Космический скиталец - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 9

– Ты не слышал суммы, предлагаемой за ремонт.

– Убей меня платой.

– Сейчас, – ответил Борт и снова начал чиркать на салфетке.

– Ранил, – усмехнулся я, рассмотрев сумму.

– Ты можешь её починить без диагностического стенда? – уточнил Борт.

– Этот вопрос нужно было задавать сначала… Да, я в состоянии это сделать, если есть запчасти.

– Твой ответ?

– Мне нужно подумать.

Я откинулся на спинку сиденья и стал размышлять. И чем больше я размышлял, тем больше понимал, что это подстава. В любом случае меня сделают крайним. Более чем уверен, что заказ исходит от серьёзных людей, только вот в чём сомнение: серьёзные люди к такой шавке, как Борт, не сунутся. Сдать их полиции? Вариант, хотя и не хотелось бы попадать к ним даже в качестве свидетеля. Другой вариант – сообщить начальнику цеха. Вот это лучшая идея, он через свои каналы сможет договориться с начальником службы безопасности комбината и поспособствовать разруливанию ситуации. В этом случае я остаюсь белым и пушистым. К тому же в случае заявки в полицию информация может уйти бандитам, у них точно там есть свои люди. Про комбинат не уверен, но там больше шансов.

– Мало, – изрёк я.

– Да тут… – начал было Борт возмущённо и притушил голос, зашипев: – Две тысячи кредитов.

– Более чем уверен, дают пять, а то и больше. Смысл тебе лезть в эту историю из-за мелочи?

– Ну хорошо, три.

Ха!

– Три с половиной, – выдавил Борт.

– Четыре – и договорились. Только договор я подписывать не буду. Так, на словах договоримся.

Главарь размышлял долго, наконец сказал:

– Ладно, четыре. Но помни, мы тебя из-под земли достанем.

Заниматься этой работой я всё равно не собирался, поэтому кивнул:

– Я жду перевода на свой счёт этой суммы.

– Получишь пока половину, остальное по окончании работы, – всё-таки вставил последнее слово Борт.

Но не на того нарвался.

– Не советую меня обманывать, прямо сейчас жду перевода.

– Счёт давай, – буркнул главарь и стал работать со своим наручным коммуникатором.

Через минуту мой счёт в банке пополнился двумя тысячами. Я рассчитывал выйти из этой ситуации без последствий, а тут смотри, даже с прибытком!

– Сейчас поедем на место, где находится предмет, требующий починки, а также инструменты и запчасти.

– Хорошо, только в туалет схожу.

– Ты идиотом меня не считай. С коммуникатором не пойдёшь, вдруг решишь нас слить. Не советую. Коммуникатор оставь и можешь сходить.

Я для вида посомневался, запаролил коммуникатор, расстегнул ремень на запястье и положил прибор на стол, после чего, встав, направился в туалет. Один из парней пошёл следом и занял соседнюю кабинку.

Не знаю, кто у Борта в подручных, но работал он неплохо: догадался притащить в туалет ещё одну глушилку и врубил её на случай, если у меня есть ещё один коммуникатор. Не ошибся, есть. Только вот для военного прибора эта самоделка была не помехой, через минуту сообщение ушло на почту начальника цеха с пометкой очень срочно, а я, нажав на очистку, вышел из кабинки, помыл руки и прошёл в помещение кафе.

Над содержанием письма пришлось постараться, чтобы в нём чувствовалась паника и мольбы о помощи. Если в двух словах, там было краткое, с ошибками, будто писал торопливо, сообщение, что меня схватили, угрозами добились согласия починить запрещённую к хранению и использованию снайперскую винтовку «Примо» и ведут к месту, где я должен это сделать и где меня впоследствии убьют. Не забыл я вписать и адрес, где находился.

Почти сразу пришло сообщение, что письмо принято и прочитано.

