Террорист - Хиггинс Джек - Страница 35

— Почему вы так думаете? — спросил Фокс.

Девлин рассказал им о Дэнни Мэлоуне.

— Да, в этом что-то есть, — заметил Фергюсон.

— Дэнни назвал несколько мест укрытия, используемых уголовниками по всей стране, но раз Кассейн сейчас находится в Гэлловее, то, несомненно, он пожалует к братьям Мунго.

— Что будем делать, сэр? — спросил Фергюсона Фокс. — Свяжемся со спецотделом полиции Глазго и организуем облаву на братьев Мунго?

— Нет, только не это. У нас уже есть классические примеры действий местной полиции. Эти идиоты уже схватили его, он был у них в руках, и все же они умудрились его упустить. — Фергюсон выглянул в окно. — Так или иначе сегодня уже поздно что-либо предпринимать. Да и ему еще долго путешествовать по горам. Вы с Гарри полетите в Глазго завтра утром. Лично проверите жилище этих братьев Мунго. Спецотдел Глазго сделает все, что вы скажете.

Фергюсон вышел. Фокс дал Девлину сигарету.

— Ну, что вы об этом думаете?

— Гарри, он был у них в наручниках. И ушел. Вот о чем я думаю. Дайте прикурить.

Кассейн шел вдоль березок по берегу небольшого ручья, журчащего на гранитных перекатах. Он уже почувствовал усталость, хотя и спускался все время только вниз.

Ручеек скрылся за каменный выступ, вливаясь в глубокий пруд. Спуск был крутым, в наступающих сумерках Кассейн едва различал свои ноги, в одном месте он поскользнулся и, не выпуская сумку из рук, съехал к самому пруду.

Раздался сдавленный крик. Кассейн увидел двух ребятишек, склонившихся к воде. Приглядевшись повнимательней, он понял, что девочка старше паренька. Ей было лет шестнадцать. Одета в старую штормовку, великоватую по размеру, и джинсы. Лицо с острыми чертами, большие глаза, непослушные черные волосы выбились из-под вязаного шотландского берета. Мальчик лет десяти в старом свитере, грязных брюках и кроссовках, чьи лучшие дни были давно позади, доставал из пруда острогу, на острие которой извивался лосось.

— Там, откуда я прибыл, этот способ ловли не назвали бы спортивным, — улыбнулся Кассейн.

— Беги, Мораг! — крикнул парнишка, бросаясь на Кассейна с острогой, на которой еще болтался лосось.

Песок под его ногами обвалился, и он рухнул в воду. Вынырнул, все еще сжимая в руках острогу, но уже через миг быстрое течение подхватило его и понесло. Дожди прошедших дней не прошли даром.

— Дональ! — закричала девочка.

Кассейн схватил ее за плечо и оттолкнул от берега, который опять стал обваливаться.

— Не глупи! А то и ты в воде окажешься!

Кассейн бросил сумку и побежал вдоль берега, продираясь сквозь кусты. Вода с силой рвалась через узкое горло в гранитных валунах, таща за собой паренька. Кассейн мчался, чувствуя дыхание девочки за спиной. Он сбросил плащ и вскочил на камень, о который билась вода, затем на другой. Это позволило ему добраться до горловины стремнины раньше, чем поток вынес туда Доналя. Кассейну удалось схватить конец остроги, которую он все еще держал в руках, но сила потока оказалась столь велика, что сорвала Кассейна с камня. Он вынырнул где-то в ярде от паренька и крепко схватил его за свитер. Через секунду их вынесло на галечную отмель. С берега к ним спешила девочка. Дональ уже вскочил на ноги и, как дворняжка, отряхивался от воды.

Неожиданно водоворот принес черную шляпу Кассейна. Тот выловил ее, осмотрел и рассмеялся.

— Прежней она уже никогда не будет. — С этими словами он швырнул шляпу обратно в поток и повернулся к берегу. В лицо ему глядело дуло обреза.

Обрез держал старик лет семидесяти. Мораг и Дональ стояли рядом с ним. На старике был заношенный костюм, такой же, как у девчонки, берет, и ему давно пора было побриться.

— Кто это, дедушка? — спросила Мораг. — Он не из полиции?

— Вряд ли, на нем одежда священника. — Старик говорил с заметным шотландским акцентом.

— Меня зовут Фаллон. Отец Майкл Фаллон. — Кассейн назвался именем деревушки, которую он заметил на топографической карте. — Я шел в Уайтчейпл, опоздал на автобус и решил сократить путь по горам.

