Осада - Чиркова Вера Андреевна - Страница 13

– Что тут происходит? – Звук знакомого, мягкого и вкрадчивого голоса Хисланда ре Франгса показался Вестуру райской музыкой, светом спасения, и заместитель главы Совета изо всех сил рванулся, тщетно пытаясь сообщить о творящемся тут беззаконии.

Однако советник королевы не обратил никакого внимания на её очередного пленника, прошёл мимо, словно даже не заметил, по-хозяйски цапнул царственную ручку и впился в бледное запястье смачным поцелуем, откровенно играя на публику.

Стражники с привычной сноровкой подхватили арестанта и поспешно вымелись из кабинета, отлично зная, какая кара ждёт их за каждую секунду промедления.

Хисланд держал ухоженную, надушенную руку у губ ровно до той секунды, пока дверь мягко не закрылась за стражниками. А затем небрежно уронил и, непочтительно отвернувшись от королевы, вальяжно направился в сторону выставленной на гостевом столике закуски.

– От тебя опять пахнет чужими духами – почти с ненавистью глядя на его худую спину, обтянутую модным камзолом, буркнула королева, нехотя шагая следом.

– Я же молчу, когда от тебя пахнет Людвигом, – равнодушно отозвался он, спокойно усаживаясь в кресло и наливая себе терпкого горячего отвара из бодрящих трав.

Щедро плеснул в бокал крепкого вина, добавил ложку мёда и с наслаждением отпил несколько глотков. И только после этого насмешливо взглянул на любовницу, потерявшую от возмущения дар речи.

– Он – мой муж! – По прикрытым иллюзией свежести щекам Аннигелл алыми пятнами растекался гневный румянец.

– Муж – это не только браслет на руке, – с холодной издёвкой сообщил советник, – это ещё и мужчина, который во всём поддерживает свою женщину, сидит рядом с ней на приёмах и, в конце концов, всегда греет ей постель.

Такого оскорбления королева не ожидала. Больше того, приказала бы убить любую гадалку, которая лет двадцать пять назад сказала, будто когда-нибудь Хисс, её верный и преданный возлюбленный, сможет сказать такое.

– Но ты же сам… – Женщина даже задохнулась от острой боли, неожиданно резанувшей по сердцу.

Королева внезапно осознала, что до этого момента даже не подозревала, как много обиды и разочарования накопилось в её оледеневшей душе, если очередной выпад любовника оказался последней каплей. Ведь изменял ей Хисс давно, едва ли не с того дня, как жрец храма плодородия защёлкнул на её запястье брачный браслет. Хотя первые годы успешно скрывал и сами измены, и своих любовниц. Однако постепенно обнаглел совершенно и скрываться перестал, поясняя это необходимостью соблюдать конспирацию. Дабы приближённые считали её верной женой и порядочной женщиной.

В том, что так не считает ни один дурак, Аннигелл убедилась совершенно случайно, заставив одного из придворных магов сделать ей на бал-маскарад мужскую личину.

Личина вышла очень удачной, многие из тех шутников, кто неосмотрительно распускал языки в парадных залах её дворца, до сих пор о том жалеют… но Хисс тогда впервые не стал оправдываться и искупать свою вину сумасшедшими ласками.

– Я не могу заткнуть каждый рот, – сообщил советник хмуро, когда королева вывалила на него ворох обвинений, – но ты же не глупая… могла сообразить последствия своего выбора. И не сваливай теперь всё на меня.

Он и теперь почти с точностью повторил те же слова. Лишь холодно добавил, что это она решила отправить сюда дочь, он сразу был против этого брака. И вот это заявление мгновенно вывело Аннигелл из себя.

– Да никто и не собирался отдавать её агранатскому выродку! – В ярости Аннигелл зачастую выдавала советнику самые заветные свои замыслы, и он давно научился этим пользоваться.

– И как ты намеревалась этого избежать? – с искусно разыгранной недоверчивостью хмыкнул Хисс, и она сорвалась окончательно.

– Проще простого, при выходе из храма или по дороге на него бы напали… один укол кинжалом… – Королева говорила всё тише, словно коря себя за вспыльчивость, но останавливаться было поздно. – Ты же знаешь… по нашим законам брак считается совершённым в тот миг, как защёлкнулись браслеты. А после Агли поплакала бы для вида, а мы бы ввели войска в Анрим, якобы для её охраны.

