Мэдук - Вэнс Джек Холбрук - Страница 47

Экипаж катился вниз по Сфер-Аркту — медленно, чтобы горожане успевали выбегать, глазеть, показывать пальцами и время от времени издавать приветственные восклицания.

Там, где Сфер-Аркт кончался, процессия повернула по прибрежной дороге, Шалю, к месту строительства нового собора. Там экипаж остановился, и королевская семья спустилась на набережную, чтобы полюбоваться на достижения зодчих. Почти мгновенно к ним приблизился отец Умфред.

Встреча эта была не случайной. Отец Умфред и королева Соллас долго размышляли над тем, как можно было бы привлечь к собору благосклонное внимание Казмира. В точном соответствии с их планами, отец Умфред деловито выступил вперед и благоговейно-многозначительным тоном предложил познакомить короля с достоинствами храма.

"Мне отсюда все прекрасно видно", — сухо ответил Казмир.

"Как будет угодно вашему величеству! Тем не менее, вблизи собор Святейшей Соллас еще больше радует глаз великолепием".

Казмир взирал на недостроенные стены: "Твоя секта немногочисленна. Чрезмерные масштабы этого здания не соответствуют его предназначению".

"Мы совершенно убеждены в обратном, — жизнерадостно возразил отец Умфред. — В любом случае, величественное сооружение лучше согласуется с наименованием храма Святейшей Соллас, нежели нищенская часовня, впопыхах слепленная из глины на деревянных кольях, не так ли?"

"В любом случае, мне все это не нравится! — парировал король. — Я слышал, что в Риме и в Равенне церкви набиты золотой мишурой и всяким хламом, облепленным драгоценными камнями — настолько, что там не остается места ни для чего другого. Будь уверен, что ни гроша из королевской казны Лионесса не будет потрачено на твои шутовские побрякушки!"

Отец Умфред заставил себя рассмеяться: "Ваше величество! Уверяю вас, собор послужит украшением вашей столицы и привлечет пилигримов, пополняющих казну. И, чем роскошнее будет собор, тем быстрее он позволит достигнуть той же цели!" Жрец деликатно прокашлялся: "Не следует забывать, что источником золота, наполняющего церкви Рима и Равенны, являются не строители церквей, а прихожане и паломники".

"Ха! — воскликнул Казмир, заинтересованный вопреки своим предубеждениям. — И как же становится возможным такое чудо?"

"Здесь нет никакой тайны. Молящиеся надеются привлечь к себе благоволение небес, внося денежный вклад, — отец Умфред развел руками. — Кто знает? Их надежды могут быть вполне основательны! Никто еще не доказал обратного".

"Гм".

"Одно несомненно! Каждый паломник, прибывающий в столицу Лионесса, покинет ее, духовно обогатившись, но расставшись с частью мирских сбережений".

Король Казмир оценивающе взглянул на недостроенный собор так, словно увидел его в новом свете: "Как ты надеешься привлечь богатых и щедрых паломников?"

"Некоторые приедут, чтобы молиться и участвовать в обрядах. Иные будут часами сидеть в тенистой тишине высокого нефа, чувствуя, как все их существо словно проникается святостью. Другие пожелают узреть воочию наши реликвии, чтобы их охватил благоговейный трепет присутствия сил небесных. Реликвии имеют огромное значение и эффективно привлекают пилигримов даже из дальних стран".

"Реликвии? Какие еще реликвии? Насколько мне известно, у нас нет никаких святынь".

"Это интереснейший вопрос, — кивнул отец Умфред. — Существуют самые различные реликвии, их можно отнести к нескольким категориям. Превыше всего — уникальные реликвии, непосредственно связанные с Господом нашим Иисусом Христом. Не столь драгоценными, но чрезвычайно привлекательными считаются также святыни, напоминающие о житиях двенадцати апостолов. К третьей категории относятся реликвии библейской древности, нередко самые редкие и дорогостоящие — например, камень, которым Давид сразил Голиафа, или одна из сандалий Седраха с отметинами, оставленными пламенем на подошве. Реликвии четвертого рода, также весьма желательные — предметы, имеющие отношение к тому или иному святому, в том числе мощи. Кроме того, существуют реликвии, которые можно было бы назвать "второстепенными" — они любопытны скорее в связи с окружающими их обстоятельствами, нежели по причине их святости. Например, коготь медведя, задравшего святого Кандольфа, браслет с запястья блудницы, которую Иисус защитил перед храмом, или высохшее ухо одной из гадаринских свиней. К сожалению, многие лучшие, чудотворнейшие реликвии исчезли бесследно — или еще не найдены. С другой стороны, время от времени становятся известными — и даже предлагаются в продажу — святыни, высокое качество которых гарантируется. Разумеется, к приобретению таких предметов следует подходить с величайшей осторожностью".

