Посмотри на меня - Ахерн Сесилия - Страница 46

— Иногда вы еще хуже, чем Люк. Я собираюсь выпить бокал вина, а вы что-нибудь хотите? Пиво, вино, коньяк?

— Накатс аколома, пожалуйста.

— Я бы хотела, чтобы вы перестали произносить слова наоборот, — раздраженно сказала она, протягивая ему стакан молока. — Для разнообразия, ладно? — сердито попросила она, бросая свои бумаги в корзину.

— Но я всегда это пью, — сказал он веселым тоном, с подозрением ее разглядывая. — Почему шкаф закрыт?

— Э-э… — Она запнулась. — Чтобы Люк не достал спиртное.

Она не могла сказать: «Чтобы Сирша не добралась до него». Всякий раз, когда Люк слышал, что пришла его мать, он прятал ключ от этого шкафа у себя в комнате.

— О, а что вы делаете двадцать девятого? — Айвен крутился на высоком барном стуле и наблюдал, как Элизабет с сосредоточенным лицом перебирает вина.

— А двадцать девятое — это когда? — Она закрыла шкаф и стала искать в ящике штопор.

— В субботу.

Щеки у нее вспыхнули, и она отвела взгляд, полностью сосредоточившись на открывании бутылки.

— Я ухожу в субботу.

— Куда?

— В ресторан.

— С кем?

Ей показалось, что это Люк засыпал ее вопросами.

— Я встречаюсь с Бенджамином Уэстом, — ответила она, все еще не глядя на него. Она просто не могла заставить себя повернуться и не понимала, почему чувствует себя так неловко.

— В субботу? Вы же не работаете по субботам, — заявил Айвен.

— Это не по работе, Айвен. Он никого здесь не знает, и мы просто пойдем поесть. — Она налила красного вина в хрустальный бокал.

— Поесть? — недоверчиво переспросил он. — Вы собираетесь ужинать с Бенджамином Уэстом? — Его голос взметнулся на октаву выше.

Широко раскрыв глаза, Элизабет обернулась:

— А в чем, собственно, дело?

— Он грязный, и от него воняет, — заявил Айвен.

У Элизабет отвисла челюсть, она не знала, что ответить.

— Наверное, он ест руками. Как животное, — продолжил Айвен, — или как пещерный человек — наполовину человек, наполовину животное. Он, наверное, охотится на…

— Айвен, перестаньте. — Элизабет рассмеялась.

Он перестал.

— Что, на самом деле, случилось? — Она посмотрела на него и сделала глоток вина.

Он перестал крутиться на стуле и посмотрел на нее. В ответ она тоже на него посмотрела. Она видела, как он сглотнул, кадык у него опустился. Его детскость исчезла, и он предстал перед ней мужчиной, большим, сильным и таким обаятельным. Ее сердце забилось быстрее. Он не сводил глаз с ее лица, и она не могла пошевелиться.

— Ничего не случилось.

— Айвен, если у вас есть что мне сказать, скажите, — твердо проговорила Элизабет. — Мы с вами уже большие мальчик с девочкой. — Уголок ее губ пополз вверх.

— Элизабет, вы не хотите провести со мной вечер в субботу?

— Айвен, будет невежливо отменить встречу фактически в последний момент. Мы не можем с вами встретиться в другой раз?

— Нет, — сказал он, слезая со стула. — Это должно быть двадцать девятого июля. Вы потом поймете почему.

— Я не могу.

— Можете. — Он решительно взял ее за руки. — Делайте что хотите, но мы встретимся в субботу в бухте Ков Кун в десять вечера.

— В бухте Ков Кун? А почему так поздно?

— Вы поймете почему, — повторил он, прикоснулся к кепке и исчез так же внезапно, как и появился.

Перед тем как уйти, я зашел в детскую к Люку.

— Эй, привет, незнакомец! — сказал я, плюхнувшись на набитую сухими бобами подушку.

— Привет, Айвен, — сказал Люк, глядя в телевизор.

— Скучал по мне?

— Не-а, — улыбнулся он.

— Хочешь знать, где я был?

— Целовался с моей тетей. — Люк закрыл глаза и изобразил в воздухе поцелуи, а потом разразился истеричным смехом.

От удивления я открыл рот:

— Эй! Почему ты так говоришь?

— Ты любишь ее, — засмеялся Люк, продолжая смотреть мультфильм.

Я обдумал это.

— Ты все еще мой друг?

