Лучшие классические детективы в одном томе (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 71

Нельзя было отрицать, что он прекрасно разрешил для меня трудный вопрос, – и по милости своего знания им индусского характера, и потому еще, что ему не пришлось, как мне, думать о сотне других завещаний после смерти полковника Гернкастля!

– Итак, – продолжал мистер Мертуэт, – первая возможность, представившаяся индусам, захватить алмаз была для них потеряна в тот день, когда их посадили во фризинголлскую тюрьму. Когда же представилась им другая возможность? Другая возможность представилась, как я могу доказать, когда они еще сидели в тюрьме.

Прежде чем продолжать свой рассказ, он вынул свою записную книжку и раскрыл ее.

– В те дни я гостил у моих друзей во Фризинголле, и за два дня до того, как индусов освободили – это было, кажется, в понедельник, – тюремный смотритель пришел ко мне с письмом. Некая миссис Маканн, у которой они снимали квартиру, принесла это письмо в тюрьму для передачи одному из индусов, а самой миссис Маканн принес это письмо утром в дом почтальон. Тюремные власти заметили, что штемпель на письме был ламбетский и что адрес, хотя и написанный правильным английским языком, как-то странно не соответствовал принятому у нас обычаю адресовать письма. Распечатав письмо, увидели, что оно написано на иностранном языке – на одном из языков Индии, как они справедливо предположили. Ко мне смотритель пришел для того, чтобы я перевел это письмо. Я скопировал в моей записной книжке и подлинник, и мой перевод – оба они к вашим услугам.

Он подал мне развернутую книжку. Прежде всего был скопирован адрес письма. Он был написан сплошной фразой, без знаков препинания: «Трем индусам живущим у дамы называющейся Маканн во Фризинголле в Йоркшире». Затем следовал оригинальный текст, а английский перевод стоял в конце и состоял из следующих таинственных фраз:

«Именем правителя Ночи, который восседает на Сайге, руки которого обнимают четыре угла земли!

Братья, обернитесь лицом к югу, приходите ко мне на улицу многошумную, спускающуюся к грязной воде!

Причина этому та:

Мои собственные глаза видели его».

На том письмо и кончилось, не было ни числа, ни подписи. Я подал его обратно мистеру Мертуэту и признался, что этот любопытный образчик индусской корреспонденции поставил меня в тупик.

– Я могу объяснить вам первую фразу, – сказал он, – а поведение индусов объяснит остальное. Бог луны представлен в индусской мифологии четвероруким божеством, сидящим на антилопе, а один из его титулов – правитель Ночи. Здесь есть что-то подозрительно похожее на косвенный намек на Лунный камень. Теперь посмотрим, что сделали индусы, когда тюремные власти вручили им письмо. В тот самый день, как их освободили, они тотчас отправились на станцию железной дороги и заняли места в первом же поезде, отправлявшемся в Лондон. Во Фризинголле мы все очень жалели, что над дальнейшими поступками индусов не было установлено тайного наблюдения. Но после того как леди Вериндер отпустила сыщика и остановила дальнейшее следствие о пропаже алмаза, никто уже не мог ничего предпринять в этом деле. Индусам дана была воля ехать в Лондон, они в Лондон и поехали. Когда мы в следующий раз услышали о них, мистер Брефф?

– Когда они стали надоедать мистеру Люкеру, – ответил я, – шатаясь около его дома в Ламбете.

– Вы читали о том, как мистер Люкер обратился к судье?

– Да.

– Если вы припомните, он упомянул об иностранце, служившем у него, которого он только что уволил, заподозрив его в покушении на воровство; он думал также, что этот иностранец действовал заодно с индусами, надоедавшими ему. Вывод, мистер Брефф, напрашивается сам собой: и относительно того, кто написал индусам письмо, поставившее вас сейчас в тупик, и о том, какую восточную драгоценность этот служащий покушался украсть у мистера Люкера.

