Эльфдом (ЛП) - Спенсер Уэн - Страница 14

«Эльфы отменили закон о военном положении» — сказал Томми.

«Я слышал».

«Я принимаю ставки на эти выходные». — Томми облокотился на руль, не слезая с байка из невольного уважения к Джону. Он всегда все делал правильно по отношению к своему младшему брату, несмотря на то, что он был практически таким же ребенком, когда умерла их мать. — «Небо участвует?»

Джон кивнул. — «Секаша быстро выяснили, что забрав все у него, они только разрушат его».

Хорошо ли, что эльфы заботятся о сохранности своего имущества? Они никогда не заботились. Делает ли это эльфов более сострадательными или просто бережливыми по отношению к их собственности?

«Они позволяют ему приходить сюда тоже чтобы не навредить?»

Губы Джона сжались в тонкую линию, вероятно он жалел, что сказал больше чем нужно.

«Будь я на твоем месте, меня бы это взбесило» — Томми надеялся выжать побольше информации, желая узнать, каково это, когда твою жизнь контролируют эльфы. — «То, как они его забрали».

«Я и не говорил, что счастлив этому». — Джон опустил платформу, сбросив машину на пол гаража. — «Но, в какой-то мере, это имеет смысл. Он любит сражаться. Поэтому любит гонки. У нас нет родственников на Эльфдоме, и, если со мной что-нибудь случится, они позаботятся о нем. Он будет ребенком еще очень долго, может быть, даже дольше чем мне суждено прожить».

Джон действительно думал только о том, что будет лучше для Синего Неба, даже когда эльфы окунали его с головой в дерьмо. Что же делало людей такими чертовски благородными, а Они — чудовищными? Было ли это оттого, что высокородные Они разводили низкородных, используя животных? Томми не хотел думать о том, как это повлияло на него, но он не мог отрицать кошачьи уши под своей банданой. Значат ли эти уши, что он может распознавать и восторгаться благородством, но никогда его не достигнет?

Томми отвлекся от этих мыслей, заведя ховербайк. Эму надо посетить еще несколько дюжин команд. — «Все равно, это хреново».

Так как Ветроволк превратил их тесное укрытие в груду булыжников, Томми спрятал свою семью на заводе в Саутсайде — достаточно большое здание, чтобы вместить их всех, есть водоснабжение и туалеты, и его можно легко защитить кучкой людей. После роскоши анклава, оно к тому же выглядело очень грязным и уродливым. Его кузен, Бинго, охранял главный вход. Он сдвинул дверь в сторону, позволяя Томми влететь на ховербайке в похожий на пещеру ангар.

«Рад, что ты вернулся» — Бинго закрыл наглухо дверь и установил запорную перекладину. — «Я весь день отвечал на звонки. Люди спрашивают, принимаем ли мы ставки».

«Я ездил к командам». — Томми вытащил планшет и передал его Бинго. — «Позвони Мейсону из Пост-Газетте и перечисли ему список команд, которые будут участвовать в гонках. Скажи ему, что мы начнем принимать ставки завтра утром».

Из глубины склада раздался рассыпающийся хрустальный звук удара. Томми потянулся за пистолетом, но остановился, увидев, что Бинго был лишь слегка раздражен этим шумом.

«Что это было?» — спросил Томми.

Бинго повесил винтовку на плечо. — «Трахарь обрюхатил тетю Фло, когда в последний раз трахал ее, прямо перед тем, как Ветроволк превратил его в горящую свечку».

«Черт, опять?»

Все его кузены немного страшились тети Фло, даже при том, что из-за крови Они почти все из них были на пол-метра выше нее. Чем больше Они унижали ее, тем больше она срывалась на его кузенах. Томми подозревал, что именно ярость помогла ей пережить то, что не перенесла его мать. Если он ее не остановит, она вполне может перебить всю посуду. Вздохнув, он направился к дальней стороне склада.

Они спасли из ресторана все, что смогли, включая посуду. Вся пережившая погром утварь хранилась на полке, прибитой к задней стенке склада. Тетя Фло уже прошлась по пиалам для риса и сейчас кидала тарелки для хлеба.