— Aгa, — ответил Люк, — но мой лучший друг — Сэм.

Я сделал вид, что мне выстрелили в сердце. Люк оторвался от телевизора и посмотрел на меня, в его голубых глазах была надежда.

— Теперь твой лучший друг — моя тетя?

Я хорошенько подумал.

— Ты хочешь, чтобы она им была? Люк выразительно кивнул.

— Почему?

— С ней теперь гораздо веселее, она делает мне меньше замечаний и разрешает рисовать в гостиной.

— День Джинни Джоу весело прошел, да?

Люк снова кивнул.

— Я никогда не видел, чтобы она столько смеялась.

— Она теперь крепко обнимает тебя и играет с тобой в разные игры?

Люк посмотрел на меня так, как будто я сказал что-то нелепое, и я вздохнул, переживая из-за того, что какая-то маленькая часть меня испытала облегчение.

— Айвен?

— Да, Люк.

— Помнишь, ты сказал, что не сможешь остаться со мной навсегда, что ты должен будешь уйти помогать другим друзьями и я не должен грустить.

— Да. — Я тяжело сглотнул. Я очень боялся этого дня.

— А что будет с тобой и тетей Элизабет, когда это произойдет?

И тогда я стал переживать из-за той своей части, которая находится в груди и которая заболела при мысли об этом.

Я вошел в кабинет Опал, держа руки в карманах, на мне была новая красная футболка и новые черные джинсы. Я был сердит. Мне не понравился голос Опал, когда она меня позвала.

— Айвен, — сказала она, откладывая свою ручку с пером и поднимая на меня глаза. На лице ее не было сияющей улыбки, которой она раньше меня приветствовала. Она выглядела уставшей, под глазами темнели круги, а косички не были убраны в одну из ее обычных причесок.

— Опал. — Я скопировал ее тон, садясь перед ней закинув ногу на ногу.

— Что ты говоришь своим ученикам о том, как надо участвовать в жизни своего лучшего друга?

— Содействовать, а не мешать, — заговорил я скучающим тоном, — поддерживать, а не противодействовать, помогать и слушать, а не…

— Достаточно. — Она повысила голос, прерывая меня. — Содействовать, а не мешать, Айвен. — Слова повисли в воздухе. Она помолчала и продолжила: — Ты заставил ее отменить ужин с Бенджамином Уэстом. А ведь она могла бы завести себе друга, Айвен. — Черные глаза Опал напоминали угли. Еще немного гнева — и они загорятся.

— Могу я тебе напомнить, что последний раз Элизабет Эган договаривалась с кем-то о встрече не по работе пять лет назад? Айвен, пять лет назад, — подчеркнула она. — Можешь объяснить мне, зачем ты помешал ей?

— Потому что он грязный и от него воняет, — засмеялся я.

— Потому что он грязный и от него воняет, — передразнила она. — Что ж, позволь ей понять это самостоятельно. Не заходи слишком далеко, Айвен. — Она посмотрела на свои бумаги и снова стала писать, перо развевалась от ее яростных движений.

— Опал, что происходит? — спросил я ее. — Скажи мне, что на самом деле происходит.

Она подняла голову, в ее глазах были гнев и грусть.

— Мы сейчас невероятно заняты, Айвен, и нам нужно, чтобы ты работал как можно быстрее, а не болтался без дела, уничтожая то хорошее, чего уже достиг. Вот что происходит.

Пораженный ее критикой, я молча пошел к двери. Я ни на секунду ей не поверил, но что бы ни происходило в ее жизни, это было ее личным делом. Она бы изменила свое отношение к тому, что Элизабет отменила ужин с Бенджамином, если бы знала, что я запланировал на двадцать девятое.

— Да, Айвен, и еще кое-что, — позвала Опал.

Я остановился в дверях и обернулся. Она смотрела на стол и, пока говорила, продолжала писать.

— Нужно, чтобы ты был здесь в понедельник и подменил меня на какое-то время.

— Зачем? — недоверчиво спросил я.

— Меня не будет несколько дней, и нужно, чтобы ты меня прикрыл.

Такого еще никогда не случалось.

— Но у меня ведь работа в самом разгаре.

— Приятно слышать, что ты все еще это так называешь, — огрызнулась она. Потом вздохнула, отложила свою украшенную пером ручку и подняла глаза. Похоже, она готова была расплакаться. — Айвен, я уверена, в субботу все пройдет настолько успешно, что на следующей неделе тебе уже не понадобится там быть.