Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Повестка дна (сборник)

Иртеньев Игорь

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Повестка дна (сборник) - Иртеньев Игорь - Страница 2

Изменить размер шрифта:

«Ты слышишь, скребется заря у ворот…»

Ты слышишь, скребется заря у ворот,

Хорош уже мять простыню.

Вставай, поднимайся, безвольный урод,

Навстречу грядущему дню.

Фабричный гудок протрубил за окном,

Говяд пробудились стада,

Вставай же – пусть даже в исподнем одном.

На подвиг борьбы и труда.

Довольно давить безмятежно клопа

В объятиях сладкого сна,

Ты ж нации совесть сегодня, n’est-ce pas?[1]

С тобой лишь воспрянет она.

На то тебе лиру Господь и вручал,

Чтоб ты ей рассеивал мрак.

Уж трижды петух за окном прокричал

И свистнул четырежды рак.

Собрав по сусекам былой креатив,

Вставай, разрази тебя гром,

Вселенского зла выходи супротив

В обнимку с вселенским добром.

Пока твой густой, переливчатый храп

Разносится мирно окрест,

Борзеет тиран, сатанеет сатрап,

Невинность влекут под арест.

Но ржет у крыльца в неизменном пальто

Твой конь, благородный Пегас,

Ведь если не вы, то считай и никто,

Одна лишь надежда – на вас.

«Все уже правовая база…»

Все уже правовая база,

Все шире беспредела тьма –

И это не пустая фраза,

Но вывод здравого ума.

Пока не все еще прикрыли,

Не все прихлопнули пока,

Хватай, товарищ, в руки крылья

И дуй отсюда в облака.

Последняя заря, алея,

Последний предвещает день.

Так что оденься потеплее –

Пальто и валенки надень.

Там, в облаках, с питаньем скудно,

Комфорта не было и нет,

Зато торжественно и чудно,

Как нам указывал поэт.

Пусть знают злобные уроды,

Забывшие про стыд и честь,

Остатки жалкие свободы

У нас еще в запасе есть.

И до конца он не истает,

Тот стратегический запас,

Пока бессмысленно летает

Последний из немногих нас.

«Я верю – поздно или рано…»

Я верю – поздно или рано

Наступит он, желанный час,

Когда, повергнув власть тирана,

Воспрянет креативный класс.

Когда у гробового входа

С табличкой «enter» на стене

Нас примет радостно свобода

И удивится: «вы ко мне?».

Плач по Лизавете

Жизнь и так-то не пастила,

Даже близко,

Так еще коза померла,

Звали Лизка.

Брык с копыт – и вся недолга,

Стоп машина,

А ведь были у ней рога

В два аршина[2].

Отошла, аккурат, в обед,

В полвторого,

Пусть была ты, Элизабет,

Не корова,

Не звучала, как человек,

Столь же гордо,

Не забыть мне твою вовек

Козью морду.

Хоть всего-то ты и коза,

Нету спора,

Но такие встречу глаза,

Я не скоро.

Молока с тебя, как с козла,

Меньше даже,

Но не просто пятном была

Ты в пейзаже.

Пусть твердят, что я зоофил,

Враки это,

Как сестру я тебя любил,

Лизавета.

Будь бы даже я древний грек,

Типа эллин, –

Скотоложства тяжкий грех

Непомерен.

Да и песня моя о том,

Видят боги,

Что рогатым быть лучше скотом,

Чем двуногим.

«Культурный слой буквально тает…»

Культурный слой буквально тает,

Как в вешнем небе облака.

Никто газеты не читает,

За исключением МК.

И я бы записался тоже

В его фанатов контингент,

Но мне МК читать негоже,

Поскольку я интеллигент.

Интеллигент – всему основа,

Всего причина на Руси.

Интеллигент – не просто слово,

Но символ нравственной оси,

Которая хоть вбита косо

И отравляет нам житье,

Но все проклятые вопросы

Вращаются вокруг нее.

К интеллигенции себя я

Давно по праву отношу.

Не зря, копейку зашибая,

Стишок нет-нет да напишу.

И в дальнем ящике комода,

Забытом, мрачном и пустом,

C тех пор, как вышел из народа,

Храню Камю четвертый том.

«Дела из рук вон плохи…»

Дела из рук вон плохи

Плюс доллар вверх пошел,

А при царе Горохе

Тут было хорошо?

А скажем, при Иване

Четвертом? Кто забыл –

Безумце и тиране.

Эдем у нас тут был?

А при Петре Великом,

При плотнике-царе,

Что был ужасен ликом,

Как Ленин в Октябре,

Мы разве мед тут пили

И кушали халву?

А не при нем спалили,

Кто скажет мне, Москву

Так, что кирпич аж спекся

Под яростным огнем?

Но, впрочем, я увлекся –

Пожалуй, не при нем.