Эта винтовка самая страшная штука в истории стрелкового вооружения Содружества. Изготовили её всего пять тысяч единиц для спецподразделений империи Амар семьсот лет назад. Понятными путями она быстро оказалась в руках бандитов, причём в достаточно большом количестве, и наступили чёрные дни для телохранителей. Снайпер мог находиться за четыре километра от цели, выстрелить и спокойно скрыться, пока охрана суетилась у разорванного тела. А дело в том, что для прицела не важны стоявшие на пути дома и другие преграды. Блоком наведения, который я, скорее всего, и должен починить, можно настроить полёт пули так, что она обогнёт все препятствия и, пробив, например, четыре метра бетона, попадёт в цель. Блок наведения нацеливается на ауру человека. Как действовали снайперы: корректировщик снимал параметры ауры цели, хватало расстояния с полкилометра, передавал данные стрелку, тот вводил их в блок наведения, направлял винтовку в сторону цели, дожидался значка, что цель захвачена, и нажимал на спуск. Всё, цель стопроцентно поражена. Того гения, что сконструировал блок наведения для этого оружия, говорят, казнили особо изощрённым способом. А я лично думаю, его просто спрятали, чтобы он и дальше творил.

Когда стали гибнуть олигархи, политики и даже главы государств, было собрано общее совещание, где постановили уничтожить все винтовки этой модели и запретить продолжение разработки подобной линии оружия. Как ни странно, приказ глав государств Содружества был выполнен. На обладателей этого оружия была устроена настоящая охота. Их убивали без жалости, уничтожали практически поголовно. Выживали только те, кто добровольно его сдавал. Сейчас накал спал, но закон остался прежним. Вот в такую историю я попал. С гнильцой история.

Поэтому, выйдя из туалета, я не пошёл сразу к Борту, а направился к стойке, где показал Хакиму два пальца. Он знал, что это означает, и поставил на стойку два больших запотевших бокала пива с шапками пены. Подхватив бокалы – пусть Борт платит, – я подошёл к нему и, сев напротив, протянул один бокал:

– Угощайся.

– Пить захотелось? – ехидно спросил он.

– Это от нервов. Когда нервничаю, всегда пить охота.

– Ну-ну, – буркнул он, опуская нос в пену и делая большой глоток.

Я поступил умнее, сдул пену и тоже отхлебнул, только немного. Чтобы потянуть время и не насторожить зверька, что сидел напротив, я спросил:

– Тогда, когда я получил удостоверение. Что ты хотел от меня?

– Зачем тебе это? – косо посмотрел он на меня.

– Отомстить решил?

– Не стоит вспоминать старые обиды. Это время прошло.

– Я слышал, из приюта стали пропадать ребята. Ты решил открыть свою контору охотников за головами? Смотри, можешь обжечься на этом.

Борт промолчал, поэтому мы продолжили пить пиво молча, смакуя каждый глоток. У Хакима оно всегда было великолепным. Допив, я поставил пустой бокал на столик и вопросительно посмотрел на Борта – дольше тянуть время смысла не было, спалюсь.

– Пошли.

Мы вышли из кафе и направились к парковке, где в линии других машин стоял новенький шестиместный флаер. Кстати, за пиво так никто и не заплатил. Подозреваю, что и Хаким платит Борту за охрану, он опутал своими сетями половину барахолки. Я это знаю точно, узнавал, чтобы не сдавать артефакты скупщикам, работающим на этого бандита. Не стоило его информировать о своих доходах, чтобы он снова не попробовал меня доить. Больно уж жадный до денег. Возникла мысль зачистить его, но пока смысла не было. Борта я знал как облупленного и предсказывал его шаги, а вот кто придёт на его место? Нет, пусть живет, поквитаюсь, когда буду покидать эту гостеприимную планету.

– Твой? – спросил я, кивнув на флаер.

– Мой, – подтвердил тот.

– Дорогая штучка.

Такой флаер стоил порядка пятисот кредитов, я знал, о чём говорил. В сетях бываю, цены знаю.

Я сел на заднее сиденье между двумя парнями крепкого телосложения, Борт – на среднем сиденье с девками по бокам, двое впереди, один за пультом управления, остальные двое остались снаружи и, дождавшись нашего взлёта, направились по своим делам.

Летели мы недолго, буквально через семь минут аппарат снизился и сел на небольшую площадку у старого сарая. Мы выбрались наружу, оставив девок во флаере, и вошли в строение. Оно было практически пустым и сильно пыльным, однако мои спутники, видимо, знали тут всё хорошо, сразу же направившись к смятому брезенту. Откинув его, стали открывать люк канализации. Я спокойно шёл за ними, не вырываясь и не пытаясь как-то проявлять недовольство. Спустился следом по ржавым скобам – пахло довольно прилично, не было смрада, как я предполагал, – и направился дальше. Освещали путь мои спутники мощными прожекторами.