Проповеди 3 - Протоиерей (Смирнов) Димитрий - Страница 26

Пост нужен только как орудие нашего спасения, но для многих он превращается в серию каких-то запретов: мясо не есть, молочка не пить. Многие приходят (иногда раз в году) и говорят: я вот в первую неделю не ела, во вторую ела, а в третью опять не ела. То есть только качество пищи человек различает: это, мол, грех, а это не грех. Нет, смысл поста не в этом. И причащаемся мы натощак не потому, что причастие нужно усваивать, как какое-то лекарство, именно натощак – просто этим литургическим постом мы оказываем честь Святым Тайнам и подчеркиваем, что это пища небесная, что мы не ставим ее вровень со всей остальной пищей. Мы принимаем ее как святыню, чтобы ничто не мешало для нашей души и тела соединиться со Христом.

Цель поста – это приближение к Богу, а если пост становится сам по себе какой-то ценностью, то он превращается в такого же идола, и человек за заботами о том, как бы ему там чего не съесть, забывает о самом главном. Многие, например, допостятся до того, что становятся более раздражительными, более злыми. Какой смысл в этом посте? Человек мяса не ест, а людей ест. Поэтому Евангелие нас учит всегда, в каждом духовном делании не терять его смысла, цели. Вот мы пришли сегодня в храм – и надо задать себе вопрос: зачем я пришел? Кто-то скажет: причаститься. Хорошо, а чего ты собираешься причаститься; ты знаешь, чт%о ты будешь вкушать, ты подумал об этом? Ты вкушаешь Тела и Крови Христа Спасителя – не какой-то там символической, а самой настоящей Крови, которая пролилась на Голгофе, и того самого Тела, в которое вонзались гвозди, того самого Тела, которое сейчас и во веки веков восседает одесную Бога Отца. Ну и поразмысли: к чему ты приступаешь? не страшно ли? Вот чашу выносят, а что в этой чаше?

Или пришли в храм помолиться. Это стало у нас обычным словом: помолился – не помолился, почитал – не почитал. А если задуматься на секунду: что такое молитва? Это же обращение к Богу. К Тому Богу, Который создал всю вселенную, Который управляет всем миром, Которому повинуется все, начиная от галактик и кончая атомами, составляющими наше тело. Мало того: мы обращаемся к Тому Богу, Сына Которого распяли собственными грехами. И нам не стыдно, и не совестно, и страха никакого нет. Все от чего? Потому что мы забываем за средством цель.

Это очень часто бывает. Например, мама кормит ребенка из-под палки. А почему ей кажется, что он должен обязательно творожок съесть? Пища нужна для поддержания жизни – ну что, он умирает от голода, он дистрофик или расслаблен? надо поддерживать в нем угасающую жизнь? Почему обязательно нужно ему впихнуть со слезами, заставить, взять ремень? А просто человек забыл, для чего нужна пища. Что нет никакой нужды в человека впихивать творожок, если он есть не хочет. Это совершеннейшая бессмыслица.

И так во всем. В силу того что наш ум совершенно помрачился от греха, мы сами не понимаем, зачем делаем то или другое. Вот крестят младенцев. Спроси: зачем? Не знают. Все "кщеные", вот чтобы и он был "кщеный". А какой толк в этом? Никакого смысла ровным счетом нет, потому что если в церковь его не водить, если его каждую неделю не причащать, если Евангелие над ним не читать, если заповеди Божии не соблюдать, то в этом крещении толку абсолютно никакого нет и лучше его не крестить. Но нам лишь бы покрестить, а там уж авось все устроится. Люди разумные так не подходили. Василий Великий поэтому и крестился в тридцать лет – он книжки читал, в храм ходил, посты соблюдал, в паломничества ездил ко святым местам, долго готовился к тому, чтобы крещение святое принять, а уж потом только крестился. И мама с папой не боялись: ах, как бы прыщики какие не пошли, как бы грыжа не вылезла – то есть подход глубокий, серьезный, настоящий, религиозный. И сегодняшнее Евангелие нас этому и учит, что мы должны каждое действие наше осмысленно совершать.

