Амулет любви - Смит Карен Роуз - Страница 11

Честно говоря, Элисон ценила заботу родителей, но эта забота уже начинала ее обременять.

— Я же все написала в записке, не о чем беспокоиться. Как вы съездили в Новую Англию?

— Новая Англия, как всегда, прекрасна, но мы говорим сейчас не о ней. Почему ты дала мне телефон Джейса Макгроу?

Элисон скосила глаза в сторону Джейса, не слушает ли он, но Джейс переодевал Пабло несколько неловко, но очень решительно. Она сделала глубокий вдох и ответила:

— Я остановилась у Джейса.

На том конце провода воцарилось молчание.

— Мама, — забеспокоилась Элисон.

— Я знаю, что смерть Дейва принесла тебе много боли. — Мать говорила тихо и печально. Я знаю, ты сильно страдала. Но опрометчивые и импульсивные поступки не могут изменить ситуацию к лучшему.

— Ну, может, я и действовала импульсивно, отправляясь сюда, — Элисон старалась говорить спокойно, — но никак не опрометчиво. Ты должна согласиться, мама, мне требовалась перемена обстановки. А Джейс давно предлагал мне остановиться у него, если вдруг надумаю познакомиться с Юго-Западом. Ты бы видела пейзажи. Они…

— Если ты хотела познакомиться с местностью, ты могла бы остановиться в отеле и съездить на экскурсии. Ты не должна останавливаться у мужчины, который…

На этот раз Элисон просто перебила мать:

— У мужчины, который является лучшим полицейским Ричмонда? Который был лучшим другом моего мужа? И который сейчас шериф в Ред-Блаффе?

— Но у него дурная репутация, милая. Что подумают люди?

— Какие люди, мама? Я никому ничего не собираюсь рассказывать в Ричмонде, если ты только сама этого не сделаешь.

— Я передаю трубку отцу. Может, он сумеет вразумить тебя.

— Мама, тебе не надо… — Но в трубке снова воцарилось молчание. Потом она услышала приглушенный голос матери, и наконец отец взял трубку. — Привет, папа. — Похоже, придется все выслушивать заново.

Но отец удивил ее:

— Привет, дорогая. Как там погода?

Когда отец не знал, что сказать, он говорил о погоде.

— Жарко. И страшная засуха.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно.

— А как ешь?

— Намного больше, чем в последнее время.

— И ты остановилась у Джейса Макгроу?

— Да. И он очень добр. Он возил меня на экскурсию в Альбукерке в прошлое воскресенье, а сейчас мы ухаживаем за малышом.

— За малышом?

— Это долгая история. Мать ребенка после аварии увезли в больницу, и мы ухаживаем за ним, пока он снова не будет с ней. Мне нравится здесь, папа, и я чувствую… — Она замолчала, не желая говорить слишком много. — И я чувствую, что жизнь проходит не впустую.

Отец прокашлялся.

— А как Макгроу ведет себя?

Правильнее было бы спросить, как она себя ведет.

— В основном он на работе, и я его почти не вижу. Ты сам знаешь, как серьезно полицейские относятся к своим обязанностям.

Отец помолчал:

— Когда ты вернешься домой?

— Пока не знаю. Я взяла отпуск и планировала уехать на несколько недель. Здесь так много интересного.

— Могу представить.

— Папа, скажи маме, чтобы она не беспокоилась.

— Ладно, — засмеялся он, — попытаюсь. Но лучше, если ты будешь звонить каждые несколько дней.

— Хорошо, буду. — Теперь уже Элисон рассмеялась, потом попрощалась и повесила трубку. Когда она повернулась, Джейс стоял прямо перед ней.

— Итак, они продолжают тебя поучать?

— Папа, кажется, все понял, но мама… Она слишком много значения придает тому, что «скажут соседи. Хотя чаще всего они даже ни о чем не подозревают.

Он долго разглядывал ее.

— Я сам удивлен, что ты остановилась у меня. Ты всегда была настоящей леди.

— Что ты понимаешь под «настоящей леди»?

Она явно застигла его врасплох, и он долго думал, прежде чем ответить.

— Настоящая леди всегда ведет себя очень правильно. Она умеет одеваться, знает, что можно говорить и когда пользоваться вилкой для салата.

Элисон рассмеялась, но потом вдруг сделалась очень серьезной.

— Не могу сказать, настоящая я леди или нет, но знаю, что мне нужен друг, и это для меня важнее переживаний о правильности моих поступков. И друг этот — ты, Джейс.

