Чужими руками - Смирнов Леонид Эллиевич - Страница 67

– Сто.

Кнутсен пальнул из подствольника. От удара грави-щита капсула улетела в небеса, и вырожденное пространство выплеснулось где-то в вышине.

Глайдер был совсем близко. Своим гравищитом он начал утюжить особняк, пытаясь раздавить стрелка – как кусочек паштета размазать по краюхе хлеба. Третий этаж исчез – только бурое облако пыли, затянувшее участок. На кораблик сыпались обломки кирпича, куски шифера, обрезки досок. Он отлетел подальше, оказавшись на открытом месте и в перекрестье прицела.

Платон был уверен, что Серый Лис мертв, и через несколько секунд они вместе с «Сынком» будут зажарены заживо. А прыгать в гиперпространство вблизи такого огромного тяготеющего тела, как Бочаста, – чистое самоубийство. Этот прыжок закончится в ядре планеты.

И вдруг Рассольников сообразил, что можно использовать антигравитационный двигатель кораблика.

– Сумеешь собрать гравиполе в кулак и смять их щит? – спросил он у «Сынка».

– Мама не пробовала. Рискну.

– Мы попытаемся разбить щит, – передал от микрочипа микрочипу Платон.

Он надеялся на чудо, но спецагент не ответил. Кнут-сен вместе с перекрытиями и полом верхнего этажа рухнул на второй этаж, и его завалило обвалившейся стеной. «Мертв», – понял археолог и приказал «Сынку»:

– Бей! Хуже не будет.

Кораблик ударил. Сконцентрированная мощь анти-грава смяла вражеский щит. На мгновение глайдер оказался беззащитен. И тут на глайдер среди ясного неба обрушилась черная тень – словно коршун на куропатку. Машина загорелась, упала на пустырь и раскололась надвое.

В глайдере включилась система пожаротушения, заливая обломки розовой пеной. Черный гиперпрыгун без опознавательных знаков опустился на землю неподалеку от места падения. Из него выбрался коренастый тип, похожий на древнего мексиканца в бородавчатом сомбреро. С полей сомбреро, растущего из верхушки его головы, тянулись к пояснице слизистые тяжи. Это был апт – точная копия разумного гриба, с которым Платон по второму заходу летал на Тиугальбу.

Из покосившейся двери особняка вдруг появился Кнутсен. «Жив курилка!» – обрадовался Платон. По лицу спецагента текли красно-бурые ручейки, окровавленные волосы слиплись в сосульки, а сам он с ног до головы покрыт известковой пылью. Серый Лис пошатывался и сжимал руками голову – ему здорово досталось.

Гриб, плавно вытанцовыя на мускулистой пяте единственной ноги, подошел к глайдеру, склонился над тающей горой пены и с натугой потащил наружу тело пилота. Когда обгоревший труп оказался на земле, археолог увидел: он – человек или мимикрист.

– Кто вы такой? – обретя дар речи, спросил Рассольников незнакомца.

– Автономное плодовое тело – кто же еще? – самодовольно произнес гриб. – Мимикристы не ввязывались в драку и караулили тебя, чтобы отомстить. А я караулил их.

– За что мне мстить? – удивился Платон.

– За то, что их планета заражена спорами Великого Мицелия. Ты сдержал слово и отправил по назначению труп Кребдюшина. А когда споры проросли, мимикристам было уже поздно начинать стерилизацию. Теперь ты и Непейвода – главные враги их общины. Они будут охотиться за вами везде, куда смогут дотянуться. Улетай немедленно. Хотя не уверен, что ты сумеешь прорваться: у Бочасты висят боевые корабли Карантина. . – Не впервой. Бог не выдаст —свинья не съест, – улыбнулся Платон. Он все еще не верил, что остался жив. – Как ты попал на Бочасту?

Всем известно, что апты объявлены Здравдепом опасной заразой. Любой гриб при разоблачении немедленно попадет в карантинный изолятор, чтобы уже никогда из него не выйти.

После того, как на планете Моока Карантин уничтожил Мицелий, разразился громкий скандал. Право «Сынок» несся над пыльными крышами города, в котором впервые воцарился мир. Жители Сияющего-В-Кущах опасливо выглядывали из подвалов и бомбоубежищ. Самые смелые прогуливались по все еще пустынным улицам. Где-то громили уцелевшие витрины. Бочайцы провожали удивленными взглядами несущузащитные организации, опираясь на установления Всеобщей декларации прав сапиенса, подали в Галактический Суд. Победителей на этом процессе не оказалось: Великий Мицелий не был реабилитирован, ка-рантинщиков не наказали, но и стерилизация планет была запрещена. Однако охота на аптов продолжается. Если карантинщики ловят разумного гриба, то навечно запирают в изоляторе как переносчика заразы.

– Я носил тело матерого рукобрюха и имел отличную ксиву.

– А Бочасту ты уже осеменил? – спросил он. Гриб усмехнулся в ответ. Они прекрасно умеют смеяться. Известно, что и сам Мицелий обладает чувством юмора.

– Великий Мицелий вам благодарен, – негромко заговорил апт. – Поэтому и послал меня остановить мимикристов. Но я не смогу помочь вам при прорыве. Мне надо лететь. Прощайте.

И вот уже кораблик гриба вознесся в небеса. Пора было улетать и «Сынку». Платон и Серый Лис забрались в свой гиперпрыгун. На экране радара быстро двигалась желтая точка, обходя стороной скопление зеленых, затем она исчезла.

– Что случилось? – воскликнул Платон.

– Сбили твоего мухомора, – флегматично ответил Кнутсен.

– Тебе его не жалко? – с укором произнес археолог. – Он же спас нас обоих.

– Тут сплошная ботаника. Миссию свою он выполнил – Бочасту осеменил, споры в нем иссякли. Жизнь утратила всякий смысл. – Серый Лис посмотрел на Рассольникова и, не обна'ружив понимания во взгляде, продолжил: – Апт редко умирает своей смертью —кому охота превратиться в лужу гнили? А тут эффектная смерть… Грибы знают толк в красоте.

ГЛАВА 27

РЕШЕНИЕ СУДЬБЫ

Кораблик направлялся в самый центр столицы, в посольский квартал, откуда вчера был эвакуирован последний солдат Карантина. Археолог возражал против этого путешествия, но он успел убедиться: спорить с Кнутсеном бесполезно.

Посольский квартал бои не затронули. Только три или четыре здания пострадали от поджогов, да и то лишь снаружи. Закоптились стены и окна первых этажей – системы пожаротушения не пустили огонь внутрь.

Пальмолипы, отзываясь на слабый ветерок, качали широкими кронами в скверах и садах вокруг колониальных особняков. Грозные робокопы, лишившись питания, замерли на перекрестках – но даже сейчас бочайцы не решались их тронуть. Белая броня робоко-пов раскалилась от полуденного жара, как и разноцветная тротуарная плитка. На улицах ни души. Можно было подумать: у обитателей квартала обычная сиеста и они укрылись в домах, полных живительной прохлады.

«Сынок» опустился перед внешними воротами комплекса Генпредставительства Лиги Миров, небо над которым по-прежнему накрывал силовой «зонтик».

– Когда тебя ждать, папочка? – требовательно спросил кораблик.

– Через полчаса, – ответил за археолога Серый Лис и велел Платону: – Скажи ему, чтоб установил силовой барьер – а то местные могут притащить пушку и устроить здесь тир.

«Сынок» с удовольствием выставил барьер – он боялся враждебного города.

– Что мы здесь забыли? – поежился Платон при виде знакомой эмблемы «Лига Миров», красовавшейся на створках массивных черных ворот.