А то иной встанет в храме на колени и начинает рассматривать: вот мушка какая-то побежала, вот трещинка на полу. Собственно, а зачем ты на колени встал? Ты перед Кем стоишь-то? Просто отдыхаешь, ноги у тебя устали или ты перед Всевышним Богом стоишь? Каждый раз, ходя в храм, надо ставить себя перед Богом; надо думать о том, кто я и Кто Он; перед Кем я стою, как я с Богом разговариваю, как я произношу эти слова? И если у нас до ума будет это доходить, можно с уверенностью сказать, что всякий сон на молитве и всякое рассеяние ума пропадет. А у нас и молитва, и пост, и посещение храма, и причастие превращаются в некую обыденную формальность. Вот Евангелие открыл, главу прочитал и пошел, а если вечером спросить: ну, что ты сегодня читал? – в лучшем случае, может быть, и вспомнит: Евангелие было о том-то и том-то. Но вошло это Евангелие в душу? Оно твой ум просветило? Ты что-нибудь из него извлек для своей жизни? Тебя в чем-то это слово обличило, изменило твою жизнь? И если этого не произошло, то чтение Евангелия прошло без пользы.

Всю духовную жизнь можно превратить в некую формальность. Фарисеи так и сделали – они разработали очень много предписаний, когда что можно делать, когда нельзя. Были огромные своды правил, в частности, такое: в субботу нельзя через порог переступать. И что они придумали? Брали порог и носили его перед собой целый день, чтобы через него не переступать. Вроде бессмыслица, но нет, человек доволен: исполнил закон. А приблизило ли это его к Богу? Если не приблизило, тогда в этом нет никакого смысла.

Если пост наш, если наша молитва, если наши какие-то дела, которые мы делаем якобы для нашего спасения,нас к Богу не приближают, в них нет никакого смысла и они могут превратиться в идолов и в грех. Поэтому посещение храма для многих будет не во спасение, а в еще большее осуждение. Потому что ты в храм ходишь – а что же ты тогда не изменяешься? что же ты свою жизнь не исправляешь? Ты Евангелие читаешь – а что ж ты по Евангелию не живешь? С того, кто знает Евангелие, спрос гораздо больше. Ты в храме был, слышал – а что же теперь не делаешь? Значит, подвергнешься большему осуждению, потому что тот, кто знает, "биен будет" больше, чем тот, кто не знает. Евангелие, которое мы сегодня читали, учит нас именно этому осмысленному поведению, чтобы наша духовная жизнь не превращалась в формальность. А для этого все нужно доводить до ума, чтобы через ум оно опускалось и в сердце наше, чтобы мы сердцем воспринимали слова Христовы.

Люди разделяются на две категории: одни грешные, а другие святые, которые только и наследуют Царство Небесное. Но Господь хочет, чтобы все родившиеся на земле попали в Царствие Небесное – потому Он и взял на Себя грехи всего человечества. Поэтому каждый грешник, как бы он глубоко ни пал, какими бы он сатанинскими грехами ни грешил, но если он в один прекрасный день опомнится, то может прийти ко Христу. Для этого ему надо войти в Православную Соборную Апостольскую Церковь, которая есть Тело Христово, и через Тело Христово соединиться со Христом. Вот как апостол Иоанн говорил: мы касались Его руками – Тела Христова. Только через Церковь можно соединиться со Христом, а через Него со всею Пресвятою Троицею.

И если мы осознаем свои грехи и раскаемся в них, Господь имеет власть нас простить, Он эти грехи убелит. "Если будут грехи ваши, как багряное, – сказал Он через пророка, – как снег убелю". Он может нас совершенно очистить, и мы станем, как младенцы, чистыми. Но дальше нужно в эту грязь не лезть, нужно хранить чистоту. А если ты опять залез в грязь, надо опять прийти и опять начать все сначала. И каждый день надо начинать сначала. Вот тогда наша жизнь не будет превращаться в бессмыслицу, тогда мы будем иметь поступательное движение вперед, к Царствию Небесному, на гору Фавор, где мы увидим славу Божию.

А так спроси у любого из нас: ну, где твой Бог? И что мы скажем? Нету в нашей жизни Бога, нет. Мы Его не осязаем руками, мы Его не видим, мы Его не чувствуем, наше сердце далеко отстоит от Него. Поэтому мы и испытываем постоянную скорбь, нужду, тесноту, поэтому нас все раздражает. А святые тем и отличаются от нас, грешных, что они не страдают, они пребывают в вечном блаженстве. "Блаженны нищие духом. Блаженны плачущие. Блаженны алчущие и жаждущие правды". И независимо от того, ссылают его, или бросают в клетку с дикими зверями, или его притесняет свекровь, или зять, или начальник на работе, или он болен, – у святого человека эту радость общения с Богом отнять нельзя. Она не зависит ни от чего внешнего, она дается богообщением. У святого всегда на сердце радость, потому что на сердце у него Бог, а все остальное для него – дело десятое. Ему неважно, в тюрьме ли он или в царских палатах, неважно, ботинки у него теплые или он босиком ходит. Для него это не имеет большого значения, поэтому он может легко расстаться с тем, что для обычного человека представляет ценность.