— Я не сделал для тебя ничего особенного.

— Ошибаешься. Ты открыл для меня двери своего дома. Ты позволил мне перевернуть всю твою жизнь. Ты даже спишь на полу, только бы мне было хорошо. Но самое главное — ты помогаешь мне забыть прошлое, и это как раз то, что мне сейчас нужно.

Жужжал вентилятор, Пабло мирно посапывал в гостиной, а они не могли отвести глаз друг от друга. Сердце прыгало у нее в груди.

— А что произойдет, когда ты вернешься домой? — спросил он наконец.

Когда вернется, она заново переживет их поцелуи и будет помнить каждое его прикосновение.

— Не знаю, — тихо ответила Элисон.

Он скользнул ладонью по ее щеке, потом пальцем приподнял подбородок и погладил его.

— Я хочу быть другом для тебя, Элисон. Но мне кажется, чертовски трудно мужчине и женщине оставаться друзьями, когда их влечет друг к другу.

— Этого не было раньше, — произнесла она, словно подумала вслух.

— Так ли?

Его глаза были, как всегда, очень темными, но ей не понравилось то, что он имел в виду.

— Ты был лучшим другом Дейва. Я даже никогда не думала о…

— Считаешь, что все началось с твоего приезда в Ред-Блафф?

— Да! Нет! Джейс, я не знаю. — Неужели их влекло друг к другу уже давно, а она просто отрицала этот факт… или она бежала от влечения?

Джейс покачал головой.

— Именно об этом я и подумал. А у настоящей леди такие мысли не должны возникать.

Леди понимает все по-другому. Она никогда не действует, поддаваясь порыву. Настоящая леди любит только одного, всю жизнь, а на других даже и не смотрит.

В голосе было столько горечи и обиды, что Элисон не удержалась:

— Но это как раз и называется супружеской верностью.

Лицо у Джейса стало суровым. Он опустил руки.

— Да, я не настоящий джентльмен. Я не знаю ничего о супружеской верности, я умею брать, но не умею давать. Я привык получать удовольствие ночью, а наутро уходить. Мы с тобой так же не похожи, как Ричмонд и Ред-Блафф.

— И что все это значит? — Уж не хочет ли он ее испугать?

— Это значит, что прошлую ночь я спал в своей спальне не потому, что я хороший парень и мысли мои чисты как снег.

Желание, промелькнувшее в его глазах, было таким очевидным, таким притягательным.

— Может, я не хочу, чтобы твои мысли были чисты как снег.

От этих слов у него проступила испарина.

— Боюсь, ты не знаешь, чего хочешь, но я-то знаю. Ты не та женщина, которой нужна связь на одну ночь, после чего она не будет испытывать сожалений, вины или даже угрызений совести.

Джейс обошел ее, стараясь не коснуться, и взял ключи, которые всегда клал на полку над мойкой.

— Я отлучусь на некоторое время. Постараюсь не разбудить вас, когда вернусь.

Он был уже около двери, когда она окликнула его:

— Джейс.

Но он отрицательно покачал головой.

— Давай не будем об этом, Элисон. Ты хочешь, чтобы я был твоим другом, и я буду им. Все остальное только осложнит наши отношения.

Он исчез в гараже, и она почувствовала, как слезы обжигают глаза. Ей хотелось больше, чем дружбы с Джейсом Макгроу. Она влюбилась в него.

В «Кантине» осталось только два свободных стула у бара. Джейс занял самый крайний, не собираясь ни с кем вступать в беседу.

— Добрый вечер, шериф. Что закажете?

— Двойное виски.

Он почти совсем не пил. Может, потому что часто видел пьяным отца. А может, из-за работы. Но сегодня ему было просто необходимо выпить. И забыть про Элисон.

Он знал Элисон Роудс не первый год. У нее были свои представления о совести и ценностях. Естественно, он может подарить ей незабываемую ночь, но он не хочет, чтобы она проснулась утром, ненавидя себя и, того хуже, его.

Мужчина в джинсах и темно-коричневой ковбойской шляпе сел на соседний стул. Это был Фрэнк Найтволкер, владелец ранчо на южной окраине Ред-Блаффа. Джейс приезжал к нему несколько раз покататься на лошадях и знал, что Фрэнк — такой же одиночка, как и он сам и что в ранчо весь смысл его жизни. Вот и все.