Мораг принесла плащ Кассейна, подала деду.

— А ты, Дональ, принеси-ка сумку джентльмена.

Парнишка исчез в кустах. Старик взвесил плащ в руке и вытащил из кармана пистолет.

— Взгляни-ка сюда, Мораг. Никакой он не полицейский, но и для священника все это довольно странно.

— Он спас Доналя, дедушка. — Мораг дотронулась до руки старика.

— Это правда. Иди в лагерь. Скажи, что у нас гости, и поставь чайник на огонь.

Старик сунул «стечкин» обратно в карман плаща и передал его Кассейну. Мораг скрылась, а из кустов появился Дональ с сумкой в руках.

— Меня зовут Хэмиш Финлей, и я у вас в долгу. — Старик потрепал мальчика по голове. — Приглашаю вас отведать что Бог послал.

Миновав лес, они пошли вдоль посадок. Кассейн заметил:

— Странные у вас здесь места.

Старик вытащил трубку, набил ее табаком.

— Ага. Это Гэлловей. Один человек может здесь укрыться от другого человека, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Понимаю. Иногда всем нам приходится это делать.

Впереди послышался испуганный крик девочки. В руках у Финлея сразу же появился обрез. Они бросились вперед и увидели Мораг, боровшуюся с высоким, крепко сбитым мужчиной. Как у Финлея, у него был обрез. Лицо, покрытое густой щетиной, раскраснелось от ярости, из-под кепки торчали соломенные лохмотья волос. Он прижимал к себе девочку, будто наслаждаясь ее страхом. Кассейн чувствовал, как волна гнева подкатывает к нему, но первым подал голос Финлей.

— Оставь ее в покое, Мюррей!

Мужчина ухмыльнулся, оттолкнул девочку и натужно улыбнулся.

— Да я ничего.

Мораг убежала.

— Кто это?

— Мюррей, сын моего покойного брата. Сколько раз ему говорил: «Не трогай девчонку», но эта скотина человеческого языка не понимает.

Обрез в руках Мюррея дернулся, глаза налились кровью. Кассейн сунул руку в карман и взялся за рукоятку «стечкина». Не теряя присутствия духа, спокойно и презрительно старик раскурил трубку, пристально следя за Мюрреем. Тот развернулся и ушел.

— И это мой племянник. — Старый Финлей покачал головой. — Помните поговорку: «Друзей мы находим сами, а родственников выбирают за нас». Вы можете снять палец с курка пистолета. Он вам больше не понадобится, святой отец, или кто вы там будете.

Лагерь в лощине представлял собой жалкое зрелище. Три стареньких вагончика с латаными-перелатанными брезентовыми крышами, джип времен второй мировой войны, выкрашенный в зеленый цвет. На всем лежала печать глубокой нищеты: от лохмотьев трех женщин, готовивших пищу на открытом огне, до босых ног детишек, игравших возле лошадей, которые лениво паслись у ручья.

Кассейн хорошо выспался, как обычно, без сновидений. Открыв глаза, увидел Мораг, сидевшую на соседней койке.

— Привет. — Кассейн улыбнулся.

— Здорово у вас получается. То вы крепко спите, а через секунду уже полностью проснулись. Как вы этому научились?

— Старая привычка. — Он взглянул на часы. — Только половина седьмого.

— Мы рано встаем. — Мораг кивнула в сторону вагончиков. Кассейн расслышал голоса и почувствовал запах жарившегося бекона. — Я высушила вам одежду. Чай пить будете?

Мораг явно старалась ему угодить, сделать что-нибудь приятное.

— Красивая вещь, — похвалил Кассейн ее берет.

— Мне его связала мать. — Девочка сняла берет и посмотрела на него печальными глазами.

— Она здесь?

— Нет. — Мораг снова натянула берет на голову. — В прошлом году она сбежала с человеком по имени Мактавиш. Говорят, аж в Австралию.

— А твой отец?

— Он ушел, когда я была совсем маленькой. — Мораг пожала плечами. — Да мне наплевать.

— Дональ твой брат?

— Нет. Его отец Мюррей, мой двоюродный брат. Вы его уже видели.

— А, ну да. Думаю, тебе он не нравится.

— Меня он смешит. — Она вздрогнула.

— Чай — это просто прекрасно, да и переодеться не мешает.