«Прекрати!» — рявкнул Томми. — «Они нам еще понадобятся для нового ресторана».

Она отшатнулась от него, укрываясь тарелкой.

«Я не ударю тебя» — хотя Томми и хотелось это сделать, просто от мысли, что он это может. Она увидела гнев в его глазах и продолжила дрожать. — «Кинь последнюю и затем убери весь этот бардак».

Обнадеженная тем, что он не будет нападать, она опять дала волю гневу. — «Я не хочу еще одного ребенка!» — Она швырнула тарелку в стену. Та разлетелась вдребезги, дождь осколков осыпал кучу разбитого фарфора. — «Я устала от детей! Ты мог остановить его!» — Она принялась обессилено молотить его. — «Ты просто стоял и ждал, пока он кончит, а потом ты убил его! Ты должен был убить его, как только он зашел в комнату!»

Он поймал ее за запястья, пытаясь контролировать себя, чтобы не нанести ей вреда, несмотря на разгорающийся гнев. — «С ним были воины. Ты хотела, чтобы мы все погибли, спасая тебя от… чего? Того, что он уже делал сотню раз до этого? Теперь мы освободились от Они. В этот раз ты можешь пойти к людским докторам и сделать аборт».

Силы покинули ее и она начала рыдать, что только больше разозлило его, потому что он с самого начала не мог защитить ее. Ветроволк убил того Они, а не он. Она ухватилась за его рубашку обеими руками, ища поддержки и всхлипывая. Позади них пронеслась толпа его младших кузенов. От их крика мог проснуться даже мертвец. Бегущий впереди держал драгоценную игрушку, за которой охотились все остальные.

Боже, как он хотел выпить.

ГЛАВА 4: ТРИ ЭСВА ДО ПОЛНОЙ КОЛОДЫ

Тинкер провела весь вечер, изучая сделанную Синим Небом запись битвы с варгами. Она прогнала ее через видео-редактор, чтобы выделить домана и по кадрам определить, как они используют свои заклятия. Синее Небо заснял, как Настоящее Пламя применяет огненный удар, Драгоценная Слеза — предсказывающее заклятие, и как оба эльфа Клана Камня запускают свои щиты. Огненный удар немного пугал ее. Он выглядел настолько просто, что она еле сдерживала себя, чтобы не опробовать его на практике. Однако, ее любопытство зачастую было смертоносным для всех окружающих. Мешало то, что она не была полностью уверена, как принц направлял и ограничивал силу атаки. Тинкер легла в постель, гадая, как можно упражняться в использовании заклинания, не боясь поджечь все вокруг.

Ей снилось, что она снова на поле для стрельбы из лука Аум Ренау. Она стреляла горящей пастилой на палочках по механическим целям, которые секаша использовали для тренировок. Загоревшись, похожие на варгов мишени каким-то образом бешено разбежались во все стороны, как сумасшедшие пылающие овцы. Боясь, что они спалят весь замок, она потерянно бродила в поисках Магических Камней, чтобы вызвать ливень и убрать варгов.

Она постепенно проснулась в теплом гнездышке из простыней, еще пахнущих Ветроволком. Образы крутились у нее в голове. Она размышляла о хитроумных ловушках, чтобы поймать и удержать горящих варгов, пока полностью не проснулась и поняла, насколько глупым был весь сон.

Однако он напомнил ей, что за три недели в Аум Ренау, она только один раз подходила к Магическим Камням. С воздуха они были похожи на гигантские валуны черного гранита, но вблизи было видно, что они состояли из каменных слоев, исписанных заклинаниями и соединенных джамперами, прямо как электронные платы. И почему она не потратила больше времени на их изучение?

«Это не важно» — ответила ей Воробьиха, когда Тинкер впервые увидела их с воздушного корабля.

О, да, все правильно. Воробьиха позаботилась о том, чтобы она не подходила к гранитным валунам. Так странно — теперь, оглядываясь на все произошедшее, ясно видно, как Воробьиха хотела оставить Тинкер беззащитной в момент, когда ее похитят Они. Все могло пойти совсем иначе, будь она способна установить свои щиты домана. Но даже сейчас Тинкер не могла полностью осознать, почему Воробьиха предала ее.