал и поднял глаза на епископа. — А вы можете меня выслушать?

— Меня не так легко шокировать, как некоторых других. Я ожидаю встретить в людях моральную низость и развращенность. — Епископ выпрямился на стуле. — Но нет, я не стану вас выслушивать, это было бы пустой тратой времени. Вас не любят по другим причинам, не имеющим ничего общего с обвинениями, о которых я упомянул.

— По каким же это?

— Вы американец. Я знаю, что родились вы здесь, но теперь-то вы американец. Вы даже не представляете себе, насколько грубыми и оскорбительными бывают иногда ваш тон и ваша манера держаться. И к тому же вы бедны.

— Вот поэтому я и взял те деньги, — ответил Блэар. — Я был в Кумаси, в экспедиции. Я не Спик, мне не нужна целая армия сопровождающих, у меня было всего пять человек, чтобы нести научные приборы, лекарства, продовольствие, подарки вождям племени. Мне пришлось заплатить этим пятерым авансом, а я до этого уже потратил все свои средства. Эти люди зависели от меня. Двадцать фунтов. И без того не велика сумма, а ведь половина этих людей по дороге умирает. Хотите знать, куда подевались те деньги, что были обещаны Королевским обществом и министерством иностранных дел? Их растратила колониальная администрация в Аккре. Единственное, откуда я мог что-то взять, был Библейский фонд. Вот я и взял. Выбор был очень простой: или еда, или книжки.

— Библия, Блэар, пища духовная. Пусть даже и для методистов. — Епископ произнес эти слова так тихо и таким свистящим шепотом, что у Блэара возникли сомнения, было ли это сказано всерьез или же Хэнни сам в душе насмехался над подобным обвинением.

— А вам известно, на что чиновники в Аккре пустили мои деньги? На торжества и церемонии в честь этого кретина-убийцы… вашего племянника.

— Это был официальный визит. Естественно, они должны были пустить ему пыль в глаза. И если бы вы не были так бедны, никаких проблем не возникло бы. Потому-то и говорят, что Африка — место для джентльменов. А вы…

— Горный инженер.

— Ну, положим, больше, чем просто горный инженер. Вы еще и геолог, и картограф; но вы не джентльмен, уж это точно. Джентльмены располагают личными средствами, достаточными для того, чтобы любая неожиданность не превращалась в болезненную проблему и публичное унижение для всех. Не беспокойтесь, я возместил Библейскому фонду ту сумму, которую вы у них взяли.

— С учетом моих расходов в Кумаси, Общество до сих пор должно мне еще сто фунтов.