Прогулка в мир тьмы - Ольшевская Светлана - Страница 12

После ужина мы разобрали вещи и попутно исследовали дом. Он, как я уже говорила, стоял на склоне, врезаясь в него, и с одной стороны у дома был один этаж, а с другой два. Входа тоже было два – с одной стороны на первый этаж, с другой – сразу на второй, который с этого боку выглядел первым. Но, учитывая небольшую чердачную комнатку, можно было амбициозно заявить, что нам достался трехэтажный особняк. Первый этаж по понятной причине имел окна только с одной стороны – в гостиной и кухне и одно маленькое у входа.

Гостиная, куда мы первым делом зашли, оказалась большой, обставленной простенько и уютно. Беленый потолок, хрустальная люстра, на стенах бежевые обои в ромашку, и шторы зеленые тоже в ромашку.

– Симпатичный домик, – одобрила Кремнева. – Правда, этой мебели уже, наверное, лет триста. Хорошо хоть, телевизор есть.

– Мебель нам оставила прежняя хозяйка, – ответила я. – А работает ли телевизор, надо еще проверить, ему явно тоже лет триста.

– Зато поломать не жалко, – Егор подошел к телевизору и взялся за пульт.

– Потом поломаешь, – я дернула его за рукав. – Сначала осмотрим весь дом.

Егор со вздохом отложил пульт, и мы вышли в коридорчик.

В конце этого коридорчика Колька обнаружил еще одну дверь. Она была заперта, но ключ висел тут же, на старой железной ручке.

– А здесь что? – Колька схватил его и сунул в скважину.

– Наверное, какая-нибудь кладовка, – предположила Лилька.

Пара громких щелчков – и дверь открылась. На нас дохнуло застоявшимся воздухом, хранившим сладковатый запах жилого помещения. Внутри было темно. Колька первым шагнул внутрь и щелкнул выключателем.

Под потолком вспыхнула лампочка на проводке, без плафона. Это оказалась небольшая комната – без окон, зато с мебелью. Шкаф, стол со стулом, диван. Здесь на стенах не было никаких обоев – только старая, потемневшая от времени побелка. Мы дружно ввалились внутрь, исполненные любопытства.

– Комната без окон – оригинально! – Лилька огляделась по сторонам.

– Ну конечно, без окон, – ответил Егор, выдвигая ящики комода. – Окна в гостиной напротив, а прямо за этой стенкой земля, дом-то на склоне стоит.

– Склеп какой-то, – передернула плечами Наташка. – Здесь что, кто-то жил?

– Не знаю, там ничего интересного, – Егор задвинул ящики на место. – Книжки старые и всякий хлам. И правда, на склеп похоже.

Колька сделал страшные глаза:

– А это и есть склеп! Здесь по ночам ходят страшные скелеты, бряцая цепями, а чья-то неупокоенная душа горько стонет о своей печальной судьбе!

– Иди ты, мне теперь страшно! – взвизгнула Наташка и попыталась его стукнуть.

Я задумалась. Не нравилась мне эта комната совершенно. Но, наверное, лишь потому, что я очень сильно не люблю помещения без окон. Навидалась, знаете ли. Однако сторожевой знак молчал, стало быть, ничего опасного.

– А ведь, судя по обстановке, здесь и правда кто-то жил, – вслух подумала я.

– Бывают же странные люди! – заметил Егор.

– А может быть, здесь жил кто-то, кому противопоказан солнечный свет, – не унимался Колька.

– Как это – противопоказан? – удивилась Лилька, а я напряглась.

– Ну, есть болезнь такая – порфирия. При ней на солнечный свет аллергия и гемоглобина не хватает… – Колька запнулся – похоже, на этом его познания о данной болезни исчерпывались. – В общем, когда-то таких людей путали с вампирами. А может, – он снова сделал страшные глаза, – может, здесь и жил вампир! А что, если и сейчас живет, – лежит в гробу где-нибудь под полом? Если только это можно назвать жизнью…

Девчонки попятились к двери, опасливо озираясь по сторонам. А мне стало горько и тоскливо.

– Все, посмотрели? – процедила я. – Ничего интересного не нашли? Выходите давайте.

Дважды просить не пришлось. Ребята быстренько выскочили из комнаты, и я снова заперла ее на ключ.