Вывод, как сам я поспешил признать, был достаточно ясен, чтобы его еще разъяснять. Я и раньше не сомневался, что Лунный камень попал в руки мистера Люкера именно в тот промежуток времени, о котором упоминал мистер Мертуэт. Меня только смущало, как могли индусы узнать об этом. Сейчас и этот вопрос – по-моему, самый трудный – получил разрешение, как и все остальные. Хоть я и юрист, я почувствовал, что мистер Мертуэт благополучно проведет меня с завязанными глазами по самым последним извилинам лабиринта, которым он вел меня до сих пор. Я сделал ему этот комплимент, и он любезно его принял.

– Помогите и вы, в свою очередь, прояснить мне один момент, – попросил он. – Кто-то отвез Лунный камень из Йоркшира в Лондон, и кто-то отдал его в заклад, а то бы он не был в руках мистера Люкера. Знают ли уже, кто это сделал?

– Насколько мне известно, еще нет.

– Ходили какие-то слухи о мистере Годфри Эблуайте – не так ли? Мне сказали, что он знаменитый филантроп, – это уж прямо говорит против него.

Я искренне согласился с мистером Мертуэтом. В то же время я почувствовал себя обязанным сообщить ему (вряд ли нужно писать, что я не назвал имени мисс Вериндер), что мистер Годфри Эблуайт был очищен от всякого подозрения на основании показаний такого лица, за правдивость которого я мог поручиться.

– Очень хорошо, – спокойно произнес Мертуэт, – предоставим времени разъяснить это дело. А пока, мистер Брефф, мы должны вернуться к индусам. Путешествие их в Лондоне кончилось тем, что они сделались жертвой новой неудачи. Потерю второй возможности похитить алмаз следует, по моему мнению, приписать хитрости и предусмотрительности мистера Люкера, недаром занимающегося прибыльным и старинным ремеслом ростовщика. Поспешно отказав своему служащему, он лишил индусов помощи, которую их сообщник мог бы оказать им, пустив их в дом. Незамедлительно перенеся Лунный камень к своему банкиру, он озадачил заговорщиков, прежде чем они смогли составить новый план обокрасть его. Откуда догадались индусы о том, что было им сделано, и как они успели захватить расписку банкира – события, слишком свежие для того, чтобы стоило о них распространяться. Достаточно сказать, что они узнали, что Лунный камень опять ускользнул от них и был положен – названный просто драгоценностью – в сейф банкира. Какая же третья возможность, мистер Брефф, захвата алмаза может им представиться и когда?

Едва этот вопрос сорвался с его губ, я догадался наконец, для чего индус приходил ко мне вчера.

– Понимаю! – воскликнул я. – Индусы уверены, так же как и мы, что Лунный камень заложен, и им непременно нужно знать самый ранний срок выкупа залога, – потому что именно тогда-то алмаз и будет взят от банкира!

– Я предупредил вас, что вы сами сообразите все, мистер Брефф, если только я кое-что подскажу вам. Через год после того, как Лунный камень был заложен, индусы будут подстерегать третью возможность похитить его. Мистер Люкер сам сказал им, сколько времени придется ждать, и вы, авторитет непререкаемый, подтвердили истину слов мистера Люкера. Когда, по вашему предположению, алмаз попал в руки заимодавца?

– В конце июня, – ответил я, – сколько мне помнится.

– Теперь тысяча восемьсот сорок восьмой год. Очень хорошо. Если неизвестное лицо, заложившее Лунный камень, может выкупить его через год, алмаз будет в руках этого человека в конце июня тысяча восемьсот сорок девятого года. В те дни я буду далеко от Англии и английских новостей. Но, может быть, вам стоило бы записать число и постараться быть в Лондоне в это время?

– Вы думаете, что случится что-нибудь серьезное? – спросил я.

– Я думаю, что я буду в большей безопасности, – ответил он, – между свирепыми фанатиками Центральной Азии, чем был бы, если бы переступил порог двери банка с Лунным камнем в кармане. Индусы два раза потерпели неудачу, мистер Брефф. Я твердо уверен, что они не потерпят неудачи в третий раз.

То были его последние слова. Принесли кофе; гости встали и разошлись по комнате, а мы поднялись наверх, к дамам.

Я записал число, и, быть может, не худо закончить рассказ, переписав сюда эту заметку:

Июнь тысяча восемьсот сорок девятого года. Ожидать известий об индусах в конце этого месяца.