Казмир подергивал бороду: "Откуда ты знаешь, что одна реликвия — подлинная, а другая — поддельная?"

Отец Умфред поджал губы: "Размещение фальшивой реликвии в освященном храме приведет к испепелению молниями небесными самой подделки, а также того, кто повинен в таком святотатстве. По меньшей мере, так говорят. Кроме того, мерзкий еретик будет осужден на вечные муки в глубочайших безднах ада! Это общеизвестно и придает уверенность благочестивым покупателям".

"Мм-да. Как часто наблюдается испепеление подделок небесными молниями?"

"Точное число таких случаев мне неизвестно".

"Так как же ты собираешься приобретать свои реликвии?"

"Различными способами. Иногда их дарят; мы разошлем агентов в поисках других. Самая драгоценная реликвия — чаша Грааля; из нее Спаситель пил во время тайной вечери, в нее же Иосиф Аримафейский собрал кровь, сочившуюся из ран Господних. Впоследствии он даровал ее аббатству Гластонбери в Британии, а оттуда ее переместили на священный остров на озере Лох Кориб в Ирландии. Чтобы предохранить Грааль от язычников, его привезли на Старейшие острова, но в настоящее время его местонахождение неизвестно".

"Любопытная история, — заметил Казмир. — Неплохо было бы, если бы ты нашел этот "Грааль" и выставил его на всеобщее обозрение".

"Мы можем только мечтать и надеяться! Если чаша Грааля попадет к нам в руки, собор Святейшей Соллас сразу станет самой знаменитой церковью христианского мира".

Королева Соллас не могла сдержать тихое возбужденное восклицание. Обратив огромные влажные глаза на царственного супруга, она произнесла: "Ваше величество, разве не ясно? Мы обязаны приобрести лучшие, самые замечательные реликвии — ничто другое не подобает!"

Казмир холодно пожал плечами: "Делай, что хочешь — постольку, поскольку королевская казна не понесет никаких расходов. Это условие должно соблюдаться неукоснительно".

"Но неужели не понятно? Какие бы небольшие суммы мы ни потратили, они принесут стократный доход! И все это послужит на славу нашему чудесному собору!"

"Именно так! — самым звучным тоном отозвался отце Умфред. — Как всегда, дражайшая королева, ваши замечания свидетельствуют о проницательности и о глубочайшем понимании ситуации!"

"Вернемся в карету, — обронил Казмир. — Я видел все, что хотел увидеть — и услышал больше, чем хотел".

Время шло своим чередом, зима сменилась весной. Будни Хайдиона оживились разнообразными событиями. Принц Кассандр накуролесил, ввязавшись в очень неприличную историю, и был отправлен в Форт-Маэль, что у самой границы Блалока — поостыть и поразмышлять о своих прегрешениях.

Из Южной Ульфляндии поступили новости о Торквале. Его разбойничья банда совершила вылазку против обособленной и, на первый взгляд, плохо защищенной крепости Фрамм — и натолкнулась на засаду, устроенную отрядами ульфской армии. В этой стычке Торкваль потерял большинство своих головорезов и сам едва успел ускользнуть подобру-поздорову.

Другим событием, более существенным с точки зрения принцессы Мэдук, стало обручение ее не слишком требовательной и, пожалуй, даже беспечной наставницы, леди Лавель. Для того, чтобы подготовиться к бракосочетанию с сэром Гарстангом из замка Звонкая Тетива, ей пришлось покинуть королевский дворец и вернуться в свое поместье Придарт.