Зато второй этаж всем понравился. Четыре маленькие комнатки с кремовыми обоями на стенах и яркими цветастыми занавесками на широких окнах радовали глаз простой и уютной обстановкой. Ребята тут же стали выяснять, где будут чьи апартаменты. В итоге каждый занял по комнате, а обо мне в пылу спора они, конечно же, забыли. Ну и ладно – в конце концов, я не гордая, могу и в кухне на диванчике пристроиться.

В последнюю очередь мы поднялись в чердачную комнатку. Здесь был наклонный потолок и два окна, выходящие в разные стороны. За одним из них разноцветной россыпью светились огни поселка, а второе выходило в сторону балки, и из него открывался роскошный вид. Если посмотреть из этого окна, начинало казаться, что дом стоит на краю пропасти, дно которой теряется в темноте. А по ту сторону балки горели яркие огни станции и слышался стук колес какого-то поезда. А чуть дальше, в стороне, молодой месяц отражался в волнистой глади ночного озера, блестел на крошечном – отсюда – золотом куполе церкви, и все это выглядело сказочно.

И зачем я сама себе врала? Не стану я спать ни в какой кухне на диванчике, да еще рядом с той комнатой без окон…

– Вот тут я и буду жить! – приняла я решение.

Возражений не было.

А потом Колька разместил Стасову аппаратуру на втором этаже, в широком коридоре между комнатами, и мы долго слушали музыку. Наконец-то нам никто не мешал! Можно было врубить рок на всю громкость, не сдерживать никаких эмоций – и так до самого утра.

Точнее, это ребята веселились до утра, а я ушла спать относительно рано – около полуночи. Устала, да и настроения не было для веселой музыки.

Поднялась в свою чердачную каморку, оглядела ее еще раз. Казалось, здесь ничего не менялось как минимум полвека. Старый скрипучий диван, небольшой стол, темный пыльный шкаф в углу.

Я редко отказывала себе в удовольствии почитать перед сном, но сегодня не имелось настроения даже для этого. Была грусть, и была легкая тень тревоги, появившаяся еще на озере. А я знала по опыту, что такая небольшая тревога всегда появляется перед большой опасностью. Знала – и не позволяла себе об этом думать. Накрутишь себя заранее – будет только хуже.

Эх, если вы думаете, что сильная интуиция – это хорошо, то как же ошибаетесь…

Ладно, не впервой. Справлялась прежде, справлюсь и теперь, а пока – спать. Я щелкнула выключателем. Тусклая лампочка под потолком погасла, впустив в каморку призрачный лунный свет. И в этот же момент зазвенел мой мобильник. Чертыхнувшись, я протянула руку и долго на ощупь искала его в ворохе одежды, валявшейся на стуле. Наверное, это мама, ведь я забыла ей позвонить после приезда.

Но звонила не мама – на дисплее высветилось имя Тани Незвановой. Она отдыхала сейчас у бабушки, но что ей было нужно в час ночи?..

– Алло?

– Соль, – странным, отчетливым тоном произнесла Незванова вместо приветствия. – Не забудь соль. Слышишь? Не забудь.

– Какую еще соль? – не поняла я. – Суп посолить, что ли?

– Иначе – прощай, иначе – смерть, окончательная смерть…

– Незванова, с тобой все в порядке? – испугалась я.

Таня молчала, я слышала, как она зевает, как скрипит ее кровать.

– Тебе, наверное, кошмар приснился? – догадалась я.

– Да, мне приснилось… приснилось… Как я ходила… спускалась… – Голос Незвановой становился все более сонным, пока не сменился ритмичным посапыванием. Похоже, Танька так и уснула с мобилкой в руке.

Я улыбнулась. Бывают такие сны, от которых просыпаешься среди ночи, осененный гениальной, как тебе кажется, идеей. Но если с кем-то ею поделишься, то получается дикий бред. Такое было и со мной.

Динь-дилинь-динь-динь!

На этот раз звонила, конечно же, мама.

– Ника, ты еще не спишь? Как там у вас, все в порядке? Вот и славно. А сон загадала?

– В смысле?

– Когда первый раз ложишься спать на новом месте, надо перед сном сказать: ложусь на новом месте, приснись жених невесте! Хи-хи-хи! Ладно, спокойной ночи!

– Спокойной ночи…

Я отключила мобильник и вздохнула. Приснись жених невесте… Эх, мама! Она же все знает, зачем так жестоко шутит?