– Знал я о твоей сумасбродной мстительности, – с сожалением протянул Хисс и сделал ещё несколько глотков, – но всё же считал тебя немного умнее. Ну и зачем Аглессе на всю жизнь клеймо чёрной вдовы и имя проклятого Теорида? Прибрать к рукам герцогство можно было значительно проще… в составе королевства, если бы ты хоть на миг забыла про месть своему первому жениху. А теперь у тебя ни дочери, ни герцогства… Вот почему ты не последовала моим советам и согласилась перенести смотрины в эту дыру?

– Они ничего слушать не хотели, ты сам там был… – ещё спорила Аннигелл, хотя понимала, Хисс снова прав.

Ей просто очень хотелось поскорее завершить задуманную много лет назад месть, а любовник советовал дождаться первых морозов. А едва намертво схватятся болота и озёра Гибельной трясины, лежащей меж двумя хребтами, как раз на границе государств, войска Имганта вкатятся с помощью магов Карзебиота в Эквитанию как по мощёной дорожке.

– Кстати… я дал указание посадить Вестура в самую лучшую камеру и освободить от сети… – придирчиво выбирая себе закуски, небрежно бросил Хисс. – Он, конечно, тот ещё дурак… но пока нам нужен. И перестань стоять столбом, садись и перекуси… потом будем писать ноту Багранту… пусть ищет нашу дочь. А я пошлю вестников старым знакомым… возможно, нам удастся найти её раньше.

– Не смей называть её дочерью! – предсказуемо вспыхнула Аннигелл.

– Почему? – ядовито заухмылялся Хисс, – ведь Людвиг называет моего ребёнка сыном?

– Это разные вещи! – Королева и сама не могла понять, отчего её так бесит это обращение.

И хотя сама она никогда особой любви к Аглессе не питала, однако всегда помнила, в ком из её детей течёт королевская кровь, а в ком её лишь половина.

– Анни, – обманчиво мягко начал Хисс, но его бледно-серые глаза резко сузились и потемнели. – Это абсолютно одинаковые вещи, если забыть на миг про твой титул. И прекрати без конца укорять меня изменами, надоело. Не я первый начал… Представь, каково мне было смотреть, как моя женщина, носящая под сердцем моего ребёнка, счастливо улыбаясь, в лицемерно белоснежном покрывале топает в супружескую спальню под руку с другим мужчиной? Чего рот открыла, как деревенская дурочка? Думаешь, легко было невозмутимо стоять под любопытными взглядами целой кучи придворных лизоблюдов, только и ждущих, чтобы у меня на лице дёрнулся хоть один желвак! Да мне в те минуты убить всех хотелось… начиная с тебя. И, конечно, я тебе соврал… не стал я ждать, пока твой прекрасный принц наставит мне рога… я первый наставил их тебе в ту ночь.

– Хисс… – Королева даже внимания не обратила на признание, которое в другой момент вывело бы её из себя, – ты же сам предложил… этот вариант… я тогда была так растеряна… мне просто не с кем было больше посоветоваться!

– Я предложил?! – желчно проскрежетал Хисс. – А что ещё мне оставалось делать, если ты не видела самого простого выхода? Вот у Аграната хватило смелости жениться на почти безродной девчонке и бросить ради неё трон, я думал, и тебя наведёт на правильное решение его пример! Молод был, глуп… проявил благородство… Теперь-то я точно знаю: нет ничего глупее благородных порывов… а тогда ждал, что и ты ответишь тем же… вот и дождался. А ведь до самой последней минуты верил… Вот сейчас ты вырвешь у своего принца руку и кинешься ко мне… или как-то по-другому прервёшь эту лживую свадьбу… Не подходи! Теперь поздно… Мой сын носит имя Эстаргот и никогда не простит тебе, если ты расскажешь ему правду. И никогда не признает меня отцом… Чёртовы гувернёры постарались, вбили ему в голову ваше королевское высокомерие. К тому же, имя ре Франгс звучит не так выразительно и не измазано по самые уши… королевской кровью! Не надо, не шипи, хоть и переписали твои историки все книги в королевских архивах так, как хочется вашей семейке, да остались документы в других странах. Да и легенды ходят… впрочем, я не об этом. Не хочешь, чтобы я звал Аглесс дочкой?! Ну и не надо. Но тогда ищи себе других помощников… а я умываю руки.